что я попросила его дать пару уроков. Уж очень я люблю музыку.
— Так.
— А пото-ом, — щечки Княжны заалели, взгляд приобрел мечтательные оттенки, а сама хонкай начала говорить с легким придыханием, — мы учились. Джек без остановки наполнял меня знаниями. Объемными… Сильными… И я, как прилежная ученица, все быстро подхватывала и принимала. Подхватывала и принимала… подхватывала и принимала… Ох…
«Сраная бейсболистка, ты что несешь⁈» — у меня почему-то складывалось стойкое ощущение, что Княжна пытается засунуть пальцы в розетку.
Фу Хуа заметно напряглась.
— Хорошо, и что было потом? После того, как он тебя… кхем… наполнил… знаниями.
— Джек так много показывал и так быстро говорил, что я не выдержала и тоже начала петь на весь лагерь. Ух как я пела…
«Аж вспотели оба как она пела, блин. Княжна, ты ходишь по краю! Остановись!»
— А можно ближе к сути? — попытался я увести разговор от опасной темы.
— К сути? Конечно! Когда мы с Джеком кончили…
— Что⁈
— Что?
— Что?
— То есть, когда мы закончили занятия…
И ведь она даже не нарочно это делала. В смысле, уверен, ей просто хотелось поделиться впечатлениями с Фу Хуа и поговорить об этом, но так как сделать это напрямую она не могла, то и выкручивалась вот таким способом.
Между тем феникс с прищуром посмотрела на Княжну. Да с таким, что я думал, она сейчас дырку у нее в голове прожжет.
— Скажи-ка мне, моя дорогая ученица…
— Да-да, — Княжна мило улыбнулась.
— Давай просто предположим, что к тебе в рот попал баклажан.
— Баклажан?
— Да, баклажан. Так вот, если он попадет к тебе в рот… — и тут Фу Хуа перечислила три варианта, которые заставили меня вспотеть.
— Фука, может, перейдем к делу? — с мольбой глянул я на феникса, но та была непреклонна.
Еще круче оказалась Княжна. Девушка с задумчивым видом помяла подбородок пальчиками, а затем выдала…
— Вообще с трудом, — «Спасибо тебе, хонкайчик родненький». — Но вот если надавить на заты-ы-ылок…
— Да бля-я… — прикрыл я глаза рукой. В голове заиграла песня: «Хороший, сильный был пацан, пока не сбил его „Сапсан“…»
— Дже-ек, — голова Фу Хуа чуть ли не со скрипом повернулась в мою сторону.
— Да? — посмотрел в лицо феникса сквозь тонкую щелку между пальцами.
— Дома поговорим, — уронила та, а затем обратилась к Княжне: — Вернемся в лес. Что было дальше?
Заноза встрепенулась, черты лица стали более наглыми и ехидными.
— Да, точно! Лес. В общем, после того, как Джек жестоко и абсолютно аморально отжарил Княжну, эта дуреха повелась на задушевные разговоры Синтии и поперлась в лес, а еще через полчаса запахло дымом. Дальше вы знаете.
И стоит, ухмыляется. А я прям слышу, как у Фу Хуа костяшки пальцев хрустеть начали. Поражаюсь ее терпению. Я бы себе уже втащил.
— Так почему сразу не рассказала?
Идель посмотрела на меня и улыбнулась еще шире.
— Не очень хотела афишировать то, что какой-то засранец безнаказанно сношал мое тело во все доступные места, — лицо девушки приобрело горестные оттенки. — Ох, попа до сих пор жалобно поднывает.
«Вот ты подстава, конечно».
— Да я про пожар, — такое чувство, что меня сейчас кондратий хватит.
— Ой, правда?
Возможно, мне показалось, но рядом с Фу Хуа стало как-то жарче.
— Если уж по существу, то мне очень не хотелось, чтобы кто-то влез в это дело со своим гребаным правосудием, — Идель перевела взгляд с меня на Фу Хуа и обратно.
— А что, если она все же невиновна? Я не дам тебе ее убить, — феникс подошла ближе. — И вовсе не из-за жалости или вопроса правосудия. Ты не должна этого делать, Идель.
— А кто сказал, что мне нужно ее убивать? Есть вещи куда страшнее, чем смерть. В конце концов, виновна она или нет — можно будет легко проверить с помощью ошейника. Один вопрос — один ответ. Если объявит, что это не она, я ее отпущу. Скажу даже, что смерть Синтии — это весьма нежелательный для меня исход, — лицо Идель снова изменилось на более добродушное. — Джек, у меня есть просьба к Фу Хуа-сенсею, ты не мог бы оставить нас наедине?
«Да с радостью! Вот сейчас с очень и очень большой радостью».
* * *
Когда Джек ушел, Княжна приблизилась в упор к Фу Хуа. Феникс хоть и злилась, но все же свою ученицу очень любила.
