Как казалось Уэйкфилду, внезапное полное безмолвие вселяло не меньшую тревогу, чем наступление полной темноты несколько минут назад.
— Нет, — прошептал он через какие-то секунды. — Правда, у меня не слишком тонкий…
— Ш-ш-ш, — теперь уже включилась Франческа, — вы имеете в виду такой далекий резкий звук? — прошептала она.
— Да, — спокойным голосом, впрочем не без волнения, ответил Такагиси. — Словно что-то метет по металлу. Значит, движется.
Уэйкфилд прислушался вновь. Возможно, он что-то слышал. Может быть, ему только почудилось.
— Идемте, — сказал он спутникам. — Благоразумнее вернуться на ледомобиль.
— Подождите, — обратился Такагиси к поднявшемуся на ноги Ричарду, — кажется, от звуков вашего голоса все смолкло. — Он повернулся к Франческе.
— Выключите свет, — негромко сказал он. — Посидим немного в темноте, посмотрим, не возобновится ли шум.
Уэйкфилд опустился обратно рядом со спутниками. Когда лампочка на камере погасла, вокруг воцарилась кромешная тьма. Было слышно только их дыхание и ничего больше. Они подождали с минуту. И когда Уэйкфилд собирался уже настоять на том, чтобы отправиться в путь, со стороны Нью-Йорка послышался шум — как будто жесткая щетка терла по металлу, но к шороху примешивался и другой звук, словно кто-то подвывал тоненьким голоском. Звук постепенно усиливался, становясь еще более странным. Уэйкфилд почувствовал, как по его спине пробежали мурашки.
— У вас есть звукозапись? — шепнул Такагиси Франческе. Шорох стих, едва он заговорил. Все трое еще несколько секунд подождали.
— Эй, там, эй, — по аварийному каналу связи загремел голос Дэвида Брауна. — С вами все в порядке? Немедленно отвечайте.
— Да, Дэвид, — откликнулась Франческа. — Мы на прежних местах. Только что слышали необычный звук, доносящийся со стороны Нью-Йорка.
— Теперь не время рассиживаться. Мы оказались в критической ситуации. Скорректированный вариант плана предусматривал, что Рама останется освещенным. Придется перестраиваться.
— Хорошо, — отозвался Уэйкфилд. — Немедленно уходим со стены. Если все сложится удачно, примерно через час будем в лагере.
Доктору Сигеру Такагиси не хотелось оставлять город, не выяснив причины возникновения странного звука. Но для вылазки в город — он прекрасно понимал это — время было неподходящее. Ледомобиль гнал по застывшей глади Цилиндрического моря, а японский ученый молча улыбался. Он был счастлив. Услышанный им звук не значился среди зафиксированных на первом Раме. Удачное начало.
Космонавты Табори и Уэйкфилд последними поднялись вверх по лестнице «Альфа».
— А Браун чуть было не довел Такагиси до настоящего гнева, — заметил Ричард, помогая невысокому венгру выбраться из сиденья. Они спускались вдоль пандуса к самоходной тележке.
— Никогда не видел его таким сердитым, — ответил Янош. — Сигеру — истинный знаток Рамы и весьма горд своими познаниями. Браун же игнорировал его слова и не придал никакого значения этому звуку — по сути дела, проявил полное неуважение. Я не осуждаю Сигеру за вспышку.
Они уселись в тележку и включили двигатель. Темнота внутри Рамы оставалась позади, по освещенному коридору они приближались к «Ньютону».
— Очень странный звук, — задумчиво проговорил Ричард. — У меня от него и впрямь мурашки по коже пошли. Не знаю, новый ли это звук или семьдесят лет назад его слышал Нортон со своим экипажем, но там, на стене, мое сердце ушло в пятки. Браун уделал даже Франческу. Она собиралась заснять короткое интервью с Сигеру для вечерней передачи. Браун отговорил ее, только, по-моему, так и не убедил в том, что эти странные звуки не новость. К счастью, ей было о чем говорить — о тех ощущениях, которые возникают, когда здесь гаснет свет.
Сойдя с тележки, оба мужчины направились к воздушному шлюзу.
— Ф-фу, — произнес Янош, — умотался же я. Очень уж трудные выдались денечки.
— Ага, — согласился Ричард, — я полагал, что мы еще ночи две проведем в лагере. А мы оказались здесь. Интересно, какими сюрпризами одарит нас завтрашний день.
Янош улыбнулся другу.
— Знаешь, что в этом смешнее всего? — спросил он и, не дожидаясь ответа Уэйкфилда, продолжил. — Брауну действительно кажется, что он командует экспедицией. Помнишь его реакцию на предложение Такагиси исследовать Нью-Йорк, невзирая на темноту? Ей богу, Браун считает, будто он сам решил прекратить первую вылазку и возвратиться на «Ньютон».
Ричард вопросительно поглядел на Яноша.
— Конечно, Браун тут ни при чем, — продолжал тот. — Это Рама решил, что нам пора возвращаться, и он же будет решать, что последует дальше.
25. ДРУГ В БЕДЕ
Ему снилось, что он лежит на футон note 37 в гостинице-райокан, построенной в XVII веке. Комната была очень большая — в девять татами. Слева за отодвинутой ширмой во дворике виднелись крошечные деревья миниатюрного сада и наманикюренный ручеек среди них. Он ждал прихода юной женщины.
— Такагиси-сан, вы не спите?
Он протянул руку к переговорному устройству.
— Алло! — в голосе японца чувствовалась слабость. — Кто это?
— Николь де Жарден, — ответил голос. — Прошу прощения за столь раннее вторжение, но мне необходимо срочно вас видеть.
— Через три минуты, — сказал Такагиси.
Ровно через три минуты в дверь его комнаты постучали. Поприветствовав его, Николь вошла в комнату. В ее руках был кубик с данными.
— Не возражаете? — спросила она, указывая на пульт компьютера. Такагиси покачал головой.
— Вчера у вас произошло с полдюжины крупных отклонений, — серьезным тоном проговорила Николь, указывая на зубчатую линию на экране, — в том числе два самых крупных из тех, что я видела в имеющихся у меня материалах о вас. — Она строго поглядела на него. — А вы гарантируете, что вместе с доктором предоставили мне полную информацию о вашем сердце?
Такагиси кивнул.
— Тогда у меня есть причины для беспокойства, — продолжила она. — Вчерашние отклонения позволяют заподозрить ухудшение вашего состояния. Может быть, в клапане открылась новая течь. Возможно, длительное пребывание в невесомости…
— Скорее, — возразил Такагиси с мягкой улыбкой, — я переволновался и излишнее выделение адреналина все испортило.
Николь глядела на японского ученого.
— Случается и такое, доктор Такагиси. Один из двух серьезных приступов произошел сразу после того, как погас свет. Наверное, тогда вы и услышали тот странный звук.
— А другой случайно не совпал со спором с доктором Брауном? Если так, то моя гипотеза справедлива.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
