Александр Рыбаченко презрительно поморщился: мафия по крайней мере, что говорит, то и делает в отличии, от лицемерной церкви: причем концессия не имеет значения! Католик, православный, протестант, мусульманин, все кто верит: дают себя обмануть и кому-то нажиться.
Почему нимбы святых отливают ярко-желтым - это символ золотого потока в карман служителя!
И так было всегда, во все времена, вне зависимости от страны и народа: религия - это удочка для ловли глупцов, только наживка всегда не съедобная, а крючок ржавый!
Сумбурные мысли чрезвычайно умного, но при этом капризного пацан, внезапно прервались. Ставшая мучительно липой пауза закончилась, и сражение возобновилось с прежней силой. Правда, шестеренки часов отмеряющих вечность крутились со скрипом. Небо вдруг разом очистилось от облаков. Оно стало прозрачно-голубым, похожим на родниковую воду, сквозь которую, не зависимо от глубины можно увидеть, очертания дна. Но зато разглядев, что на дне ужаснешься!
Едкий грязно-зеленый дым, пушистым хвостом поднимавшийся вверх, остался далеко позади. Это напоминало гремучего призрака-питона, расходящегося кольцами.
Обломки машины, где погибла его любимая девушка, быстро догорали. Казалась это тушка птицы, с которой пламя слизывает: кожу, мышцы и вены, а потом со смаком кромсает кости.
Другой самолет, тоже с близким товарищем, по касательной ударился в землю. Инерция протащила жертву вперед, оставив на оранжевой, покрытой легким пушком траве, жирный, маслянистый след.
Пилот в данном случае высокая, фигуристая девушка, шлем слетел ее головы и на ветру развевались голубые как у Мальвины волосы. Как бабочка крылышки она раскрыла парашют, но время спастись оказалось упущенным. Купол не сумел до краев зачерпнуть воздуха. Это напоминало падение наполненной на половину лекарством ложки из судорожно содрогающихся рук сердечника. Удар был силен, Алексей услышал, смачный хруст, сломанных девичьих костей.
Белоснежный купол парашюта стал погребальным саваном девчонки. Ветер усилился, казалась русская воительница, хочет выбраться из смертельного плена.
- Русалочка...- Подумал Александр Рыбаченко и добавил - У войны не женское лицо, но она также любит красные румяна из крови, белую пудру седин!
Внимание мальчишки отвлекло приближение пары "Топоров". Они заходили со стороны Солнца, из-за этого сливались с небом. Интуитивно Александр Рыбаченко понял: "хотят сесть на хвост", и прижать к земле. Это тактика борца имеющего преимущество в весе!
Мальчишка хихикнул:
- Кто хочет прижаться, тот будет под плеткой как лошадь лягаться! Дурные копыта - на части разбиты!
Противник стал плеваться, из спаренных пулеметов. Похоже, каждая пятая пуля, была трассирующей, огненные полосы вспыхивали по сторонам, не задевая аэроплан Александра Рыбаченко.
Мальчишка круто заваливал свою машину, то на одно крыло, то на другое, наклоняя почти вертикально к земле, и летел зигзагами. Вспомнился "великий" пилот - Зигзаг Мокряк, как он выкручивался...
- Нас не поймаешь! Нас не поймаешь! - Рычал Алексей, ловко уходя от губительных "раскаленных игл".
Противник впрочем, и не думал уступать. Оглядываясь, мальчишка видел, что преследователи упорно следуют за ним, словно прицепились невидимыми якорными цепями.
Александр Рыбаченко пропел и показал язык:
- Над миром завис, беспросветный мрак! Джордж Буг садист - полез на Ирак! Хочет правоверных мусульман задушить, хочет пес неверный Садама убить!
Они превратились в тени, с точностью каллиграфических актеров, повторяя за ним все маневры.
Тем временем эскадра рассыпалась и сражение приобрело характер одиночных поединков. Один из бомбардировщиков: армии Пиндостана упал сразу, заклеванный отважными русскими соколами( а может соколихами, ведь тут почти вся команда состоит из красивых девушек!). Хотя казалось, что такую тушу, никто не может взять.
Второй огрызаясь как раненный вепрь, получил множество повреждений.
Но видимо пилот бомбардировщика принял решение; Честь конечно хорошо, но житуха лучше! Так что пора драпать.
