– Я обойду, ваш дом с бейсбольной битой, – повторил я. – Знаете, что это такое?
– И что вы собираетесь делать с ней… с этой битой? – продолжал Тиббс.
– Засунуть ее тебе в задницу! – заорал я в трубку.
– В метафорическом смысле или в буквальном? – спросил Кот, не проявляя тревоги.
– В буквальном!
– Значит, вы вознамерились нанести мне тяжкие телесные увечья?
– Я тебе, подонок, нанесу такие увечья, что ты сдохнешь.
– Во дает, во дает, – не переставал восхищаться пес, слушавший весь этот разговор.
На другом конце провода хмыкнули.
– Думаю, записано достаточно. Будем экономить пленку, – сказал Кот. – Итак, мистер Баркер, если вы решите нанести ущерб мне или моей собственности, люди будут знать, где вас искать. Пока я предупреждаю. Возможно, я должен подумать, в дальнейшем я просто передам эту пленку в полицию.
Этот мерзавец украл мой сценарий. Пес терпеливо вилял хвостом, уверенно ожидая моего ответа.
– Да как вы посмели… – нескладно вырвалось у меня, – запугивать Линдси.
Пес одобрительно задышал:
– Так его, сэр, так его! Знай наших!
– Как видите… посмели, – удовлетворенно мурлыкнул Кот. – То ли еще будет, мистер Баркер.
– Вам меня не сломать, – заявил я. Но это был уже переход к обороне, и Кот это почувствовал. – И знайте, что я уже принял меры, если с нами что-нибудь произойдет…
– Так его, так, – пес подскакивал на месте, делая боксерские движения.
– Так поступил и наш последний «клиент», о котором я вам, вероятно, уже рассказывал, и, поверьте, немногого этим достиг.
Пес выжидательно уставился на меня, но я не мог ничего придумать. И вместо достойного ответа помимо воли из меня вырвалось:
– Пожалуйста, прошу вас, не трогайте ее. Она так много для меня значит. Целый мир.
– Ну, положим, есть вещи и получше, – заметил пес, пытаясь стянуть через голову ошейник, – например, индейка.
– Какая тебе еще индейка? – прошипел я, отрываясь от трубки.
– Странно, – ответил он, – с чего это она пришла мне в голову?
– Позвольте вам объяснить, как все будет происходить, чтобы вы, верно, поняли, – сказал Тиббс, заставив меня засомневаться, не хочет ли он предложить, чтобы я уступил ему свою любовь, а-ля Мик Джаггер. – Вы берете деньги, которые мы вам предлагаем. Пятьсот тысяч фунтов. Затем вы можете вступить в наше общество, и жизнь ваша кардинально изменится.
– А если я откажусь?
– В таком случае по истечении недельного срока дубинка заработает с большей силой, при том, что предложенная морковка останется на столе. А потом будет уже только дубинка, – сказал он. – И позвольте принести вам извинения за то, что я не ознакомил вас с этой схемой раньше. Просто некоторое время мы были заняты своими собственными финансовыми проблемами, но теперь все они будут решены.
Пес в ужасе посмотрел на меня.
– Вы же собирались разнести его в пух и прах!
Я опустил трубку.
– Прости, – сказал я, не имея сил смотреть на Пучка, у которого челюсть отвисла от удивления.
– Простить? Но за что? – подскочил он, тычась носом в мою ногу. – Это вы должны простить меня за короткую память, это чрезвычайно… о, боже мой!
– Плохо?
– Хуже не бывает.
Я уже говорил, что временами события словно зависают в воздухе, в незаконченном виде, дожидаясь, пока не придет их время случиться.
То же самое, на мой взгляд, происходит с человеческими взаимоотношениями. Стоит вспомнить о старом друге, с которым вдруг захотелось встретиться, и он тут же звонит по телефону.
Не успел я положить трубку, как Люси с другого конца офиса призывно замахала рукой.
– Это миссис Кэд-Боф, – сказала она. – Ей нужно срочно с вами поговорить.
Неотложность дела миссис Кэдуоллер-Бофорт состояла, как оказалось, в том, что я так и не отправил ей обещанный контракт.
– Жду ваших активных действий, мистер Баркер, – заявила она, – скоро увидимся. – И положила трубку.
Этот звонок напомнил мне, что я до сих пор не произвел оценку земли. Зачем я тянул с этим?
Хотя, может, и не тянул. Может, это было неумышленно? Нет, скорее, я сознательно оттягивал, чтобы не подставить себя под удар. Тут она меня поймала, славная миссис Кэд-Боф.
Можно было уличить себя в трусости, но трусы временами оказываются людьми весьма прозорливыми, нельзя не воздать им должного. Временами стоит у них поучиться.
Я был уверен, что миссис Кэдуоллер-Бофорт не станет продавать свой дом через другого агента. В таком случае я мог бы посоветовать ей воспользоваться некоторой частью своих капиталов, чтобы сделать свое окружение более подходящим для женщины ее возраста. Я мог нанять ей великолепную сиделку, достать инвалидную коляску последней марки. Если она нуждается в обществе, я мог организовать ей компанию шикарных бабусь, которые поселятся по соседству. Но главное – я отговорю ее от продажи, и пусть тогда Кот со своими «бумажниками» утрутся.
Представив себе такую перспективу, я едва не запрыгал от радости. Ну и что, если я обеднею на сто тысяч, не получив комиссионных. Зато мне будет не о чем беспокоиться. Страхи долой!
– Пучок, похоже, у нас больше нет проблем, или скоро не будет.
– В чем дело? Что за проблемы?
– Кот и прочие прихлебатели нам уже не страшны.
– А я думал, вы имеете в виду Линдси. Я знаю, что вам без нее одиноко, однако смею ли намекнуть, что вы могли бы создать стаю без ее участия? Стаю, в которую вошли бы несколько ваших друзей, исключая ее?
Я сжал ему нос.
– Больше ни слова о Линдси, – предупредил я. – Она прекрасная женщина во всех отношениях, ее просто надо понять. И все, что ей надо, – это немного понимания. Понял? Больше ни слова.
– М-м-м, – промычал пес с зажатым носом.
– Что ты говоришь? – отпустил я его.
– Я буду следить за базаром, – пообещал он.
Я не сразу понял, при чем тут «базар», но потом догадался. Пес был искушен в уличном сленге.
На этом наша короткая беседа закончилась, и я направился в комнату отдыха, где Люси уже готовила кофе.
Пока я размышлял, сидя в кресле, она поставила передо мной огромную чашку, на которой красовалась надпись: «Чашка Дэвида».
– Чья это посудина?
– Ваша, – кротко ответила она. – Я думала, вам понравится.
– Ну, спасибо… – пробормотал я, чувствуя, что цвет лица у меня слегка изменился. В принципе, ничего постыдного или неловкого в этом, конечно же, не было. Даже наоборот – ведь это прекрасно, не правда ли? Всегда приятно, когда о тебе кто-то заботится.
– Проблемы? – спросила Люси.
– Нет, – поспешно ответил я, чуть не поперхнувшись кофе. – Никаких проблем.
– Совсем плохо?
– Боюсь, что так.
– Проблема на двоих – уже полпроблемы, – заметила она, дав понять, что готова меня выслушать.
