— Кажется, это нас, — сообразил Чебурашка, толкая Гену в бок. Гена проглотил слюну, с сожалением оторвав свой взор от воеводы. Из ямы выполз Илья, опираясь на то, что было когда-то мечом-кладенцом, повертел головой и решительно направился к обломку гранитной глыбы. Выбрав на ней площадку с наиболее ровной, на его взгляд, поверхностью, положил туда изуродованный меч и придавил рукоятку камнем. Вновь прибывшую Саламандру вытряхнули сверху.
— А ну-ка, подогрей эту загогулину. — распорядился Илья.
Саламандра, радуясь свободе, начала бегать по мечу, мгновенно раскалив его до малинового цвета.
— А теперь брысь! — Капитан размахнулся еще одним каменюкой и хрястнул по малиновой спирали. Ящерка, обиженно пискнув, едва успела увернуться.
— Иван, обожди! — заверещал сплющенный всмятку меч.
— Чего ждать? — буркнул Илья. — Мне меч нужен, а не архимедова спираль. — И поднял камень над головой.
— Да что ж ты меня бьешь? — запаниковал меч. — Давай по-человечески договоримся!
— Это можно, — согласился притомившийся капитан, опуская импровизированную кувалду.
— Чего тебе из-под меня надобно?
— Катану хочу.
— Чего?!!
— Меч японский, катана называется.
— Тьфу! Басурман! Сколько витязей меня в руках держало… Все как на подбор патриоты… а тут… Не буду! Не хочу!
— А я хочу, — сказал Илья, поднимая камень, — а если нельзя, но очень хочется, то можно! — С этими словами он впечатал камень в останки меча.
— Красиво говорит, — восхищенно прошептал Гена. Домовые с любопытством наблюдали за работой капитана.
— Вас бы сюда! — простонал замордованный меч. — Вы б иначе запели.
— Сам виноват, — подал голос Чебурашка. — Папу слушаться надо!
После третьего удара кладенец начал слушаться.
— Иван, — взмолился он, — брось камень! Сам все сделаю, только расскажи, что это за катана такая и с чем ее едят?
— Давно бы так. — Илья с облегчением вытер пот со лба и начал довольно толково и грамотно объяснять мечу-кладенцу конструктивные особенности его японского собрата, для наглядности царапая тесаком эскиз на гранитной наковальне. Особое внимание он уделил рукоятке, объясняя принципы балансировки диковинного для этих мест оружия.
— Ладно, — пробормотал после недолгих разду мий покалеченный меч-кладенец, — грейте, что ли, попробуем перековаться. Только без твоих фокусов с камнем!
— Какой базар? — добродушно пожал плечами Илья. — Без камня, так без камня. Повторить! — кивнул он Саламандре на меч.
— Не мешало бы, — согласилась Саламандра, выразительно почесывая лапкой горлышко, — а то я что-то мерзнуть стала.
— Вымогатели, — буркнул Илья, но спорить не стал. Подтащил к наковальне нераспечатанное ведро, сорвал с него крышку и плеснул черпачок на приплясывающую от нетерпения ящерку. Саламандра вспыхнула ослепительно белым светом, но приплясывать почему-то перестала. Она по-пластунски подползла к мечу, свернулась клубочком на его сплющенном конце и заснула.
— Уф! Припекает, — заволновался меч. — Иван, а чего это она не бегает? Мы так не договаривались. Ежели она меня неравномерно прогреет, то я качество не гарантирую.
Илья потыкал кончиком тесака Саламандру. Ящерка, сраженная наповал «нектаром», даже не шелохнулась. Капитан безнадежно махнул рукой и отвалил камень, придавивший рукоятку.
— Если гора не идет к Магомету… — вздохнул он.
— То что? — продолжал волноваться меч.
— А то, что самому тебе придется побегать. Давай наезжай, пока она спит, и грейся.
Меч, бормоча что-то нелестное в адрес басурманов в русском обличье, извиваясь ужом, начал совершать наезд, складываясь потихоньку в гармошку. Через две-три минуты он накалился до состояния Саламандры, резко выпрямился и приобрел форму катаны.
— Ивана-сан. Куда нырять будем? Закаляса нада, однако. Халасо?
Илья, недолго думая, ткнул пальцем в ведро, стоящее рядом. Катана отвесила изящный полупоклон в лучших традициях Востока и покорно нырнула в указанную емкость, почти до краев наполненную ядреной самогонкой.
— Ну вы, блина, даесе… однако… — пробулькала она оттуда под шипение пара. Уровень жидкости в ведре стремительно падал. — Закалили… япона-мать…
С этими словами катана сложилась пополам. Рукоять мерно закачалась, свесившись через дужку ведра. Гена, внимательно наблюдавший за всеми этапами рождения боевого самурайского меча, осторожно потрогал пальцем свесившуюся рукоятку. Катана что-то пробормотала по-японски и затихла.
— Папа, а по-моему, он тупой. — Чебурашка стучал обломком дубового сука по катане.
— Да-а-а, — протянул Илья, почесывая затылок. — Это я промахнулся малость. Да кто ж знал, что они от нашей закалки тупеют.
Тут взгляд его упал на сундук, совсем недавно чуть не свалившийся им на головы.
— А цепочка-то золотая, — ахнул Чебурашка.
— Ты на цепочку не рассчитывай, — осадил его Гена, — на чем я мяукать буду?
— Ты? — удивился министр финансов.
— Мурзик, — торопливо поправился домовой.
— А сундук? — на всякий случай поинтересовался Чебурашка.
— Это… — безнадежно махнул рукой Гена. — Сколько раз открыть пытался. Пустой номер.
Илья, запустив руку в огромную замочную скважину, попытался вскрыть замок, но, сколько ни пыхтел, — толку ноль.
— Как околдовали, — посочувствовала Яга, не поднимая глаз от вязанья. Хмелеющий все больше капитан намека не понял и вновь полез в рюкзак. Взрывчатка кончилась. Рассердившись, Илья выхватил из ведра висящую плетью катану и хлестнул ею изо всей силы по сундуку. Крышка с треском раскололась пополам. Из сундука выпрыгнул заяц и бросился наутек. Головы радостно загомонили:
— Закуска бежит!
— Ату его!
— Чур, я первая!
И началась великая охота. Горыныч носился по поляне, как вырвавшийся на волю щенок, азартно стреляя огненными стрелами.
— А ну давай сюда его, голубчика!
— На жаркое после супчика!
Илья перекинул спящего воеводу через плечо и полез на дуб от греха подальше, не забыв затащить туда же и Чебурашку с Геной.
— Где-то я это уже слышал, — задумчиво пробормотал он.
Как ни петлял, как ни увертывался заяц, выстрел Центральной навскидку, без прицела, сразил косого наповал. Отчаянно заверещав, закуска покатилась кувырком, и, на земле осталась подпаленная шкурка, а в воздухе уже хлопала крыльями серая уточка
— Ну вот, — расстроилась Центральная, обнюхивая шкурку, — тут и было-то на один зубок.
Правая и Левая, менее удачливые в стрельбе, злорадно захихикали.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
