Еще немного полюбовавшись городом с высоты поднебесья, наследник направил свой полет вверх по течению реки Арты. Погодя он снизил высоту, и полетел прямо над поверхностью реки, разглядывая окаймляющие Арту берега, и вскоре увидел поросший, невысокой, зеленой травой бережок, свободный от камыша. Недолго думая наследник опустился на него и, обернувшись собой, упал на грудь. Насыщенный аромат зелени рьяно вдарил в лицо Святозара и от наслаждения он неподвижно застыл, радуясь теплу земли, журчанию воды, и мгновениям покоя в собственной душе. Полежав так недолго, наследник перевернулся на спину, и, устремил свой взгляд туда… в небесную высь… в то бледно-голубое небо, откуда, верно, всяк миг за ним присматривал, кто из светлых Богов,… Однако запах гнили, преследовавший его в Артарии, словно прилетевший за ним и сюда на берег реки, был столь невыносим, что не давал возможности насладиться дарами вечера, назойливо залезая в нос, рот и пощипывая глаза. Посему Святозар порывчато сел и вновь принялся себя обнюхивать… да! сомнений не оставалось… запах въелся не только в кожу, но и в его вещи… и теперь все невыносимо воняло гнилью.
Торопливо скинув с себя лишь чоботы, наследник стремительно поднялся, да быстрым шагом направился к реке, в каковой вода была мутно-зеленого цвета, одначе бодряще прохладной и неторопливо, словно сонно, тянула их вниз по течению. Наследник, не раздеваясь, вошел в реку, и также неторопливо, как Арта тянула воды, двинулся вперед. Когда уровень воды дошел Святозару до пояса, он резво нырнул и поплыл, наслаждаясь речной водой, и отвлекаясь от виденных сегодня боли и страданий. Доплыв почти до середины реки, наследник вынырнул, шибутно потряс головой, выплюнул изо рта остатки заскочившей туда воды, а после развернулся, и широко загребая руками, поплыл обратно к берегу. Выйдя из реки, Святозар первым делом обнюхал себя, и толи он смыл этот запах с вещей, толи промыл себе рот и нос речной водой, но горьковато-надрывный дух гнили ушел, правда, теперь на его смену пришел запах какой-то точно вековой сырости… Наследник опять принюхался, определенно, теперь он пах, сыростью… конечно то не дух гниющей плоти, но тоже ничего приятного. «Может еще искупнуться», — подумал Святозар, и, оглянувшись, посмотрел на мутные воды Арты. Но потом все же решил не нырять, ведь в целом неизвестно как он будет пахнуть, когда вынырнет в следующий…. И так как солнце уже низко опустилось к земле, коснувшись ее поверхности одним боком, принял решение вернуться в город, а по дороге сбить с себя этот новый запах сырости, прямо в воздухе. Поэтому наследник не стал просушивать одежу, поспешно обул чоботы, прошептал заговор, и, перекувыркнувшись через голову, обернулся орлом, да взмыл в небесную высь, направив свой полет к Артарии. Но верно, потому что наследник не просушил одежу, или может просто устал, полет его в этот раз был более трудным, а огромные крылья тяжело взмахивали, и даже дыхание из груди вырывалось какое-то надрывное. Так, что благоразумно решив не кружить над городом, и заприметив с высоты полета площадь, наследник спешно устремился к ней. И едва его ноги дотронулись до гладкой, чистой поверхности каменной мостовой, он, сызнова перекувыркнувшись, обернулся собой. Вновь упав на грудь, наследник болезненно ударился о мостовую коленками и животом, да подумал, что в следующий раз надо попробовать обернуться орлом повелевая, и может тогда он не будет бухаться с такой силой о каменную гладь. Святозар поднялся на ноги, потирая ударенные о камень колени, и огляделся. Как и прежде центр города был почти пуст, но в серых, каменных домах, окружавших площадь, в их чистых окнах уже стали зажигать свечи. Наследник стоял и смотрел на жизнь этого города, без грязного и неумытого Есуания, без лжи и кровожадности, без жестокости и лени, и видел детей играющих возле дверей дома, видел возвращающихся мужчин с работы, которые приходили иногда по одному, но чаще большими группами, от оных долетал негромкий разговор и даже смех. Люди, город постепенно оживали и может быть, думал Святозар, оживали к новой жизни, к новой борьбе с вездесущим Богом тьмы и зла, Чернобогом, который как ни странно, участвовал в этом возрождении не меньше чем Семаргл и ДажьБог. Наследник вглядывался в лица людей и видел как нормальная жизнь и нормальный труд преобразил их, и даже приукрасил, видел, что пропал с этих лиц и детей, и женщин, и мужчин изможденный, серый цвет, придав им чистоту, смелость … поселив на их щеках румянец. Святозар постоял еще какое-то время, наблюдая за людьми, а после и сам пошел к дому Оскидия. Но стоило ему завернуть на улицу, которая опустев, начала наполняться полумраком, как наследник увидел, скачущего в его направлении, на белом жеребце, Аилоунена, в сопровождении не меньше полусотни вооруженных воинов тоже верхом, во главе с Лесинтием и Винирием. Правитель, заметив наследника, понудил жеребца, а подъехав ближе, резко его остановил. Также порывчато спешившись, он взволнованно подскочил к Святозару, да трепещущим голосом вскрикнул:
— Друг мой, друг мой, что с тобой случилось? Где ты был?… Боги мои, да ты весь мокрый, что произошло? Правитель поспешно направил руку на наследника, просвистел тихой трелью, и тотчас обсушил на нем одежу. Все также нескрываемо тревожно он заглянул в глаза наследника и принялся ощупывать его руки.
— Аилоунен, ты что? — удивленно спросил правителя Святозар, не поняв его беспокойства.
— Ты ранен? — переспросил Аилоунен и губы его дрогнули.
— С чего ты взял? — пожимая плечами, поинтересовался наследник, и, положив правителю руку на плечо, успокоительно по нему похлопал. — Со мной все хорошо.
— А где же ты тогда был? — все тем же взволнованным голосом поспрашал правитель и Святозар увидел как в последнем заходящем луче солнца, тревожным обжигающим огнем блеснули его голубые глаза. — Я приехал на площадь, тебя там нет, спрашиваю у людей, где ты? А они мне сказывают, что ты внезапно вскочил с табурета, взмахнул рукой и побежал по улице к выходу из города. Я послал Лесинтия к дому Оскидия, а сам поехал к крепостным воротам, но Винирий и воины, стоявшие на посту, доложили мне, что ты мимо них не проходил. А когда я вернулся и узнал, что в доме у Оскидия ты не появлялся… я решил, что с тобой стряслась беда. Я собрал воинов, чтобы… чтобы перетрясти этот город, но найти моего друга, Святозара. Наследник, услышав объяснения Аилоунена, убрал с его плеча руку, и тяжело вздохнув, чуть слышно произнес:
— Ах, Аилоунен, прости меня, я не хотел тебя так встревожить… прости.
— Так значит с тобой все в порядке? — уже более спокойным голосом, вопросил правитель.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
