Ник устроил подставку на полу и опустил в нее вазу. С размером он угадал. Окружность вазы совпадала. Подставка состояла из двух кругов, скрепленных изогнутыми полосками, заканчивающимися лапками. Крепления были замаскированы коваными бантиками. Один круг поддерживал дно вазы, а второй опоясывал ее середину. Металл был запатинирован под старинную бронзу. Все вместе выглядело очень красиво и необычно. Тонкое прозрачное стекло с виднеющимся сквозь него ворохом бордовых, тускло-розовых и темно-красных лепестков, поддерживали и опоясывали матово поблескивающие состаренной бронзой кованые полоски. Я замерла в восхищении.
– Потом сделаю еще и подсвечник в таком же стиле, – сказал Ник. – Тебе нравится?
Я, наконец, обрела дар речи и бросилась целовать его и благодарить.
– В букете открытка, – тихо сказал Ник.
И я занялась розами. Развязала нарядный алый бант, сняла упаковку и достала открытку.
Ты – волшебство, моя страна.В ней пропадаю, уходяОт жизни. И теряю яСебя.Там истина – любовь.И там возможен миф любой.И каждый миг там я – с тобой.Моя волшебная страна,Мечтой наполнена она…Зачем же возвращаться – в жизнь?
Прочитав эти строки, я удивилась их минорному настроению. Ник смотрел на меня, не отрываясь. Его глаза были грустными. Я поставила розы в вазу, еще раз поблагодарила его и поцеловала. Мы отчего-то почувствовали странную неловкость. Но когда он развернул мой подарок, сразу начал листать книгу, восхищаясь ковкой и быстро говоря мне о том, как это сделано и что применял кузнец для создания такого оттенка металла, то неловкость мгновенно исчезла. Ник загорелся, возбудился и без конца целовал меня, когда отрывался от созерцания фотографий. Потом он открыл мой фотоальбом.
– Это где ты нашла такую прелесть? – восхитился он, разглядывая снимок кованой ржавой ограды в виде заостренных копий на волнообразной решетке. – Это старинный стиль. Но как красиво! Где это, малыш?
– На кладбище, – усмехнулась я. – В Донском монастыре.
– Там же нельзя фотографировать! – удивился Ник.
Я, смеясь, рассказала ему эпизод с охранником. Он тоже начал смеяться. Потом отложил альбом в сторону, взял мое лицо в ладони и глубоко заглянул в глаза.
– Умница моя, – нежно прошептал он и припал к моим губам.
Это было настоящее безумие. Никогда мы так не бросались в страсть. Впервые в жизни я потеряла всякое представление о действительности, это был самый настоящий параллельный мир. И когда Ник потерял сознание, я по-настоящему испугалась. Он лежал на кровати, бледный, почти бездыханный, с закатившимися глазами. Я сбегала на кухню, трясущимися руками открыла ампулу с нашатырным спиртом и метнулась обратно в комнату. Но Ник уже пришел в себя. Он с трудом поднял веки и глянул на меня так, словно прощался навсегда. Нашатырь понадобился мне. Когда я напоила Ника зеленым чаем с травами, он вновь начал целовать меня, но я отстранилась.
– Малыш, – тихо сказал он, – я себя отлично чувствую. Просто что-то голова закружилась. Видимо, переутомился в последнее время. Я пока очень устаю в кузнице, но оторваться от работы не могу. Хочется ковать еще и еще. Я делаю все, что мне поручают, и даже сверх того. Мастер мной очень доволен. И еще успеваю левые заказы выполнять. Кроме этого, начал делать тебе подсвечник. Вначале эту подставку закончил и сразу начал.
– Да, и еще на меня столько сил уходит! – всхлипнула я. – Нужно прекращать заниматься любовью в таком количестве. Мы просто оба сошли с ума.
– Не могу, не плачь, пожалуйста! – тихо ответил он. – Если я отдаюсь чему-то, то до конца, до самого донышка. Таков уж я! И ты должна это понимать, ты же сама человек творческий. Как, кстати, твои рассказы?
– Двигаются потихоньку, – ответила и улыбнулась сквозь слезы. – Давай спать! Тебе ведь завтра снова рано вставать.
– Да, в шесть. Поднимешь меня?
– Конечно, солнышко.
Я поцеловала его висок с выбившейся пушистой прядкой и прижала к себе. Ник вздохнул и улегся удобнее, устраиваясь у меня на плече. Он почти сразу провалился в сон. Я слышала это по его глубокому ровному дыханию. А я еще долго лежала, нежно поглаживая его волосы, и думала о том, что необходимо срочно менять наши отношения. Я понимала, что оптимально в нашем случае – реже встречаться. Но эта мысль казалась мне невыносимой.
