Ни Птаха, ни Тюльпан в ментовском розыске не числились. Но все равно они приехали в Битово, когда стемнело, дворами добрались до своего дома, по-тихому разошлись по квартирам.
Мать Птахе страшно обрадовалась. Отец, правда, потянулся за ремнем. Но вовремя спохватился. Птаха давно не пацан сопливый. И если что, запросто может двинуть по балде.
Мать сразу схватилась за сердце, когда Птаха спросил ее про ментов. Отец снова потянулся за ремнем. Совсем оборзел старый… Выяснилось, что Птаху никто не искал. Даже не спрашивали…
Теперь они с Тюльпаном были убеждены, что мент Круча ими не интересуется. Это развязывало им руки. Что нельзя было сказать про ноги. Они не стали открыто расхаживать по улицам, тем более не искали встреч со старыми дружбанами. Короче говоря, осторожничали. Весь день они просидели дома, а на охоту вышли поздно вечером.
Впотьмах пробрались к дому Римского, вычислили его хату. В одном окне горел свет.
– Эй, у него что, решетки на окнах? – заметил Тюльпан.
Мимо пробегал какой-то пацан лет четырнадцати. Домой к мамке спешит. Типа, загулялся. А бежал он как раз к тому подъезду, который им нужен.
– Парень, можно тебя на секунду? – остановил его Птаха.
Он решил, что грех не воспользоваться моментом.
– Вам чего?
– Ты Римского Юлия знаешь?
– Ну. Он этажом выше живет. А вам что?
– А ты его когда в последний раз видел?
– Сегодня видел. Он меня в магазин за продуктами посылал.
– А чего, сам сходить не мог?
– Мог… Да у него сегодня работали. Мастера были. Решетки на окна устанавливали. И дверь бронированную… Вернее, дверь еще вчера поставили…
– А он тебя в магазин больше не посылал?
– Сегодня больше нет. А завтра, может, пошлет… А чего вы спрашиваете?
– Мы из фирмы. Продукты на дом доставляем, – нашелся Тюльпан. – Юлий с нами насчет продуктов договорился. А почему он тебя в магазин посылает, не понятно.
– Может, вы за доставку много берете?
– Ну вообще-то двадцать пять процентов от суммы заказа.
– Вы, наверное, шутите?.. Я на шестьсот рублей всего купил. Это что, получается, мне сто пятьдесят рублей причитается…
– Соображаешь, – похвалил его Тюльпан.
– Да я-то соображаю. А вот вы нет. Разве ж можно такую цену ломить? Теперь я понял, что Юлий вас прокинул…
Пацан зашагал дальше, скрылся в подъезде. Удерживать его никто не стал. Они и без того узнали все, что надо.
– Здесь этот хмырь, – на обратном пути сказал Птаха. – Дверь бронированная, решетки. Забаррикадировался, дятел. Только ни хрена у него не выйдет.
– А это как сказать, – пожал плечами Тюльпан. – Бронированная дверь и решетки – это серьезно. А еще «ствол» у него. Если он на шухере, хрен его возьмешь…
– А жрать-то ему что-то надо.
– Ну так пацан за продуктами ходит.
– Пацана перехватить можно. И вместо продуктов он принесет… Угадай, кого он принесет?
– Нас.
– То-то… Короче, этот хмырь, считай, наш. Вместе с этой сучкой…
Птаха пришел в восторг от собственной находчивости. Не слабо придумал он насчет продуктов и пацана. Глюк будет доволен. И когда возьмет девчонку, отдаст ее гениальному стратегу в качестве почетного приза. А девчонка хороша. Птаха чуть не захлебнулся слюной, когда представил ее в своей постели.
Кеша был не просто ментом. Он был прирожденным ментом. Это Круча и ему подобные – уроды в большой ментовской семье. А Кеша самый типичный ее представитель. Начальника родного за бабки продаст.
Он сначала захавал баксы и только после этого взялся за дело. Правда, провернул его всего за пару дней.
– Не было заявы от Римского, – сообщил он.
– А точно? – спросил Птаха.
– Да точно, я тебе говорю. У меня кореш в дежурной части. Я сам лично смотрел книгу регистраций…
– Так, может, заявление не зарегистрировано?
– Гонишь, да? У нас знаешь какое начальство! Если заявы нет, хрен какая телега с места сдвинется… А потом, я слышал, как опера наши трепались. Про Римского вашего ни слова…
Птаха Кеше поверил. И в тот же день связался с Глюком. Только тот что-то не очень спешил доверяться менту.
– Ты, конечно, молоток. Но надо дальше работать, – сказал он. – Возьми дом Римского под наблюдение. Там жилой дом есть напротив?
– Есть, – вспомнил Птаха.
– Бинокль найти сможешь?
– Постараюсь.
– Тогда это, лезешь на чердак и живешь там. Хочешь с Тюльпаном на пару, хочешь по очереди с ним, но хату Римского надо пасти. Там могут быть менты. Если это так, то ты их должен выпасти…
– А долго пасти?
