Среди записок, которые были поданы, надо отметить вопрос о сокращении армии. Об этом тов. Троцким будет сделано специальное сообщение, и вы решите, угодно ли заслушать этот вопрос сегодня или же в одном из следующих специальных заседаний фракции. Я могу сказать, что после того, как была создана специальная комиссия по демобилизации во главе с Троцким и Дзержинским, в ЦК было решено начать демобилизацию, которая и производится. Разработкой ее занято военное ведомство, и вы получите точное сообщение.
Мыслится ли орган Совтрудобороны как орган переходного времени, который должен объединить экономические наркоматы, а затем упраздниться, или же он является основой будущего единого хозяйственного плана, а также, на какие аппараты Совтрудобороны опирается на местах?
Этот вопрос не решен, и мы считали бы, что ставить его сейчас – праздное занятие. У нас на очереди поставлена проверка организации комиссариата. Совнаркомом создано организационное совещание, которое должно пересмотреть аппарат народных комиссариатов с точки зрения задач, на них лежащих, и в связи с этим рассмотреть вопрос о штатах. Заняться созданием в настоящее время другого аппарата, упразднив Совтрудобороны, невозможно без разрешения вопроса электрификации. Сейчас вам раздадут разные материалы об электрификации, и Совтрудобороны придется считаться с тем, что скажет проверка этих материалов и доклады. Мы сейчас имеем орган, который нам необходим, с которым мы плохо ли, хорошо ли, но во всяком случае работали и справлялись с лежащими перед нами задачами. И пускаться в преобразования раньше, чем практически испытаем, как будет выполняться единый хозяйственный план, мы не собираемся. Тут надо семь раз отмерить и один раз отрезать.
Кто будет заключать концессии на Дальнем Востоке, мы или буфер, и в том и другом случае – почему?
Это, товарищи, вопрос щепетильный. Буфер – это такое затруднительное определение, когда нас спрашивают: вы или буфер? Есть, с одной стороны, буфер, а, с другой стороны, есть соответственное партбюро РКП. Буфер есть буфер, чтобы выждать время, а потом побить японцев. Кому принадлежит Камчатка, я не знаю, фактически она принадлежит японцам, которые недовольны тем, что мы ее отдаем американцам. Нас спрашивают, с нашими директивами считаются, и никто против наших переговоров с Вандерлипом не протестовал, ни одна группа партийных товарищей не признала вопрос настолько важным, чтобы заявить требование постановки его на пленуме ВЦИК и разбора в Контрольной комиссии. Это право любого члена партии и никто этим правом не воспользовался. Кто узнает факты, откладывающие заключение договора до марта, тот и не будет стремиться воспользоваться своим правом.
Как вы смотрите на профсоюзы в данный момент в связи с концессиями? Верно ли, что вы – сторонник организации профсоюза крестьян?
Я должен сказать, что в программе партии стоит положение о необходимости искать новые формы профсоюзов, которые бы объединили беднейшую часть крестьянства{79}. Задача поставлена в программе партии, и я не раз указывал, что хотя эту задачу мы сейчас решить и не в силах, но отказываться от нее нельзя. Нельзя ограничиваться одной работой Всеработзема{80}, который так слаб, который не может дать крупных работников. При том положении, когда в крестьянстве идет процесс нивелировки, выравнивания, объединения трудящегося крестьянства, некулацкой части крестьянства, эта задача с порядка дня социалистического строительства снята быть не может. Укрепить работу профсоюзов – значит распространить ее не только на сельский пролетариат, но на все трудящееся крестьянство. Как это сделать, мы еще не знаем. Мы задачу поставили в программе партии, мы к ней будем возвращаться много раз и добиваться, чтобы эта задача была разрешаема практически с разных сторон. Больше я сказать по этому поводу не могу.
На профсоюз, когда концессии будут заключены, естественно, падут особо ответственные задачи проверки, контроля и связи с теми нашими рабочими, которые на этих концессиях будут работать. Как практически эта задача развернется, в настоящий момент не знаю. Этот вопрос ставить сейчас в порядок дня не рационально, так как перед профсоюзами лежат задачи более важные.
В нашей борьбе с бюрократизмом, безусловно, нужна помощь профсоюзов, на них мы должны опереться. Это уже в основе сказано в программе партии{81}. Отсюда видно, какая длительная борьба нужна и какая предстоит систематическая работа. Когда нам будет дан материал, что в таком-то фабричном поселке дело надзора поставлено так-то и достигнуты определенные результаты, а в таком-то квартале, уезде и т. д. иначе; вот когда мы будем это взвешивать, тогда у нас дело пойдет и проявится не только в разговоре об «агиткартошке», а пойдет к тому, что мы проверим практически сделанные шаги и на основании их применим практические меры, уже давшие результаты.
Печатается впервые, по стенограмме
5. Заключительное слово по докладу Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета и Совета Народных Комиссаров о внешней и внутренней политике
23 декабря
(Аплодисменты.) Товарищи, мне придется ограничиться небольшими замечаниями по поводу речей и деклараций, которые вы сейчас выслушали. Одна из записок, полученных мной, выражает недоумение и спрашивает, какая польза может быть съезду Советов от выслушивания таких деклараций и речей. Я думаю, что большинство из вас с этим мнением не согласится. Несомненно, напоминание о том, к чему ведут некоторые – может быть, теперь довольно популярные – словечки в нашей политической обстановке в изложении тех партий, части которых сейчас огласили свои декларации, напоминание об этом никогда не может быть бесполезным. Например, возьмите рассуждения представителя партии меньшевиков или, вернее, некоторой части этой партии. Не мы виноваты, что партии меньшевиков и эсеров, до сих пор сохраняя свое название, представляют такую группировку разношерстных частей, такой постоянный переход одной части к другой, который делает из них вольных или невольных, сознательных или бессознательных пособников международного империализма. Это видно из заслушанных съездом их деклараций и речей.
Меня упрекали, например, в том, что я выдвинул новую теорию о предстоящей новой полосе войн. Мне не нужно заходить далеко в историю, чтобы показать, на чем основаны были мои слова. Мы только что покончили с Врангелем, но войска Врангеля существуют где-то, не очень далеко от границ нашей республики, и чего-то ждут. Поэтому, кто забудет о постоянно грозящей нам опасности, которая не прекратится, пока существует мировой империализм, – кто забудет об этом, тот забудет о нашей трудовой республике. Говорить же нам, что мы ведем тайную дипломатию, говорить нам, что мы должны вести войну только оборонительную, когда над нами до сих пор занесен нож, когда, вопреки сотням наших предложений и при неслыханных уступках, на которые мы идем, – до сих пор ни одна из крупных держав с нами мира не заключила, – говорить это нам – значит повторять старые, давно потерявшие смысл фразы мелкобуржуазного пацифизма. Если бы мы перед такими постоянно активно-враждебными нам силами должны были дать зарок, как нам это предлагают, что мы никогда не приступим к известным действиям, которые в военно-стратегическом отношении могут оказаться наступательными, то мы были бы не только глупцами, но и преступниками. Вот к чему нас ведут эти пацифистские фразы и резолюции. Они приводят к тому, что Советскую власть, окруженную врагами, хотят связать по рукам и по ногам и отдать на растерзание мировым империалистическим хищникам.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
