Долго и нудно зачитывали приговор. Никита понял лишь, что он все-таки осужден. И на этот раз не условно.
– …Отягчающих обстоятельств десять лет в колонии строгого режима, с учетом времени, проведенного в заключении…
– Все-таки меньше, чем мне, – одними губами вымолвила Вера. Но он понял.
А еще она сказала: «В расчете».
Когда его уводили, он то и дело оглядывался на дверь. Вот сейчас она откроется – и войдет Таша…
А потом подумал: «Как бы мне не сойти с ума…»
Теперь долгие-долгие годы он так и будет жить в ожидании своей жены.
А что, если она так и не придет?..
* * *
И что дальше?
– Ты о чем? – с удивлением посмотрела Вера на своего помощника.
Они занимались «разбором полетов», смакуя испанское вино и закусывая его дыней с хамоном. Вера сказала, что у них сегодня праздник, и Григорий ее поддержал.
– Я спрашиваю: дальше-то что? – спросил он, слегка захмелев. – Ну, отомстили вы своему бывшему. Дальше что собираетесь делать, Вера Александровна?
– Ты хочешь знать, не потеряла ли моя жизнь смысл? – усмехнулась она. – Не беспокойся: мне есть зачем жить. И для тебя работа найдется.
– А можно мне еще спросить? Только вы не обижайтесь…
– Спрашивай. Дозволяю, – улыбнулась она.
– С Беловым у вас серьезно или за деньги?
Она чуть не расхохоталась. Ну, Григорий! Ну, дает!
– Ты думаешь, он мне за секс платит? Или я ему?
– Вы не так поняли, – зарумянился Верин помощник. – Я хотел сказать, за деньги он дал показания против своего босса или потому, что у вас с ним?.. Ну, в общем, вы поняли.
– Да, – кивнула она. – У нас с ним.
– Любовь, да?
– Я пока не знаю, – улыбнулась Вера. – Есть мы с ним. Нам нравится проводить время вдвоем. Но у обоих за плечами прошлое, такое разное. И потом, нам вместе работать.
– Вы на работу-то не сваливайте, – вздохнул Гриша. – Просто Белов – он другой. Не такой, как все ваши остальные мужчины. Потому я и удивляюсь. Говорят ведь, что вкусы не меняются. А вам всегда смазливые мальчики нравились.
Теперь уже Вера не выдержала и рассмеялась.
– Ты, Григорий, губки-то не раскатывай… У Лозовского научился? Только не забывай, чем все для него закончилось, – уже серьезно сказала она. – А если по сути… Видишь ли, Гриша, вся беда женщин в том, что они не знают, какой именно им нужен мужчина. Поэтому при выборе руководствуются общепринятыми стандартами. Как то: красивый, богатый, умный… А может, он ей и не нужен, умный-то? Или красивый. Не случайно ведь на свете есть разные люди – толстые и худые, маленькие и высокие, умные и глупые. Потому что всем нужны разные. Главное, вовремя прозреть. И посмотреть на себя критически. Я-то что такое? И какая я? Чего я хочу? И зачем хочу?
– Да, но богатые-то всем нужны! – лукаво рассмеялся Гриша.
– Всем нужны деньги, – серьезно сказала Вера. – Большие деньги. Но далеко не у каждого хватит терпения жить с человеком, которого втайне ненавидишь. Поэтому и богатые не всем нужны. Это заблуждение. Иной раз проще самому всего добиться, чем прийти на готовенькое, чтобы этим каждый раз попрекали.
– Это потому, что вы сильная. Вам, да, проще. Но за всех-то не говорите, Вера Александровна! Особенно за женщин. Вот взять Наталью Сергеевну…
– Давай-ка, дорогой мой, сменим тему… – нахмурилась она. – Наталья Сергеевна, по моим сведениям, скоро опять выходит замуж. Да-да. Не делай такие глаза, она все равно не для тебя. Так что оставайся для Таши «трупом», так она о тебе никогда не забудет. Я же хотела дать тебе новое задание.
– Внимательно слушаю. – Гриша тоже стал серьезным.
– Ты никогда мне ничего о себе не рассказывал. Есть у тебя проблемы?
– Теперь нет. Благодаря вам.
– Ты москвич?
– Нет. Я из области. Есть такой городок – Новопетровское. Точнее, поселение. Не слыхали, Вера Александровна?
– Вроде бы слышала. Там еще монастырь неподалеку. Очень красивый!
– Точно! Новоиерусалимский. Он, правда, сейчас весь в строительных лесах. Реставрация. А раньше было красиво. А еще у нас в Новопетровском есть детский дом…
– Постой… Это не по Рижскому направлению? Не за Истрой?
– Да, – кивнул Гриша. – Мама моя там живет. А я квартиру в Москве снимаю.
– И не накладно?
– Не-а. Мне ее дальняя родственница сдает. Договариваемся как-то.
– А мама чем занимается? На пенсии?
– Она же еще молодая! Ей пятьдесят только. Работает медсестрой в больнице. Подрабатывает сиделкой. За стариками ухаживает.