– Неделю. Две. Может, месяц… Главное, чтобы все чисто было…
По интонации Глюка Птаха понял, что тот уже далеко не так рьяно стремился наказать свою бывшую сообщницу. Охладел к этой идее. Или даже всерьез озаботился тем обстоятельством, что в случае чего ему придется иметь дело с Кручей. Но и Птаху с Тюльпаном обратно не отзывает. Потому как не очень-то они ему и нужны. Пусть, типа, второстепенными делами занимаются. Хоть неделю, хоть две, хоть месяц – все равно. И плевать, что это время они должны будут пропадать на каком-то грязном вонючем чердаке. Если вообще в том доме есть чердак…
Птаха был в обиде на Глюка. Но не раскисал. Им повезло – они с Тюльпаном смогли снять комнату в доме, откуда было удобно наблюдать за Римским. Но везения мало. Нужно еще терпение. Не так-то просто стоять у окна днями напролет с биноклем в руках. Но они с Тюльпаном проявили настойчивость. А к исходу второй недели позвонил сам Глюк.
– Ну, что там у вас? – небрежно, даже устало спросил он.
Наверное, только что с Анжелки слез. А теперь вот Женьку оседлать решил.
– Все путем, – ответствовал Птаха.
– Эй, ты чего, дуешься на меня? Думаешь, мы вас с Тюльпаном похерили?
– Да не думаю я ничего…
– Думаешь, знаю… Ладно, не дуйся. Все будет ничтяк. Помнишь, мы с тобой насчет телок базарили? Так это, вам с Тюльпаном отличное место подыскали. Будете телок по хатам развозить. Типа, эскорт. Нормальная работка. Не пыльная. И прикрытие солидное. Ни одна тварь на вас не наедет. Любому башку оторвут. Ну, и две «штуки» баксов в месяц как минимум. Кайф житуха, я вам говорю… Но сначала с Женькой дело надо сделать. Поэтому валяй, что там у вас?
– Да нормально все. Они точно дома. Я их на балконе пару раз видел. Так, ненадолго появлялись…
– Если из винтовки стрелять, достать можно?
– Из снайперской? А что, это так серьезно?
– Да нет, шучу… Ну так что, достать можно?
– Да они всего два раза появлялись. А так у них окна всегда зашторены.
– Боятся, значит… А на улицу что, совсем не выходят?
– Совсем.
– А к ним кто-нибудь ходит?
– Да. Из фирмы по доставке продуктов. Они сначала пацана в магазин гоняли. А теперь им из фирмы доставляют. В одно и то же время пожрать приносят. Я считаю, что это вариант.
– Да базара нет. Вариант надежный… А ментов точно в хате нет?
– Нет. И наружки тоже нет. Отвечаю…
– Если на ментов нарвемся, ты точно за все ответишь. Сам знаешь чем… Но надеюсь, этого не случится. У тебя ж новая жизнь начинается. Клевые телки, баксов полный карман и никакого напряга. Нормально, да?
– Нормально, – не стал спорить Птаха.
Он уже не очень хотел быть бандитом. Это только внешне все круто. А на самом деле это вечный напряг. И реальная перспектива схлопотать пулю. Или менты застрелят, или другие братки, или свои же в могилу вгонят – повод для этого всегда найдется. Уж лучше быть позорным сутиком и получать две «штуки» баксов. Да, уж лучше это… Но эту непыльную должность еще нужно заслужить.
Птаха не испытал никакой радости от встречи с Щавелем, Борзом и Шухером. Типичные бандитские рожи. Аж перекреститься тянет, глядя на них… Сам он уже в собственных мыслях давно числился в штате эскортной службы и на пару с Тюльпаном получал зарплату, а вместо премии трахал податливых шлюх. Не жизнь, а малина… А тут эти мордовороты с «волынами». И при этом Щавель совсем не прочь продырявить ему башку. Это ведь из-за Птахи за старшего сейчас не он, а Борз. Такое не прощается.
– У тебя «ствол» есть? – злорадно спросил Щавель.
– Нет, – мотнул головой Птаха.
– На вот тебе, держи! – Он вытащил из-за пояса навороченную «волыну» явно не отечественного производства.
Птаха завороженно протянул руку. Но до «ствола» дотянуться не смог. Щавель убрал его в самый последний момент. А ему оставил руку, скрещенную с другой на локтевом сгибе.
– Хрен тебе, а не «плетка»! – загоготал Щавель. – Ты уже свой «ствол» пробздел, сутик ты паршивый!
Это оскорбление. Но Птаха не стал спрашивать ответ. Страшно. К тому же он нашел в этом выпаде утешение для себя. Щавель назвал его сутиком. Значит, на самом деле с разводки лохов его переводят чисто на девочек. Даже настроение поднялось.
– Хорош бакланить! – отрезвил Щавеля Борз. – Давайте в тачку…
Специально под это дело Шухер угнал вполне приличную на вид иномарку с правым рулем. Одноразовый, бросовый вариант. Как только они возьмут Женьку, тачку бросят за ненадобностью. Только сначала эту сучку надо взять. Птаха ощутил, как у него засосало под ложечкой. К добру ли это?