Заметив, как заноза переминается с ноги на ногу, девушка положила той руку на плечо и попросила поделится своими переживаниями.
— Что-то стряслось? Я могу помочь?
— Да… Вы же видели шкуру медведя в комнате Джека?
— Видела, а что с ней не так?
— С ней все так, Фу Хуа-сенсей, но у меня есть огромная просьба! Это очень-очень важно для меня! Буквально вопрос жизни и смерти! — теперь Княжна положила обе руки на плечи фениксу и легонько сжала.
— Поверь, я приложу все силы, — Фу Хуа уверенно кивнула, заметив сколько беспокойства было в глазах ее ученицы.
— Пожалуйста, не занимайтесь на ней сексом! Где угодно занимайтесь, но вот там не надо! Это важно!
Одна из мозговых шестеренок в голове феникса неожиданно сорвалась с места и, громко лязгая металлом, унеслась в неизвестном направлении. У бедной гордой птицы даже рот открылся от такой просьбы. То есть не научить секретной технике «убить всех одним взглядом», не показать, как с помощью управления энергией Ци жить вечно… В общем, просьба не трахаться на шкуре животного не просто выбила из колеи, а скорее убила и отпинала ногами здравый смысл. Но даже так девушка все же нашла в себе силы собраться и решила уточнить причину такой просьбы. Мало ли…
— А… А-а-а… А почему?
— Потому что я хочу сделать это первая! Вы же видели, какая она мягкая? Только представьте, как приятно на такую грудкой или голеньким животиком лечь, — теперь появилось ощущение, что в оставшиеся шестеренки кто-то нагло кинул лом. В голове что-то бумкнуло и, кажется, задымилось. К такому феникс не была готова. — Но вы не переживайте, потом и вам можно будет, — Княжна доверительно закивала. — Хоть днем и ночью, кроме понедельника, среды и субботы.
Фу Хуа, пребывая в некоторой прострации, посмотрела на Княжну пустыми глазами.
— А что будет… в понедельник, среду и субботу?
— Как что? У нас уроки игры на гитаре и возможные потрахушки.
Несколько секунд феникс своим внешним видом напоминала статую, но через какое-то время в ее глазах появились первые отблески разума. Девушка шевельнулась и посмотрела на озабоченное лицо своей беспокойной ученицы.
— Идель…
— Да, Фу Хуа-сенсей? — ответила богиня войны, когда ладони феникса мягко ложились на ее щеки.
— Прости.
— За что?
— За это…
А следом на всю округу разнесся жалобный крик.
— А-А-А-А-А! Уши! Фу Хуа-сенсей, оторвете же! Больно!
5 минут спустя
Княжна жалобно хныкала, Идель стоически терпела, Фу Хуа с каменным лицом продолжала тянуть ее мочки в разные стороны.
— Фу Хуа-сенсей… хнык… может, хватит? Ну правда…
— Я не отдам тебе Джека. Джек мой, — феникс сама поразилась тому, насколько легко произнесла столь эгоистичную фразу.
— Да зачем его отдавать⁈ Мы же не чужие! Мы же… хнык-хнык… хорошо общаемся! И вообще, вторник, четверг и выходные у него свободны! Ай-яй-яй-яй! Мои ушки! В крайнем случае я согласна на тройничок!
Внезапно ушная тяга прекратилась.
— Трой-ни-чок?
Княжна удивленно захлопала ресницами.
— Не знаете что это?
Фу Хуа нахмурилась.
— Конечно же я знаю, что такое тройничок! — нет, не знает. — Просто я не подумала об этом, — сложно подумать о том, о чем не знаешь.
— И вы не против? — тут даже Идель пришла в замешательство. План, как отделить Джека от Княжны, полетел коту под хвост.
— Мне просто нужно подготовиться к этому… — хрен знает чему. — А ты готовься к битве с Синтией. Про все остальное поговорим позже, — добавила серьезным голосом Фу Хуа.
— Конечно!
Наконец феникс отпустила измученные ушки Княжны и, выпрямившись, пошла гордой походкой в свою комнату, где собиралась очень быстро выяснить, что такое «тройничок».
* * *
Ангар корпорации Кроуфорд был доверху напичкан всякого рода техникой. Не только боевого назначения, но и той, что была необходима для ее обслуживания.
Вдоль стены один на другом расположилась пара контейнеров с дополнительными экспериментальными обвесами, в углу разместился принадлежащий Либерии доспех семьи Пендрагон.
Всюду стояли стеллажи с инструментами, запчастями и различной мелочевкой, начиная с механики и заканчивая электроникой. В центре на небольшой круглой платформе среди различных кабелей и экранов находился главный и вместе с тем любимый обвес госпожи Синтии Кроуфорд.
— Николь, ты закончила с настройкой? — зычный голос, сопровождаемый звенящим эхом, прилетел
