— Победа, братцы? Сдюжили?
— Похоже на то, — сипло ответил ему другой воин, сам не до конца веря в свои слова.
— Победа… Победа… — зазвучал над полем боя несмелый шелест, который вскоре перешёл в ураган: — Победа! Победа! Мы побили Повелителя!
Люди стали плакать от счастья. Кто-то обнимался. И все мы стали в эти секунды ближе друг другу, чем родные братья.
Меня начали хлопать по плечам, сжимать в объятиях и называть героем. А я уже ничего не чувствовал. Бой выпил меня досуха со всех сторон: эмоциональной, физической, магической… Я даже не нашёл в себе сил порадоваться и отыскать Илью. Просто закрыл глаза и канул во мрак. И последней моя мысль касалась Повелителя. Погиб ли он в этом сражении? Очень сомневаюсь.
Сколько я пробыл без сознания? Да хрен его знает. Но когда я очнулся вокруг меня царил сумрак, но он был вызван тем, что моя тушка возлежала в палатке. И чтобы я не замерз меня накрыли окровавленными шинелями убитых. Под ними было тепло, хотя и пахло кровью. Я вдыхал её опостылевший, металлический запах и практически не чувствовал тела. Даже голову не мог повернуть. Но прекрасно слышал голоса, ржание лошадей и стоны, раздающиеся за пределами палатки. Помнится, после боя в Перекамске я ощущал себя так же — вывернутой, бессильной тряпкой. И ровно так же, как тогда, первым, кого я увидел стал один из моих братьев…
Илья откинул полог палатки. И мне в глаза точно две спицы вонзились колючие лучи заходящего солнца. Я застонал сквозь зубы. А братец торопливо закрыл полог, хромая подошёл ко мне и радостно выдохнул:
— Фух, пришёл-таки в себя! Хоть лекари и говорили, что сознание вернётся к тебе, я всё равно зело переживал. Сердце не на месте было. Ты ведь столько сил отдал…
Илья покрутил головой, скрытой шапкой, и, кряхтя, присел на складной стульчик, вытянув перед собой левую ногу, словно лишний раз боялся её сгибать.
— Что с ногой? — тихо спросил я, посмотрев на его серое от усталости лицо с багровым шрамом на щеке.
— Ерунда, — отмахнулся Корбутов и с ликованием сказал, блестя глазами: — Иван, ты настоящий герой! Тебя представят к награде. Солдаты в один голос лепечут, что если бы не ты, то проиграли бы мы бой. Да я и сам видал, как ты бился с тем драконом. Помочь правда не мог… — помрачнел брат и через паузу с усмешкой продолжил: — А маги-то и офицеры после сражения начали кружить вокруг меня, точно коршуны, и всё расспрашивают о тебе. Где, мол, учится? Какие планы на будущее? Пообещал ли кому-нибудь служить? Ты же показал такую мощь… Люди уже говорят, что ты самый даровитый маг поколения. Я только и слышу: Иван Корбутов, тот самый юный некромант, вундер… вундерк… вундеркинд. Енто так заковыристо один из генералов высказался. Он немец по происхождению.
— Ясно, — пропыхтел я. Похоже, уже все знают о моей силе и нет смысла скрывать её. Ну, возможно, так даже будет лучше. — Илья, а что там с потерями?
— От всей армии осталось не больше пяти тыщ, — скорбно произнёс брат, потемнев физиономией. — Они сейчас хоронят убитых и рубят головы тем, кого в бою пропустили, дабы не восстали. Но самое страшное — погиб светлейший князь Михаил и кое-кто из аристократов самого высокого ранга.
— Как погиб?! — охренел я, запулив брови к волосам. — Не мог он погибнуть!
— Мог. После его смерти командование на себя взял князь Корсаков, — печально проронил Корбутов. — Светлая ему память. Говорят, что птицы енти убили его.
— Да быть такого не может! — выдохнул я и свистящим шёпотом добавил: — Ты же знаешь о существовании портала. Неужели светлейшего князя не могли увести через него? Я бы сам за время нападения птиц успел бы два портала построить, а уж опытный маг — все пять и ещё бы чаю испил.
— Ну, то, шо мне известно, то я тебе и говорю, — пожал плечами брат и легонько дотронулся до шрама на щеке. Видать, тот преизрядно зудел.