Александр Рыбаченко презрительно бросил:
- Жалкий трус!
Оставляя за собой несколько тоненьких струек дыма громадный, с отбитыми пулями, броневыми плитами аэроплан уходил...
Добить его было бы неплохо, но стая ищеек слишком уж увязла в жестокой свалке с волками и не могла преследовать полудохлого медведя! Алексей, мня себя крутым, сплюнул сквозь зубы:
- Вот так всегда! До окончательной победы не хватает, одного солдата или мужества у оппонента! Ну, ничего будет и на нашей улице праздник!
Третьему бомбардировщику повезло больше остальных. Короткая очередь лишь полоснула по корпусу, оставив вмятины в противопульной защите, или пара свинцовых гостинцев прошила фанеру, ранив пулеметчика Пиндостана. Ну, еще несколько пуль угодили в крылья, оставив кругленькие дырочки. Но боевой дух уже надломился, и почти целая громадина также повернула назад. Конечно стать грудой обломков, не самая лучшая идея, но вот куда бомбы деть... Ведь не даром им забито брюхо, какая-то цель так и осталась не поражена...
Александру Рыбаченко, словно заложило уши. Когда он уходил от поражающих залпов, куда более мощных чем его аэроплан стервятников, то не слышал, ни звуков выстрелом, ни рева моторов. Только собственное сердце стучала как дюжина барабанов, и гудела словно ЛЭП кровь жилах. (Жаль Лебедя, что так не вовремя погиб, возможно, не без помощи спецслужб на такой же передаче!) Винт перегруженного моторов, вбирал в себя воздух, вкручиваясь как штопор в пробку с шампанским. Александр Рыбаченко чувствовал чудовищное давление, словно вдруг оказался на само дне океана. На глаза давили щупальца невидимого кальмара, они перестали видеть. Мальчик несколько раз моргнул, но веки слиплись, как пасть волчьего капкана. Пальцы судорожно вцепились в штурвал, словно в спасительный канат, когда тело уже висит над пропастью... А под ногти, словно суют раскаленные иголки.
Аэроплан стал брыкаться словно конь. Внезапно опрокинулся, пытаясь, избавится от навязчивого седока, пошел вниз, несколько пуль-преследователей прошило кабину, едва не срезав мальчишке ухо...
Аэроплан ушел в штопор, видимо все же моторам изрядно досталось, и они пищали как кролики, которым режут без наркоза лапки. В голове Александра Рыбаченко возникла ассоциация с горнолыжным спуском. Вот точно также на самом престижном курорте Швейцарии, мальчишка стремительно мчался по смазанной маслом лыжне. Дух при этом просто захватывало, такое невероятное ощущение, смесь восторга и страха! Первого впрочем, больше, так как интеллектуально развитый мальчишка не привык бояться!
Стало невероятно легко, невесомое тело и ощущение кайфа косячка из отборнейшей анаши(об ощущениях наркомана Александр Рыбаченко читал в одной весьма талантливо написанной книге). Хотел продлить это ощущение, как можно дольше и тут же поймал себя, что проявляет предательскую слабость!
Земля приближалась, заполняя все пространство, перед глазами мальчишки. Алексей попытался отвести взгляд, как ему заклинило шею, аж, хрустнули шейные позвонки.
Небо при этом уменьшалось в размерах. У Александра Рыбаченко даже возникли ассоциации с овцой у которой...По голове врезало дубиной и окружающая действительность превратилась в белесый туман, по которому словно чижики проносились яркие искорки. Мальчик вспомнил сказку, набрал в рот побольше воздуха и подул, ощущая себя сказочным богатырем-дуболомом.
- Физическую силу в отличие от интеллектуальной, не обесценить варварством, но до Божественной довести невозможно!
Мир вокруг мальчишки очистился, ветерок стал свежее, словно тряпкой протерли потное окно. Тем не менее, виски покалывало, но пальчики у пацана ожили, и шевелились гораздо быстрее.
Александр Рыбаченко сделал петлю столь неожиданно и резко, что летчики Пиндостана не успели среагировать вслед за мальчиком и оказались впереди него. Бросились в разные стороны, которые летел вправо, стал карабкаться наверх, одновременно отклоняясь в сторону, а другой заложил вираж, влево.
