качнулась и, пока она приходила в себя, я успел задвинуть щеколду, заменявшую замок.
— Не чём мы остановились, когда нас так беспардонно прервали? — я притянул её к себе.
— Я не помню, — прошептала Ира и дотронулась до моего заплывшего глаза. Я зашипел и перехватил её узкую кисть, но она высвободила руку и принялась расстегивать мою рубашку. — Какая разница?
— Действительно. — И я просто подхватил её на руки. — Если меня снова прервут, то клянусь, я возьму все свои слова обратно и начну убивать.
Я отнес Ирину в постель и навис над ней, опираясь на руки.
— Ты не пожалеешь? — в последний раз я дал ей шанс отказаться. — Ты ведь знаешь, что нас ждёт, когда мы вернёмся.
— Керн, просто заткнись и сделай уже хоть что-нибудь, — простонала она. — Или убивать начну я, и ты будешь первым кандидатом в покойники.
— Как скажешь, — пробормотал я, чувствуя, как дрожит её дар, готовый вырваться на свободу, и как он подчиняется моему, более сильному, становясь податливым и вполне контролируемым, совсем как распростертое подо мной женское тело.
Глава 20
Люсинда пошевелилась и подняла с подушки растрепанную головку.
— Ты что так и не спал? — она посмотрела на Егора, который в это время разглядывал её.
— Спал, — он улыбнулся кончиками губ. — Мне мало нужно времени, чтобы выспаться.
— Всегда? — Люся села и прижала к груди тонкое одеяло, прикрываясь от его пристального взгляда.
— Нет, не всегда. Иногда я и по десять часов дрыхнуть могу, но это бывает редко, — он продолжал на неё смотреть, не делая попытки встать.
— Тут мне по телефону Тихон Керн звонил, знаешь такого? — Люся тоже начала совершенно беззастенчиво разглядывать лежащего перед ней парня. Конечно он слышал и, что Тихон говорил ей тоже слышал, потому что не глухой.
— Слышал, — протянул Егор. — Все Керны ненормальные, не связывайся с ними.
— Поздно. Уже связалась. А через них с тобой. Кстати, ты в курсе, что Константин Витальевич наотрез отказался говорить мне твое клановое имя. Сказал, что так интереснее.
— Довольно сомнительный интерес на самом деле. — Егор одним экономным движением сел и подтянул к себе одежду. Во всяком случае ту, до которой сумел дотянуться. — Ты всегда его Константин Витальевич называешь?
— Он же мой босс, — Люся даже немного удивилась постановке вопроса.
— Да, точно, босс. Я и забыл. — Вот в этом Люся не верила вообще. Егор не произвел на неё впечатление забывчивого человека. Он нагнулся, и она невольно залюбовалась, как перекатились по спине и рукам мышцы. — Назови меня Егор Александрович, — внезапно попросил он, плюнув на потерявшийся носок и повернулся к девушке.
— Зачем? — она недоуменно нахмурился.
— Хочу услышать, как это звучит, — он улыбнулся. — Ну, что тебе стоит.
— Егор Александрович, — произнесла Люсинда и пожала плечами, выполняя странную просьбу.
— Ты даже не представляешь, как это заводит, — он долго смотрел на неё, а потом потянул одеяло, в которое она куталась. — Пошли в душ. Он конечно размером с напёрсток, но, думаю, что вдвоём мы там поместимся.
После душа, который, надо сказать, несколько затянулся, Егор сидел на кухне и пил кофе, а Люсинда в это время готовила нехитрый завтрак.
— Ты только представь, как сильно сейчас твой прадед экономит на правнуке? — немного ворчливо произнесла Люсинда, садясь за стол, чтобы тоже позавтракать.
— Да что ты. И сколько же он сэкономил?
— Давай посчитаем: за обед и завтрак платить не надо, за стирку постельного белья тоже, за воду в душе и свет…
— Да, так скоро преумножит капитал клана. И как мы только раньше об этом не подумали, — Егор сокрушенно покачал головой. — Кстати, а что там ты говорила про Тихона?
— Черт, — Люся вскочила и принялась убирать со стола. — Тихон же нас ждет, а мы черт знает, чем занимаемся.
— Эй, я же ещё не доел, — Егор попытался удержать свою тарелку, но Люся вырвала её у него из рук. — Понятно. Хватит расслабляться, пора работать, — проворчал он, поднимаясь.
Через полчаса они уже входили в лаборатории. В холле Звягинцев с философским видом смотрел на Громова, который в это время орал на одного из охранников.
— Ты какого хереста вообще туда полез, кретина кусок? Ты бы лучше в контур не руку, а член свой засунул, козел, чтобы такие больше на свет не рождались! Сказано же было: пока ничего не настроено, даже близко не подходите! Ты что не видишь, что тут полно оборванных линий? Идиот! — и тут только Ушаков обратил внимание на то, что у парня, на которого орал Громов была перебинтована рука.
— Егор Владимирович, простите, но нам бы пройти, — Люсинда прервала порку, а Громов обернулся на звук её голоса. — У Егора Александровича назначена встреча с Тихоном.
— Ох, извините за бардак. Просто один дебил решил поэкспериментировать и залез в разомкнутый контур трех сил. — Громов махнул рукой на пострадавшего охранника, а Егор поморщился.
— М-да, наверное, было очень больно и очень много крови.
— Да порой кажется, что лучше бы она у него вся вытекла, еще при рождении через пуповину. — Громов махнул рукой, опираясь на свою трость. — Теперь всё заново надо делать. Пять дней коту под хвост. Да вы проходите к лифтам, тут всё чисто, можно ходить.
Когда они зашли в лифт, Люсинда повернулась к задумчивому Егору.
— Как же вы любите эти контуры.
— Они удобные, — Егор усмехнулся. — К тому же обладают каркасным типом построения. На них можно добавить всё, что угодно, в пределах совместимости, конечно.
Разговор прервался, когда они вошли в лабораторию.
— Ну, наконец-то, — им навстречу поднялся Тихон. — А-то я уж думал, что одному придётся чай пить. Садитесь, — и он почти насильно усадил Егора за свой стол. Люсинда даже губу закусила, чтобы не засмеяться. — Красавец. — Тихон разглядывал Егора. — Вон, даже Таська засмотрелась, а ведь её в мужиках только орган из четырех букв привлекает, и это мозг, кто бы что себе не вообразил. Но на тебя засмотрелась.
— Да, идите вы, — Тася фыркнула и отошла подальше, но, Люсинда заметила, что украдкой она всё равно посматривает на Егора. В который раз ей подумалось, что его жене будет очень трудно.
Они выпили чай, а потом Тихон вытащил чертежи, и они с Егором склонились над ними. Люсинда даже не пыталась понять, о чём они говорят, большинство терминов для неё представляло собой набор букв. Егор разогнулся и потёр шею.
— Чтобы вот эти два перехода сделать, мне придётся выложиться в ноль, — наконец, произнёс он. — Я не стихийник, долго восстанавливаюсь.
— Тогда их-то и нужно будет сделать первыми, —