— Повелителя-то хоть нашли? — спросил я, сумев выпростать из-под шинели левую руку, и почесать ею кончик засвербевшего носа. Правая рука так меня и не слушалась.
— Вроде как нет, — приуныл Илья, опустив голову. — Ежели он улизнул и соберёт вторую армию… Империя снова лишится множества своих сынов и дочерей.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Твою мать, — прошипел я, играя желваками. — А кто ещё погиб из аристократов?
Парень пожевал бесцветные губы и стал называть фамилии. И среди них оказался князь Белозеров, дед Павла. Я мигом включил свой порядком уставший мозг. И тот со скрипом завертел своими шестерёнками и выдал не лишённую оснований догадку… А что, если имел место быть заговор? Может, светлейшего князя Михаила подставили под смерть? Например, тот же Корсаков. Заодно он убрал и Белозерова, с которым у него случились разногласия. Что если за спиной Корсакова стоит худая, протухшая фигура Повелителя? Ему ведь насрать на свою армию нежити. Он и вторую может легко собрать. Но зачем убивать брата Императора?
И тут вдруг за пределами палатки раздался какой-то шум, крики и всё больше людей стали с ужасом повторять:
— На государя совершено покушение…
Глава 25
Вечером следующего дня остатки армии остановились в городке Широв. Всё население встречало нас как победителей вселенского Зла. Кругом слышалась фамилия отца Анастасии. Ему быстро присвоили лавры победителя Повелителя. Он же взял в руки управление проигрывающей армией, когда погиб светлейший князь Михаил. И именно Корсаков отправил в бой артиллеристов. Народ быстро сделал из него героя и хитрого полководца. По мнению большинства, он специально берег до самого конца битвы гениального юного некроманта Ивана Корбутова, дабы тот так вдарил мертвецам, чтобы от тех только рожки да ножки остались.
Я же всё это время ехал в кузове грузовика с другими ранеными, постепенно приходил в себя и жадно ловил любые новости, идущие из столицы. Как там Император? Но информация была противоречивой. То ли государя убили, то ли он успел скрыться. Да и не только он скрылся, но и его близкие родственники. И непонятно было, кто на него напал, где и как. Но одно оказалось известно достоверно — Императора во дворце нет, и никто не может его найти. Чёрт.
У меня по поводу всей это ситуации уже имелись кое-какие мрачные мыслишки, но я не выражал их вслух. Даже Илья не знал, какие выводы я сделал. А они меня совсем не радовали. Как не обрадовало и приглашение на ужин. Мне его торжественно вручил молодой лейтенант, когда я сидел на лавке возле бревенчатого дома, в котором меня разместили вместе со Львом, Натаном и Лиховцевым. Лейтенант восторженно смотрел на меня, точно видел перед собой своего кумира. А я благодарно кивнул заулыбавшемуся пареньку и хмуро взглянул на приглашение, поблескивающее чернилами в отблесках красного заката. В нём говорилось, что меня в числе прочих героев битвы на Безымянном поле, зазывают вкусно покушать вместе с князем Корсаковым.
Я нахмурился, прекрасно помня, кому может служить батя Анастасии и даже его победа над армией Повелителя ничего не меняет. Мой изощрённый мозг был уверен в том, что на самом верху плетутся зубодробительные интриги, которые касались и меня. Но я не мог отказаться посетить ужин, так что согласно кивнул. И лейтенант тотчас исчез в хитросплетениях кривых переулков, оглашаемых недовольным собачьим лаем.
Да и мне надо идти, хотя бы физиономию стоит побрить перед тем, как появиться на ужине. Я уже хотел встать с лавки, но из-за сугроба появилась любопытная физиономия Льва. Он небрежно поправил повязку на глазу, прижопился рядом со мной и без стеснения выдал:
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Я тут через окно заметил лейтенанта. Чего он приходил, Иван?
— Передал приказ. В генералы вас хотят произвести, сударь, — с усмешкой сказал я, поплотнее запахнув расстёгнутую на груди шинель.
— Тю! — отмахнулся он и весело хохотнул. — Это вас надо в генералы. Кругом только и слышно об Иване Корбутове. Барон Натан лютой завистью исходит, а Лиховцев всем и каждому говорит, что изволит служить с вами в одной батарее.