После Дня всех влюбленных мы не виделись больше недели. Это я под самыми разными предлогами откладывала нашу встречу. Решила, что Нику необходимо отдохнуть. Его обморок все еще казался мне чем-то не вполне нормальным. Я даже навела справки у знакомого врача. Но оказалось, что это не такое уж редкое явление во время бурного и продолжительного секса. Как объяснил мне врач, много крови приливает к члену, и если с системой кровообращения не все порядке, то вполне возможны такие обморочные явления.
– Пусть проверит давление, – посоветовал он мне на прощание, – не исключено, что у твоего друга вегетососудистая дистония. Сейчас это довольно распространенное явление среди молодежи.
И я немного успокоилась. Но все равно решила для себя, что мы будем видеться не чаще трех раз в неделю. Вот если бы мы могли воздерживаться от секса, то можно было встречаться хоть каждый день. Но как только Ник входил в коридор, то я сразу видела по его глазам, что как бы он ни устал в кузне, при виде меня думает лишь об одном. К тому же он оказался невыносимо ревнивым. И если я начинала приводить уважительные причины, почему он сегодня не должен ко мне приезжать, то Ник всегда начинал подозревать меня в измене и тут же говорил мне об этом в очень резких выражениях. Из-за этого мы ссорились чаще всего. Ник как-то сказал, что если мы когда-нибудь разойдемся, то в этом виновата будет только его ревность. Он даже прислал мне по почте стихотворение, которое наводило на размышления.
Ты видишь сталь в моих глазах,Как будто острый меч.И ничего я не сказал.Но как мне уберечьДоверчивость души моей,Что судит сгоряча,Доверчивость любви моей —От ревности меча?
Когда я попыталась поговорить об этом стихотворении, Ник заявил, что тут и обсуждать нечего и что только одного он мне никогда не простит – измены.
Фраза «ревнует – значит, любит» знакома всем и даже стала аксиомой. И женщина не всегда прощает ревность, но никогда не прощает ее отсутствие. Конечно, приятно, когда нас, женщин, мужчины слегка ревнуют. Но только в меру. В малых дозах ревность даже полезна для отношений, а в умеренных – лишний раз дает повод повысить собственную самооценку. Ведь любимый так дорожит мной, что боится меня потерять, и от этого ревнует. Маниакальная же ревность, изводящая нелепыми постоянными подозрениями, уже отдает клиникой.
Ревность – распространенная «нормальная» эмоциональная реакция психики. Оксфордский словарь английского языка содержит определение слова «ревнивый»: «испытывающий или проявляющий чувство обиды по отношению к индивиду, которого человек считает своим соперником». Как следует из определения, именно убежденность в наличии соперника является ключевым моментом, а существует ли такое соперничество или нет на самом деле – не так важно. В норме люди проявляют ревность только при наличии убедительных доказательств и готовы изменить свое мнение и реакции при получении новой информации.
Что же провоцирует мужскую ревность? Оказывается, извечное женское желание нравиться. Причем всем! Мужчинами же именно это воспринимается как стремление женщины найти себе другого. Что, естественно, больно задевает самолюбие. И чем больше мужчина любит именно себя, тем больше ревнует свою «половинку». Чем эгоистичнее мужчина, тем сильнее ранит его ревность – это аксиома. Он начинает подсознательно искать свои изъяны. Доводит себя до белого каления. Он даже в мыслях смириться не может, что его, такого замечательного, умного и необыкновенного, она может на кого-то променять. Вот тогда-то и начинаются бесконечные подозрения: «Ты куда собралась? Что так вырядилась? Во сколько вернешься? А для кого ты так накрасилась?» Хорошо, если тебя ревнуют чуть-чуть. Но, по сути, ревность опасна, потому как может вылиться в любые последствия. А с медицинской точки зрения она чрезвычайно вредит здоровью. Медики доказали, что в шкале мужских стрессов физическая измена жены (а значит, и ревность) классифицируется как самый ошеломляющий удар. По силе он подобен стрессу из-за смерти близкого человека. В момент вспышки ревности в кровь выбрасывается целый гормональный «коктейль», включающий гормон вазопрессин, который усиливает приток крови к мышцам. А еще и эндорфины, блокирующие боль, и адреналин. В такие моменты мужчина, впрочем, как и женщина, нередко испытывает чувство сжатия в груди, «замирание сердца» и даже ощущение полного «остолбенения». К тому же от ревности нельзя убежать. Наступает шок, и организм вынужден вмешаться – включается противошоковый механизм, вводится «в игру» иное сочетание гормонов. В результате подобного наложения сильно страдает иммунная система, может даже начаться целый ряд заболеваний, например экзема.
