На самом деле молодая женщина не доживет до утра, независимо от того, расшифрует ли она клинописные таблички или нет. В каком-то смысле Энди ее жалел. Она не была виновата в том, что ее не познакомили с реалиями нового мирового устройства.
Однако ей предстояло сыграть в происходящем важную роль.
Бленхейм оставил молодую женщину в крошечной голой комнате, освещенной тусклой лампой без абажура под потолком. Он захватил также кружку с недопитым чаем, поставил ее на пол и снял с пленницы наручники.
– Мисс, не хотите еще чаю? – спросил он.
Для последней в жизни трапезы это было негусто, но ничего другого Энди предложить не мог.
– Спасибо, – сказала она.
– Если закончите раньше чем через час, то просто постучите, – сказал Бленхейм и отправился смотреть, что произойдет дальше в эту ночь великих свершений.
***
9 апреля 2003 года, 01.23
Багдадский международный аэропорт
Центральный Ирак
Алехандро Родригес лежал на койке, уставившись на огромный купол ночного неба, повисший над багдадским международным аэропортом.
Он пришел в себя довольно быстро после того, как солдаты Сто первой бригады обнаружили его в развалинах Вавилона. Узнав об исчезновении капеллана, Аткинс посерел и сразу же приказал возвращаться в штаб бригады, расположенный в Эль-Хилле, чтобы доложить командованию о случившемся. Капитан Сэпп, командир конвоя, прибывшего из Таллила, уже завершил анализ захваченного горючего и был готов направляться дальше, в Багдад. Сэпп растерялся, не зная, как быть с пропажей женщины-капеллана. Этот вопрос выходил за рамки его компетенции. Посоветовавшись с офицерами в штабе бригады, он решил, что конвой должен до конца выполнить поставленное задание. До багдадского аэропорта было всего около часа пути, и Сэпп надеялся найти там кого-нибудь, кто помог бы ему связаться со своим командованием в Таллиле.
Конвой добрался до аэропорта уже после наступления темноты. Дорога показалась бы сержанту Родригесу бесконечно долгой, если бы ему по-прежнему приходилось отвечать за безопасность Ричардс. Направляясь на запад, конвой проследовал по магистрали номер 8 до перекрестка, на котором расположился штаб одной из бригад Третьей пехотной дивизии. Затем машины прошли еще около пяти миль по пустынной дороге, после чего развернулись на двухуровневой развязке – совсем такой же, как дома, в Штатах, кто бы мог подумать! – и двинулись на север по двухполосному шоссе.
За последние двое суток коалиционные войска полностью очистили местность от неприятеля. Конвой миновал контрольно-пропускной пункт. Дальше вдоль дороги стояли уже не жилые дома, а административные здания. Промелькнуло стадо овец, сбившихся в кучу на ночь, и вдруг до Родригеса дошло, что они уже въехали на территорию аэропорта.
Машины двигались мимо служебных зданий аэропорта, в которых разместились различные части. В темноте мало что можно было рассмотреть, поскольку военные соблюдали режим светомаскировки, чтобы не становиться мишенью для боевиков, решивших нанести минометный удар издалека.
Наконец конвой остановился на поле, метрах в двухстах к югу от большого бетонного бункера, где устроился вспомогательный батальон. Вдоль короткой подъездной дороги, ведущей к бункеру, выстроились машины батальона. Рядом с ними солдаты расставили палатки, а некоторые просто спали под открытым небом на складных койках.
Разыскать капеллана Троя Хендерсона оказалось нетрудно. Его машина также стояла у дороги. За «хаммером» высилась шестиугольная двухместная палатка. Хотя шел уже двенадцатый час ночи, Хендерсон еще не спал. Для капеллана он был очень молод, лет двадцати семи или двадцати восьми, свежеиспеченный капитан. Видно было, что к своим обязанностям он относится добросовестно. У него были светлые, коротко остриженные волосы. Трой носил очки. Гибель солдат батальона нанесла ему тяжелый удар. Несомненно, Хендерсон с нетерпением ждал поддержки от капеллана Ричардс.
Вместо этого Родригес принес ему еще одну плохую новость. Он рассказал Хендерсону о случившемся, выражая оптимизм, которого на самом деле не чувствовал. Упомянув о том, что по следу преступников идет ЦРУ, Родригес даже выразил надежду на то, что Ричардс обнаружат еще до того, как по донесению капитана Сэппа армия начнет полномасштабную поисково-спасательную операцию в окрестностях Эль-Хиллы.
После этого сержант просто сидел вместе с Хендерсоном, давая ему выговориться. Похоже, молодому капеллану требовалось разобраться в собственных чувствах. Ему было проще разговаривать с Родригесом, чем со своим собственным помощником. Наконец они вдвоем помолились за семьи павших солдат, за их друзей, прося дать им силы на будущее. В последнюю очередь они попросили Господа за Джейме Ричардс и улеглись в койки, готовые к бессонной ночи.
Там и находился штаб-сержант. Он лежал рядом с машиной, изучая бескрайнее ночное небо над Багдадом, когда к нему из темноты бесшумно скользнула тень.
Помощник капеллана ничего не замечал до тех пор, пока не услышал шепот:
– Родригес!
Рывком усевшись на койке, штаб-сержант скинул ноги на землю и схватился за оружие.
Мужчина, появившийся из темноты, приложил два пальца к губам, прося тишины. Это был тот самый вольнонаемный, который ехал вместе с ними из Таллила.
Подойдя к койке, он присел на корточки, достал что-то из кармана и зажал в руках, показывая Родригесу. Тот увидел маленький экран с двумя зелеными точками, мигающими в нижнем правом углу.
– Я знаю, где капеллан, – прошептал Билл Бертон. – Ты мне поможешь?
***
9 апреля 2003 года, 01.39
Штаб-квартира Сатиса
В 16 километрах к западу от Багдада
Центральный Ирак
Это была клубничина.
Когда закрылась дверь, самым заметным в тускло освещенной кладовке стало непрестанное тиканье таймера. Девочке Дороти из сказки «Волшебник страны Оз» дали огромные песочные часы, чтобы она видела, как истекают последние минуты ее жизни. Судя по всему, когда Коулмен Сатис приказал своему подручному раздобыть для Джейме часы, Бленхейм сходил на кухню и взял таймер.
Он-то и имел форму клубничины. Последние минуты жизни Джейме отсчитывались по красной пластмассовой ягоде.
Молодая женщина села на пол, застеленный линолеумом, и обвела взглядом пустое помещение. В комнате не было ничего, кроме белой пластмассовой книжной полки, совершенно пустой. Затем Джейме вернулась к двери и прислонилась к стене слева от нее. Только тогда она сделала то, на что не решалась прежде, особенно в присутствии Коулмена Сатиса. Джейме поднесла руку к шее и пощупала под открытым воротом халата.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
