— Вы были правы, — говорю я, надеясь, что в голосе не отражается разочарование. — Ты и Наталья. Это был развод для лохов. Но мне не жаль.
И мне становится легче, так, будто я разжала пальцы, освободив воздушный шарик на ниточке. А вместе с ним — себя. Задевает не то, что Лариса уезжает на такси и несмотря на разбитые губы, на ней остаются длинные старинные серьги, которые легко сошли бы за выкуп. Она не спросила, что я делаю в больнице, хотя бы просто из любопытства. А почему?
Да потому что знала обо всем. Знала.
Правда, при встрече сильно сжала в объятиях, но это как черт дергает погладить и постирать в Божий праздник. Вот и она, зная, что случилось со мной, кинулась обниматься. Но если есть малейший шанс, что я строю очередную башню из собственных опасений и страха, я лучше проверю.
— Макар, давай заедем в «Песок».
— Минуту, — застегивает на мне ремень безопасности и выходит из машины.
С опаской слежу, чтобы не рванул в отделение, но он говорит по мобильному. Наверное, важный звонок, он ведь живет полной жизнью, работает в отличие от меня, да и вряд ли заметил, что на мне нет кольца.
— Едем, — заводит машину, и мы плавно трогаемся с места.
Странное дело, человек, сидящий по левую сторону от меня, сделал все, чтобы моя жизнь разлетелась вдребезги, а я не боюсь его. И устало закрываю глаза, доверяя. Мне кажется, ответ ждет меня в нашем разговоре, но я пока не могу даже мысленно возвращаться к пережитому. Поставила блок, и остатками сил удерживаю его, иначе выражение «сносит крышу» отхвачу в полной мере.
Глаза открываю только когда машина останавливается. Макар не задает вопросов, не торопит и я сижу в салоне, поглядывая в окно на прозрачную дверь, за которой скрываются расфуфыренные мадамы. Помнится, речь шла о смене ценовой политики, но ни одна из клиенток не выглядит обычной девушкой с улицы. Клатчи, тявкающие собачки под мышкой, каблуки-сделай дырку в асфальте, обтягивающие бесцеллюлитные прелести юбки.
— Зайти с тобой? — заметив, что собираюсь на выход, спрашивает Макар.
Я качаю головой, и он отстегивает мой ремень безопасности. Холодный ветер ударяет в лицо срывающимися дождевыми каплями. Бодрит — это хорошо, а то у меня такая слабость, что круги перед глазами пляшут.
Прохожие оглядываются, наверное, походка у меня сногсшибательная, и девушка без яркого макияжа в большом городе — нонсенс. Пусть смотрят, мне скрывать нечего.
Мое появление не вдохновляет и девушку на ресепшине. Сидит, пьет чай за стойкой, что-то читает, только макушка высвечивает, а ведь колокольчик ей подсказал, что в салон зашли. Может, журнал интересный? Прочищаю горло «кхе-кхеком», и девушка поднимает голову.
— Ой, здравствуйте! — подскакивает. — А я вас сразу не узнала!
Значит, все-таки увидела, оценила платежеспособность, а потом деловито уткнулась в журнал. Пусть скачет — не буду ей говорить, что уже почти не жена Ярославу Владимировичу. Да уж, улучшили салон, называется. Я только открываю рот, чтобы спросить о Ларисе, как слышу ее голос, и судя по каблукам и громкости разговора, она идет в моем направлении.
— Да, да, хорошо… — пауза. — Ты же знаешь, у меня работа, сбегу не раньше восьми… Стас, мне пора, правда… До встречи, солнце…
Проходится павлином по залу, делает несколько замечаний девочкам, мол, почему стригут, не предложив кофе клиенткам? Волосы в чашку собирать, что ли? Кофе или до, или после, а она вынуждает прервать стрижку и бежать к кофеварке. Клиентки довольно скалят зубы — такое внимание, Лариса довольно заглядывает им в рот, а потом оборачивается и замечает меня.
С минуту мы смотрим в глаза, часы на стене отсчитывают вторую, и я понимаю, что она что-то говорит все это время накрашенными и отнюдь не разбитыми губами, но не слышу ее. Только гул. Круги перед глазами пляшут румбу, пол подпрыгивает.
Переступаю порог и мягко закрываю дверь в прошлое.
Дверь и прошлое не виноваты.
В машину заползаю как инвалид, спиной чувствуя еще несколько удивленных взглядов, но мне плевать. Посмотрят и не помогут. Чужие. Безымянные.
Мобильный протяжно воет. Спасаю уши выключив звук и снова закрываю глаза, позволяя усталости утащить себя в дрему. Я вижу двух девочек, которые сидят в комнате без телевизора и говорят, говорят, потому что пойти в маленьком городе некуда, а телевизор поломан. Я вижу двух девушек, которые обещают друг другу не потеряться во взрослой жизни, а сами едва скрывают радость от поступления в институты, в разных городах, но разве это проблема для дружбы? Я вижу, как одна из них рыдает на плече у другой, в свадебном платье, с нелепой диадемой на голове, потому что свадьбы не будет; вместо этого будет квартира. А потом замуж выходит другая, и первая растерянно смотрит на кольцо с бриллиантом, на богатого мужа подруги и ждет, ждет, ждет, когда же ей, наконец, перепадет дорогая шуба!..
— Эй, — Макар впервые позволяет себе прикоснуться ко мне. — Просыпаемся.
— Не хочу больше в больницу.
— Надо.
Расстегивает ремень безопасности, обходит вокруг машины, выуживает меня на ветер и дождь, накинув предварительно капюшон, и кладет мою руку на сгиб своей.
— Держись.
Мои мокасины тоже против прогулки и обещают развалиться, если я еще разок так их выволоку, но как и я, послушно идут до палаты в неуклюжих бахилах. Бахилы, кстати, работа Макара — я пока не могу наклоняться. По пути выдерживаем атаку лечащего врача, колючие взгляды медсестер и понятливый взгляд Натальи на мои пальцы.
— Кольцо мне мешало, — говорю, хотя она ничего не спрашивает, а читает дальше, посматривая на воркующий экран телевизора.
Макар вообще делает вид, что его это не касается, а я распаляюсь.
— Кольцо и цепочка — не так уж много за правду!
Наталья увлеченно щелкает книгой, Макар резво выходит. Замечательно! Вот так-то лучше, когда до тебя никому нет дела! Утыкаюсь в подушку и нет — не плачу, лежу с закрытыми глазами, потому что болят, как песка в них насыпали, и потому что хочется плакать, пожалеть себя, но не буду! И это переживу, справлюсь. Подумаешь, очередное предательство.
Я дуюсь на весь мир до самого утра. Нет, ночью я, конечно, сплю, но так, от безысходности, и то кошмары снятся. А вот утром удивляюсь: это ж надо так накрутить себя, расстроиться и сделать всех виноватыми за то, что не лезли в душу!
Так, просыпаемся и делаем настроение.
Натальи нет — наверное, на процедурах или прогулке, а я едва успеваю привести себя в порядок (скидка на больничные условия), как двери с грохотом распахиваются и меня, не скрывая радости, аккуратно обнимает темноволосый мальчишка. За ним стоит бабуля, в костюме беж, с цветком-заколкой на голове и такой родной улыбкой, что я как нюня держусь из последних сил во время бурных приветствий.
