Я понятия не имею, куда он мог запропаститься. Набравшись смелости, справляюсь о нём у парней, в обществе которых чаще всего появляется хулиган. Но они лишь пожимают плечами, мол, ничего не знают.
Промучившись в неведении, я решаю отправиться к нему после учёбы. Это лучше всего сделать поздним вечером. Навряд ли он будет дома днём. Но как отпроситься у Макса? С замиранием сердца я лгу старшему брату о том, что буду ночевать у лучшей подруги. Брат перезванивает Луизе сам, и та, заранее предупреждённая, заверяет брата, что у нас будет просто девичья вечеринка — никаких парней. Просто посиделки без выпивки, сигарет и травки.
Брат отпускает меня нехотя, но предупреждает, что позвонит попозже для проверки. Я благодарю его от всей души, веря, что чёрная полоса в нашей семье осталась далеко позади. Для маскировки бросаю в сумку вещи и вызываю такси под пристальным взором брата, назвав адрес дома Луизы. Но едва такси выруливает за угол, прошу доставить меня в другое место. Я волнуюсь невероятно сильно. На протяжении всей поездки пытаюсь дозвониться до Александра, но у меня ничего не выходит.
Расплатившись с таксистом за поездку, я покидаю уютный салон автомобиля. Поправив сумку на плече, направляюсь к дому, где находится съёмная квартира Александра. Прошмыгнув внутрь дома вместе с жильцами, поднимаюсь на нужный этаж и долго стучу кулаком в дверь. За ней стоит гробовая тишина. Мне никто не открывает.
На стук выглядывает раздражённая женщина из соседней квартиры:
— Эй, милочка! Знаешь, какие тут тонкие стены? Ты не даёшь покоя… Немедленно прекрати стучать! — требует визгливым тоном.
— Извините за беспокойство, вы не видели Александра Хоупа?
— Понятия не имею, о ком ты!
— Парень, который снимает эту квартиру. Высокий, широкоплечий брюнет. Ездит на байке, всюду таскает свой шлем…
— Ну да, ну да… С рыбьими головами.
— С акульими, — машинально поправляю соседку. — Вы не знаете, где он сейчас находится?
— Этого негодяя нет на месте! Он не появлялся сегодня… И если на этом всё, то ты можешь уходить! — победно улыбается полноватая женщина, захлопывая у меня перед носом дверь.
Я уныло вздыхаю, топчусь на месте ещё минут пять, потом шаркаю ногами, как старуха, бредя в сторону лифта. Смотрю на табло, он как раз поднимается на этот этаж. Я жду приезда лифта, понимая, что перед глазами всё мутнеет от слёз.
Створки лифта разъезжаются. Из него выметается со скоростью света высокий парень в тёмной толстовке. Его лицо полностью скрывает глубокий капюшон. Он задевает меня плечом.
— Ай! — вскрикиваю я, потирая ушибленное место.
Парень сдёргивает капюшон с головы.
— Тихоня? Какого чёрта ты тут делаешь?
— Акула? — удивлённо смотрю на потемневшее лицо парня.
Он давно не брился, под глазами залегли фиолетовые тени. Александр выглядит уставшим и взвинченным. Глаза лихорадочно блестят.
— Что ты здесь забыла? — резко спрашивает он, бросаясь к своей квартире.
Парень отпирает замок, желая захлопнуть дверь перед моим носом. Но я ловко просовываю носок ноги в открывшуюся щель и нагло проникаю следом за ним. Акула опрометью бросается к столу, выгребая документы из ящика. Потом, не обращая внимания, что я наблюдаю за ним и вижу всё, поднимает диван, отрывая пачку денег, прикреплённую к низу дивана на скотч.
— Уходи! — зло бросает он. — Немедленно!
— Постой, Александр… Алекс, объясни мне, что происходит?
Он широким шагом пересекает комнату и открывает входную дверь.
— Выметайся! Живо! — не дожидаясь движений с моей стороны, он толкает меня в плечо, вынуждая покинуть квартиру.
Потом, заметив, что лифт ползёт вниз, бросается бежать вниз по лестнице. Я, не теряя ни секунды, бросаюсь следом за ним.
— Да постой же ты! — прошу. — Ты вляпался в неприятности?
— Отвали! Говорю же! — рычит он, перемахивая через ступеньку.
Я пытаюсь повторить его манёвр и падаю, споткнувшись. Стону нарочно громко, привлекая внимание парня. Я знаю, что он не подонок. Александр точно не подарок и не пай-мальчик. Но если я что-то поняла о нём, так это то, что он никогда не бросит в беде. Никогда. Всегда придёт на помощь.
— Смотри себе под ноги! — Через секунду он подхватывает меня, усаживая на ступеньки, осматривает мою ногу, осторожно трогая пальцами. — Подвернула? Или ушибла? Где болит? — спрашивает он, и в его голосе слышится столько же заботы, сколько нетерпения и досады, что я задерживаю его.
Где болит? Это простой вопрос. Но я отвечаю на него невпопад. Совсем не отвечаю, говоря другое.
— Я соскучилась и очень сильно переживаю за тебя.
— Значит, не подвернула ногу! — произносит ледяным тоном, мгновенно поднимаясь.
— Алекс, пожалуйста, скажи — в чём дело?
— Дело в том, Тихоня, что ты — хорошая девочка. Явно не для меня! Вот в чём дело! — зло произносит парень.
Он то и дело поглядывает на лестницу позади себя, но всё никак не уходит. Он нависает надо мной. Я цепляюсь за перила и охаю, пытаясь встать.
— Всё-таки моя нога пострадала, — признаюсь, боясь наступить на левую ногу.
— Блядь… — матерится он сквозь зубы. Выдыхает. — Ладно. Я отвезу тебя в ближайшую больницу. Погнали!
Акула наклоняется и поднимает меня невероятно легко. Будто я ничего не вешу. Поразительно. Я оказываюсь прижата к его мускулистой груди, вдыхаю пряный мускусный запах его тела. Наслаждаюсь близостью и звуком грохочущего сердца.
Перед дверью, ведущей на выход, Акула замирает, прося серьёзным тоном:
— Только, пожалуйста, не говори ни слова!
Я не понимаю, о чём он меня просит. Но вижу, что парень направляется к тёмно-серой машине, припаркованной недалеко от многоквартирного дома.
— У тебя есть машина?
— Нет. Одолжил на время у друга.
Акула опускает меня на асфальт, я придерживаюсь за бок машины, пока парень распахивает передо мной дверь. Задние стёкла
