нас рядом кто-нибудь лаял. Наши дома в лесопарковой зоне, неподалёку многие выгуливают собак и их лай всегда слышен, пусть и не очень отчётливо. А здесь ни звука.
Пристроили Пирожка возле гаража, где уже отдыхало моё временное приобретение. Дядя Мойша всё же опечатал замок, так что, защитили машину со всех сторон. Только Пирожок рычал на всех подряд, но после третьей порции сосисок уже пообвыкся и тихо посапывал на своём новом посту.
Вражеский дом возбухал, пока мы пили вино и танцевали. Но нам было весело: наши женщины завили волосы и надели нарядные платья, мужчины были в шляпах, а мы с Айрин снимали всё на свои телефоны, потому что на Кодаке дяди Феди всё размывается.
— Выкладывай, — Айрин осталась у меня с ночевкой, и сейчас пришла с кружкой даров от Эдмундо ко мне на диван, — ты вся светишься, а я знаю, когда ты светишься, так что рассказывай.
— А где мой кофе? — Завистливо проследила взглядом, как подруга отпивает ароматный напиток.
— Тоже мне напиток, тебе пора выбросить кофемашину и купить новую.
— Эй! Не обижай моего Эдмундо! Он мне как родной.
— Да он даже зёрна нормально помолоть не может.
— Ты просто расистка, — фыркнула я.
Вместо ответа Айрин пристально уставилась на меня своим фирменным взглядом: «Я знаю, что ты знаешь, что я знаю, но ещё ты знаешь, что я хочу, чтобы ты сама рассказала».
— Давай лучше ты о Костике, — взмолилась я. У меня не было секретов от Айрин, просто не знаю, как именно ей об этом рассказать. Я боялась, что она во мне разочаруется.
Как иначе можно относиться к девушке, которая целовалась с боссом безо всякого сопротивления? Да ещё и сама на шею полезла.
— Ты меня в сторону увести хочешь, что ли? Я тебя, зараза ты такая, знаю, как облупленную и люблю больше себя. Не смей оставлять меня в стороне.
— Ла-а-адно, — простонала я в подушку, — только не осуждай. Я не переживу, если ты начнёшь меня осуждать.
Лёжа на головой на коленях у Айрин я рассказала почти обо всём. О том, как он перепутал меня со своей бывшей и поцеловал. О том, как он разозлился и поцеловал. О том, как он испугался за меня и щупал меня голую.
— Ну прямо-таки щупал, — Айрин закатила глаза, посмеиваясь.
— Но мог бы! Я, кстати, ему жизнь спасла.
— Как ты могла подумать, что я буду тебя осуждать? Ты только постарайся не усугублять всё это дело.
— Это ещё почему? — Я даже приподнялась от удивления.
— Потому что я тебя знаю. Когда ты на кого-то западаешь, листаешь его фото втихаря…
— Ты знаешь?!
— Конечно, я же видела. Так вот, — Айрин уложила мою голову обратно себе на колени и стала поглаживать по волосам, — когда ты в кого-то влюбляешься, нарисовав себе образ в голове, который зачастую не соответствует действительности, то после первой же встречи с тебя слетают розовые очки и улетучивается вся влюблённая хрень из головы. А здесь этого не произошло. Архаров не тот, кто был бы с тобой. И я не верю, что он тот, кто сделает тебя счастливой.
— Это ещё почему? — Я не строила никаких планов на наше с Архаровым будущее, нет. Но когда-то слегка мечтала, и мне казалось, что он как раз-таки тот, кто может сделать девушку счастливой.
— Ты более возвышенная, глубже. Я его лично не знаю, но больше, чем уверенна, что он — твоя противоположность. Только в физике противоположности притягиваются. На людях это не срабатывает. Не люблю давать советы, но лучше выстрой между вами стену, иначе влюбишься, а он обязательно разобьёт твоё чудесное сердце.
Она права. Конечно, она во всём права. Но почему на душе стало так горько?
Под утро, за пару часов до рассвета, я проснулась от какого-то неприятного чувства. Айрин мирно посапывала рядом и, естественно, ни о чём таком и не подозревала. Мы так заболтались, что уснули всего пару часов назад, даже не почистив зубы после кофе, отчего сейчас во рту было несколько неприятное ощущение.
Я всматривалась в темноту, будто сейчас оттуда выскочит монстр, но в комнате мы были одни. На улице пусто и тихо. Тогда почему так горит спина?
Может, мне пора записываться в экстрасенсы?
Потопала на кухню попить воды и бросила взгляд на гараж поодаль. Угол обзора был не очень удобным, так что пришлось открыть окно и выглянуть наружу. Пирожка возле гаража не оказалось, но сам временный дом для Ауди казался закрытым.
Только потом я увидела некое мельтешение за гаражом. Прищурилась.
— Ёлки-моталки!
Бросилась обратно в спальню за рацией и телефоном.
— Это Сеня! Два-семь-два! Здесь парень Детская Присыпка!!! — Проорала так, что даже Айрин разбудила.
— Что случилось? — Испуганно спросила всклокоченная подруга.
— Оставайся здесь!
«Два-семь-два. Кто?» — раздалось из рации.
— Тот четвёртый из ангара! Который вместе с людьми Бедина удерживал меня вместе!
«Выезжаем».
Они даже по ночному городу будут ехать слишком долго, он может успеть уйти.
— Ты куда, Сень? — Айрин вслед за мной машинально натягивала штаны и байку.
— Надо поймать того наглеца!
— С ума сошла? Он может быть опасным! Почему Пирожок не залаял?
— Он гоняет его молча, умный пёс. Но надо бы ему научиться гавкать.
— Сеня, не ходи туда!
Но слова Айрин прошли мимо меня. Мы уже столько времени теряем впустую, а здесь есть реальный шанс схватить его за хвост. Прихватила сломанную ножку от стула, и бросилась к гаражу…
Глава 23
Прохладный воздух резанул по лицу. Адреналин подстёгивал, но здравый смысл подсказывал, что мне нельзя выдавать себя раньше времени. Пришлось двигаться перебежками от куста к кусту, от беседки к беседке. Ну вот как он узнал, что здесь храниться один из транспортов Архарова?
Увидел Оку на улице и закрытый снаружи гараж? Только поэтому?
Пирожок как настоящий сторожевой пёс пытался осторожно подкрасться к парню из той самой четвёрки, когда тот, будто играючи, отгонял собаку ногой. Не успели мы откормить Пирожка за одну ночь. Очень неравная схватка.
Я спряталась за углом, соображая, что мне делать дальше. Стукнуть по голове моей импровизированной битой? Или пустить в лицо струю из перцового баллончика?
— Это кто еще? — От неожиданного шёпота Айрин я аж подскочила на месте.
— Что ты здесь забыла? Немедленно иди в дом!
— Ага, и оставить тебя одну? Разбежалась.
— Айрин, это может быть опасным, — вложила в голос всю степень беспокойства за подругу в надежде, что до неё дойдёт.
— Помню твоё лицо в синяках,