– А отец?
– Отца я не помню. Погиб при исполнении боевого задания. Мама так сказала. А я не проверял.
– Не верю! – рассмеялась она. – Ты, частный сыщик, и не поинтересовался, что по-настоящему стало с твоим отцом?
– Далеко не всем нужна правда, Вера Александровна. – Гриша внезапно повзрослел. – Я и так догадываюсь, что мама меня просто «нагуляла». Возможно, мой отец был женат, из семьи уйти не захотел. Или мама за него замуж не захотела. Мне-то зачем все это знать?
– Слушай, а сколько тебе лет? – неожиданно разволновалась она.
– Двадцать восемь.
– Подходит… А скажи-ка, Гриша, твоя мама согласилась бы жить в собственном доме недалеко от Москвы и ухаживать за пожилой женщиной? Я, конечно, потратилась, но и для Клавдии Ивановны кое-что осталось. Допустим, пятнадцать миллионов положить в наш банк под десять процентов годовых… – прикинула она. – Сто тысяч рублей в месяц устроили бы твою маму? Или три тысячи долларов. Можно переводить деньги в валюту.
– Вы шутите?! А кого бы они не устроили?! Три тысячи долларов в месяц?! Вы хотя бы знаете, какая зарплата у медсестер? Мама не от хорошей жизни подрабатывает. На старость копит. На пенсию-то не больно проживешь. А она не хочет быть мне в тягость.
– Значит, согласится?
– Я думаю, да. Не откажется.
– Но тебе придется соврать. А главное, твоей маме. Ты-то человек проверенный, в тебе я не сомневаюсь. А вот она?
– Соврать? Что именно соврать? – с опаской спросил Гриша.
– Сказать, что Клавдия Ивановна твоя бабушка. Кстати, у тебя есть бабушка?
– Нет. Мамина мама умерла. А про родню отца я вообще ничего не знаю.
– А ты мог бы ее придумать? Папину родню? Я знаю, ты любые документы можешь состряпать. Тем более их в налоговой не будут проверять. Клавдии Ивановне шестьдесят пять, у нее дальнозоркость и зреющая катаракта. Она не будет так уж дотошно разбирать, подлинные печати в бумагах или поддельные. Ну и фотографии организуй. Фотошопом-то, я думаю, ты балуешься. Сделай так, чтобы твой «папа» был похож на Клавдию Ивановну. Сможешь?
– Я-то смогу. А зачем вам это, Вера Александровна?
– Я слово подруге дала. Помнишь, ты одну историю раскопал? Тогда мы эту тему развивать не стали. О приятеле Лозовского, которого застрелила любовница. Некая Татьяна Афанасьева.
– Да. Помню, – кивнул Гриша.
– Так вот: Таня была моей самой близкой подругой. А Клавдия Ивановна – ее мать.
– Я, кажется, начинаю понимать! – присвистнул Гриша. – Там еще какие-то деньги были… – Он внимательно посмотрел на Веру.
– Вот именно. Так что, Григорий, возьмешься за это дело? Или нам кого-нибудь другого поискать?
– Маме я доверяю. Она справится. Поймите, я не из жадности…
– А мне все равно. Я знаю тебя и понимаю, что таким тебя воспитала твоя мама. Значит, она хороший человек. Добрый.
– Да, она добрая.
– Значит, Клавдию Ивановну не обидит.
– А может, стоит настоящих ее внуков поискать?
– Не стоит, – отрезала Вера.
– Ага. Вы все про них уже выяснили.
– Не я. Но это никакого значения не имеет. Вот это и будет, Гриша, твое новое задание. А потом ты поступаешь под начало Юрия Васильевича Белова.
– Ходить по утрам на работу и сидеть там до вечера?! Вы же знаете, Вера Александровна, я человек не системный! – жалобно воскликнул Гриша.
– Хорошо. Тебя будут использовать для особых поручений. С Юрой я договорюсь. А потом Роза выйдет из заключения и у нас с тобой появится много новой работы. Жизнь только начинается, так?
– Ну, наверное…
…Вера ожидала, что Клавдия Ивановна закапризничает. Но та молча стала собирать свои вещи.
– Извините, что так долго искала вашу семью, – зачем-то начала оправдываться Вера. – Ваш сын Андрей стал профессиональным военным, мотался по гарнизонам, поэтому частному сыщику, нанятому мной, пришлось потрудиться.
– Мой сын – офицер?
– Да. К сожалению, Андрей Иванович умер. Погиб при выполнении боевого задания. Зато у вас есть внук, Григорий Андреевич.
– Но почему Андрей? – заволновалась Клавдия Ивановна. – Почему не Герман?
– Главврач так решила. Видимо, хотела вас наказать. От ребенка, мол, отказалась, значит, и имя ему давать не имеешь права.
– Я понимаю… Знаете, Вера, я волнуюсь…
– Все будет в порядке. Ваша сноха женщина добрая, и она тоже волнуется. Я купила вам дом, – невпопад сказала Вера.
