— Ах, к чему вы это говорите?… Я правду рассказал: кроме наложницы, у меня здесь действительно никого нет! Какую напраслину на меня возвели!
— Напраслину? А кто в тот раз возле храма святого Чжан-сяня стоял на коленях? Кто пялил глаза на трех красавиц, которые пришли на богомолье в храм? Разве не вы?
— Верно! В тот день в храме я действительно увидел трех красивых дам — богомолок. Помню, они ставили перед кумиром свечу… Хорошо помню! Я тогда тоже решил войти в храм помолиться, попросить у бога помощи. Но когда я их увидел, подумал, что входить вместе с ними в обитель неудобно, потому опустился на колени возле ворот и стал отбивать поклоны. Но только эти поклоны предназначались не дамам, а небожителю Чжан-сяню!
— Вот себя и выдали! — рассмеялась Сянъюнь. — Нечего оправдываться, сами сознались, что стояли на коленях. Мне известно, что вы и раньше прятались за изваянием бога и оттуда подсматривали за молоденькими богомолками. Разве не так? А в тот раз вы вроде как бы застеснялись и не вошли вместе с ними. Видно, решили, что это не вполне прилично. И бухнулись на колени возле входа!.. Рассказывайте мне небылицы! Такими глупостями можно обмануть трехлетнее дитя, но не меня!
Поняв, что дальше хитрить нет смысла, Вэйян рассказал доподлинную историю прошлой встречи.
— Не скрою, в тот раз молился я не по-настоящему, а лишь для вида. Одна половина поклонов предназначалась божеству, а вторая — красавицам девам! — засмеялся он. — Но откуда вам все это известно? Кто рассказал вам? Вы же были дома!
— У меня всевидящий глаз и очень чуткое ухо! — рассмеялась молодая женщина. — Мне вовсе не обязательно кого-то слушать!
— Если вам известно про тех дам, значит, вы знаете, где они живут, как их зовут, кто их мужья. Пожалуйста, расскажите мне о них подробнее!
— Прожили полгода, будто сами не знаете! И еще спрашиваете!
— Что вы! Я видел их всего лишь раз и после того дня с ними не встречался. Зря намекаете, что я будто бы прожил с ними полгода… Очень обидно мне! Куда пожаловаться и кому?!
— Если не так, то почему все это время не пожелали со мною встречаться? Наверняка они на меня что-то нашептали, посоветовали со мной не встречаться! Все ясно!
— Какая чудовищная несправедливость! Никогда такого не бывало! Если не верите, я могу поклясться Небом! Пусть разразит меня на этом месте гром, коли была у меня с ними хоть малюсенькая связь!
Эта серьезная клятва убавила сомнения женщины почти наполовину.
— Если так, то вашу вину я прощаю!
— Все рассказал честно! А теперь, сударыня, откиньте-ка одеяльце и позвольте мне пробраться к вам поближе. Очень хочется полежать рядышком!
— Учтите, проказник, что я вовсе не такая, как те три красотки. Отправляйтесь-ка к ним, с ними и милуйтесь! А мне извольте не морочить голову!
— Подумаешь, скромница! — вскричал Полуночник — Кстати, с чего вы решили, что те три дамы красивее вас?
— Они действительно очень хороши собой, иначе с какой стати вам перед ними падать на колени. Глаз, как я вижу, у вас наметанный!
— Тогда у меня это произошло чисто случайно! Ведь бывают же иногда порывы чувств, которые невозможно предугадать. Зря вы досадуете и вините меня в том, что кланялся я не вам, а тем трем женщинам. Что ж, я готов загладить свою вину и вернуть сторицей свой долг, причем со многими процентами. Вот, к примеру сейчас я низко-низко поклонюсь!
Вэйян соскочил с постели и, грохнувшись на колени, принялся истово класть поклоны. Он сделал не меньше двух, а может, трех десятков поклонов, каждый из которых сопровождался громким стуком головы об пол. Ложе ходило ходуном. Сянъюнь сжалилась над гостем и, протянув ему руку, помогла подняться. Полуночник немедленно скинул одежды прочь, шмыгнул под одеяло, и в сей же миг они слились вместе, не чувствуя между собой никаких преград. Вот так порой бывает и с экипажем, который не один раз катился по наезженной дороге. Правда, они встретились впервые, но чувства их окрепли давным-давно. За церемонной беседой они упустили много времени и сейчас торопились наверстать упущенное. Любовь толкнула их в объятья друг друга, они встретились, как два давнишних друга.
После короткой разведки Вэйян перешел в атаку, чтобы без промедления раззадорить противника неожиданным уколом. Сянъюнь с покорностью приняла первый удар, мечтая о грядущих восторгах любовной битвы. Ее покорность заставила Вэйяна удвоить усилия. Несколько десятков выпадов он сделал быстро и без малейших затруднений, все шло как по маслу. Однако после полусотни бросков Вэйяну показалось, что на его пути будто бы возникли преграды.
— Нынче как-то необычно! — проговорила Сянъюнь. — С мужем у меня поначалу тоже бывали трудности, но быстро проходили, все было просто и легко! С тобой, мой милый, вроде как бы все не так!
— Это оттого, что я на других не похож, во мне сидит другая природа, в коей есть две особенности. Во-первых, она способна раздаваться в размерах. Представь себе высохший стебель, который, попав в увлажненную почву, мгновенно разбухает и крепнет. Во-вторых, плоть моя, поначалу холодная, постепенно начинает разогреваться, наполняться жаром. Вообрази обычный камень, который от трения становится горячим как огонь — ну прямо раскаленная звезда, что от жара вот-вот взорвется. Такие у меня природные особенности, которые я не собирался от тебя скрывать. Прими как должное и оцени по достоинству!
— Не верю! Наверное, морочишь мне голову. У простого человека не могут быть такие чудеса! Если то, что ты сказал, правда, откуда же возникла эта затрудненность?
— Все очень просто! Затруднение происходит от излишней сухости. Но как только возникает влага, все трудности немедленно исчезнут!
— Значит, мне придется опять терпеть?… Впрочем, пускай будет по-твоему…
Услышав сей ответ, Вэйян снова бросился в бой. После многих десятков яростных атак произошло все именно так, как он сказал: трудность исчезла, появилась легкость и свобода движений, а болезненные неудобства сменились удивительным приятством.
— Ах, как чудесно! — воскликнула Сянъюнь. — Значит, ты сказал мне правду, не обманывал!
Восторг, который слышался в ее словах, подстегнул Вэйяна, и он умножил усилия.
— Вот видишь, душа моя, я тебя не обманул! Все, что я говорил тебе, — сущая правда!.. Ну а теперь, милая, рассказывай о тех трех дамах!
— Не торопись! Со временем расскажу, но только тогда, когда поверю в искренность твоих чувств ко мне!
— Спорить не стану! — промолвил Вэйян. Он приблизил лицо к лицу подруги и почувствовал, как ее язычок коснулся его губ. Они замолкли. Битва проходила беззвучно и продолжалась целых два гэна[108] времени. Вдруг Вэйяну показалось, что конечности женщины странно похолодели — стали как льдышки.
