крикнула я ей вслед.
Она помахала мне через плечо, не оглядываясь на меня. Я надеялась, что кто-нибудь еще скоро выйдет из кухни, потому что я не знала, что делать дальше.
Входная дверь открылась, и мне пришлось повернуться, чтобы посмотреть в нужном направлении. Новоприбывший оказался очень симпатичным мужчиной. Он вошел в бар, купаясь в лучах послеполуденного солнца, и, казалось, почти светился и блестел, когда шагнул вперед, чтобы я могла его видеть. Он был одет в основном профессионально, в сшитые на заказ светло-голубые брюки и белую оксфордскую рубашку с закатанными рукавами и расстегнутым воротом, обнажая шею и слегка припудренные волосы на груди. Я бы сочла это совершенно отталкивающим при любых других обстоятельствах, но этому парню каким-то образом удалось быть совершенно привлекательным.
Вместо парадных туфель или мокасин он носил «Биркенстоки», что мне показалось немного странным. Но всё же этот парень, казалось, был способен провернуть все, что угодно. Его длинные волосы касались воротника рубашки. И несколько татуировок были отмечены на его открытых предплечьях. Я не могла разобрать, что это было отсюда, но я была готова посмотреть и понять это, если он захочет подойти ближе.
Возможно, самым странным в нем было то, что он нес планшет, карандаш был засунут за ухо, а очки были заправлены в волосы, как повязка на голову.
Честно говоря, я не знала, что с ним делать. Но я была единственной, кто был впереди, так что я должна была что-то сделать.
— Здравствуйте, — сказала я своим лучшим деловым голосом. — Чем я могу вам помочь?
Он выглядел совершенно сбитым с толку, увидев, что я стою над булькающим шлангом, но все равно улыбнулся, и это было так очаровательно, как можно было ожидать от человека с его внешностью.
— Вы не можете, — что ж, это был не тот ответ, который я искала. Мое лицо, должно быть, сказало все остальные слова, которые я сдерживала, потому что он немного рассмеялся и сказал. — Извини, я просто имел в виду, что я здесь, чтобы увидеть Элизу.
О, ладно, что ж, теперь все становилось интересным.
— О, я не знаю, где она.
Я сделала шаг в сторону кухни, а потом вспомнила, что все еще держу в руках шланг. Глядя вниз на ведро, я размышляла о том, останется ли шланг просто в ведре и закончит свою работу без моего присмотра, но я не хотела создавать гигантский беспорядок, который мне неизбежно пришлось бы убирать, когда ведро наполнится, и никого не было бы здесь, чтобы выключить воду.
— Я Джона, — сказал он в качестве неловкого представления. — Джона Мейсон.
Я знала только об одном Джоне. И обычно Элиза кричала на него по телефону.
— Вы парень-дистрибьютор?
— Парень-дистрибьютор? — спросил он, звуча искренне оскорбленным. — Это так она меня называет?
Я прищурилась, глядя на него.
— Я думала, вы дистрибьютор. Разве не вы сегодня вечером организовываете выпуск «Инк Свел»?
Он снова прищурился, глядя на меня.
— Да, я дистрибьютор. Но я также нечто большее, чем это. Я самый старый друг Уилла. Я вырос с этими парнями.
— О, извините, я не знала. Никто не говорил мне, что вы…
Я не знала, как закончить предложение, которое мне не следовало начинать. Я закрыла рот, надеясь, что он не ожидает, что я добавлю слово в конце. Но он продолжал смотреть на меня, выжидая, постукивая носком ботинка. Наконец я сказала.
— Их друг.
Дверь на кухню распахнулась, и все трое из семьи Инглиш одновременно вышли на первый этаж.
— Ты не можешь разливать сегодня, — говорил Уилл.
— Почему нет? — Чарли был требователен.
— Потому что ты делаешь это дерьмово, — сказали Элиза и Уилл одновременно.
Как раз в тот момент, когда Чарли начал взрываться от возмущения, Джона отвел свое внимание от меня и переключил его на них.
— Ты ужасно разливаешь, Чарли. Кроме того, у тебя есть я. Почему они позволили тебе приблизиться к крану?
Братья и сестра разразились радостными приветствиями своему другу Джоне. Но я была совершенно удивлена. Был ли это тот самый Джона, на которого всегда кричала Элиза? Или был кто-то еще, кому она любила угрожать?
Каковы были шансы, что было два Джоны, которые также были дистрибьюторами?
— Значит, ты собираешься остаться здесь? — спросил его Уилл, его голос был так близок к радости, как я когда-либо слышала от него.
— Да, но не для вас, ребята, или что-то в этом роде. Просто хочу убедиться, что бутылки будут проданы. Вот и все.
Элиза нахмурилась.
— Они уже наполовину проданы. Мы провели розыгрыш на первую половину. Первые гости начнут приходить через час.
— Ты это несерьезно, — Джона резко повернулся к ней. — Кто тебе сказал это сделать?
Она пожала плечами, но это было обманчиво. Она была готова к бою. Это определенно был тот самый Джона, которого она любила ругать.
— Какое это имеет значение?
Он застонал, по-видимому, по-настоящему разозлившись на нее.
— Элиза, из-за тебя я потеряю этот счет.
Остальные из нас наблюдали за обменом репликами, как будто это был финальный матч на Открытом чемпионате США, наши головы мотались туда-сюда между ними. Сегодня она выглядела особенно красиво в обтягивающей белой майке с высоким воротником, джинсовых шортах с цветочным рисунком и бледно-розовом кардигане в стиле бохо, который прекрасно смотрелся на фоне ее темных волнистых волос.
Она перекинула волосы через плечо.
— Почему ты потерял счет из-за того, что я одобрила?
— Весь смысл этого небольшого выпуска был в том, чтобы бары и винные магазины не могли проводить лотереи.
Он был по-настоящему зол на нее. Я была очарована тем, как Уилл держался в стороне от всего этого. Внезапно что-то за стойкой бара абсолютно потребовало его внимания.
— Если у них возникнут проблемы с этим, Джона, отправь их ко мне. Я разберусь с ними.
Его плечи поникли, но, к удивлению, улыбка тронула его полные губы.
— Я уверен, что ты так и сделаешь.
Она скрестила руки на груди и сжала губы, чтобы удержаться от улыбки.
— Ты никогда не должен сомневаться во мне.
Он сделал шаг к ней, не в силах сопротивляться притяжению ее магнитного гравитационного поля. Мне почти стало жаль его.
— Ты всегда так говоришь, когда морочишь мне голову.
Она закатила глаза, взяла его под локоть и потащила в кабинет.
— Не драматизируй слишком сильно.
Они исчезли на кухне, и я повернулась с широко раскрытыми глазами к Уиллу.
— Кто это был? И еще, что это было?
— Самый долгий сеанс прелюдии в истории человечества, — пробормотал Чарли себе под нос.
— Это не
