Лично я совсем не возражал, против такого дальнейшего события. Нам повезло, что нас самих не арестовали. Мы и так вышли из всей этой ситуации с очень большой плюсом в виде четырех миллионов кредитов на каждого.
В конечном итоге, все закончилось вполне неплохо.
Но уже на пятый день произошло то, что испарило мой благодушный настрой по поводу дальнейшей благополучной жизни.
Подходя к Техцентру я увидел, выходящую оттуда группу из пяти мужчин и одной женщины. Скуластое худое лицо, короткий хвостик светлых волос и белый комбинезон — я моментально узнал ее — доктор Гэлберт. Моя мучительница на Антаре собственной персоной. А рядом с ней какие-то здоровяки в черных одеждах.
Я удивленно замер в десятке метров от них — эта белобрысая стерва должна была быть мертвой, как и все сотрудники Филоры на базе. Вырвавшийся твари не должны были оставить им никакого шанса на выживание…
Но похоже это было не так.
Что же. Никогда не поздно доделать работу шестилапых монстров за них. Я жестко усмехнулся, глядя прямо в глаза, застывшей и тоже увидавшей меня ученой и сделал шаг вперед.
Глава 11
«Тахол-ра», станция-фактория объединения Верон. Сегмент торговых представительств.
Я шел вперед ведомый лишь одним желанием — добраться до горла той, что на протяжении многих недель почти каждодневно истязала меня на своем лабораторном столе.
Мимолетная вспышка в памяти освежила мои воспоминания о тех «славных временах», когда я снова увидел невысокую женщину в белом комбинезоне, с отрешенным лицом холодного исследователя и коротким хвостиком светлых волос на затылке.
Боль, ненависть, ярость, страх — все эти чувства промелькнули внутри меня, пробуждая то, что я ощущал находясь на базе корпорации Филора. Облучение неизвестной радиацией, чтобы посмотреть ее влияние на организм, вскрытие живой ткани для забора образцов, живое препарирование и океан боли при всем этом — я хорошо запомнил «гостеприимство» ученых на далекой планете.
Поэтому желание добраться до той, кто всем этим руководил, было не просто объяснимо, но и вполне оправданно с точки зрения моей новой морали. Ведь на сто седьмой палубе станции сейчас стоял не бывший предприниматель Максим Александрович с Земли, который в схожей ситуации сразу же обратился бы к полицейским.
Нет, перед шестью сотрудниками Филоры, сейчас находился Макс Вольф, бывший солдат межзвездной корпорации, уже имевший за своей душою несколько десятков трупов и не испытывающий от этого никаких угрызений совести. Тот, кто не будет суматошно набирать номер местной службы безопасности и обращаться туда за помощью для задержания тех, кто стоял на расстоянии всего нескольких метров.
Нет, я буду действовать сам, ведь никто не накажет моих врагов за меня лучше меня самого.
Резкий рывок вперед и одновременное смещение в правую сторону от фигур в черном, стоящих вокруг докторши-садистки. Она тоже увидела меня и стала поднимать руку, чтобы указать на меня своим спутникам.
Не знаю точно, кто это был, но судя по плотному строению фигур — они явно не были лаборантами.
Удар в колено, с вложенной всей массой, тела переломил ногу ближайшему парню в темном комбезе, как сухую тростинку. На нем не было защиты в виде слоя металла боевого скафа, как в случае моей последней рукопашной схватки на поляне перед пещерой с раскопками. И никаких шансов на благополучный исход для него тоже.
Хотя мой довершающий удар коленом оказался весьма похожим. Вот только в этот раз он был нацелен уже не в лицо противнику, а по его открытой шее.
Секунда и я, отпустив труп на пол, атаковал следующего боевика Филоры, стоявшего рядом с первым.
Кулак врезается в район солнечного сплетения и заставляет его согнуться пополам от нестерпимой боли. Сейчас ему катастрофически не хватает воздуха и легкие пытаются сжаться в попытках протолкнуть внутрь хоть немного выбитого мной кислорода. Но я, конечно же, не даю времени прийти в себя и бью по основанию затылка ребром ладони со всей своей силы. Чтобы еще через секунду Добить ударом в ту же точку, уже стопой ноги, рухнувшего передо мной тела.
На этом неожиданность моего нападения заканчиваться и оставшаяся тройка мордоворотов начинает наконец-то действовать.
Двое из них двигаются не слишком быстро на моем фоне и почти сразу заносятся в моем внутреннем списке угроз в самый его низ. Они достают свое оружие из креплений на боку очень медленно по сравнению с тем, как двигаюсь я и точно не успевают направить его в мою сторону.
Но вот последний умудряется не только молниеносно выхватить черный матовый бластер, неизвестной мне модели, но даже и произвести выстрел, попов мне точно в живот.
Секундная боль растекается по всему моему телу, чтобы почти сразу же бесследно испариться.
Я посмотрел в место попадания и понял, что огонь велся из парализатора, а не из боевого оружия. Высокий разряд энергий, любого другого стопроцентно отправивший бы, как минимум в бессознательное состояние, на меня оказал лишь кратковременный эффект, вылившийся в секундную острую боль.
Не знаю на что они рассчитывали применяя против меня эти игрушки, но доктор Гэлберт точно должна была знать, что я далеко не обычный человек, на которого сильные удары тока действуют ошеломляюще. Она ведь проводила исследования в этой области в своих вивисекторских залах.
Глуховатый рык, вырвался изнутри меня на второй попавший заряд, а затем я снова ринулся вперед.
Двое других тоже успели достать свои парализаторы. Но шансов применить их уже не было.
Снова заход со стороны и неожиданная атака сбоку. И еще один труп падает на пол торговой станции.
Но тут в дело вмешивается первый стрелок. Поняв, что толку от оружия мало, он бросается на меня в рукопашную, не давая мне прикончить еще одного человека в черном.
Через мгновение я понимаю, что это достойный соперник мне не только в скорости реакции, но и в силе своих ударов.
Он явно прошел полный курс военной модификации.
Его подготовка оказывается намного выше моей базы рукопашного боя 2-го ранга и позволяет теснить меня почти с самого начала схватки. Только чудо спасает меня от смертельных ударов и постепенно зарождающаяся ярость где-то глубоко внутри моей души.
Понимая и осознавая, что начинаю проигрывать, я зарычал от переполнившей меня ненависти и забыв о всех навыках правильно поставленных ударов, начинаю драться совсем не по прописным канонам. Теперь меня в бой вели не умения, полученные в ходе изучения высокотехнологичной базы рукопашного боя, а животные инстинкты хищника. Передавшиеся мне вместе с черной кровью искусственно созданных монстров, они позволили мне отринуть все ненужное в сторону и отдаться схватке, как первобытный дикарь всему без остатка.
Разум человека отступил на второй план, выпуская вперед зверя, жаждущего только одного в данный момент — разорвать своего противника на части, убить, растоптать и полностью изничтожить, не оставив тому ни одного шанса на выживание.
И вот уже движения военного модификанта мне кажутся неуклюжими и нерасторопными. Мое тело двигается совсем по другим траекториям, непривычным для опытного бойца, кем несомненно был мой противник, и с еще большей скоростью.
Взмах, поворот, уход из-под удара и обратный толчок-столкновение, отбрасывающее боевика назад.
Моя правая рука устремляется перед собой с невероятной скоростью к груди врага. Ногти на пальцах наливаются матовой чернотой и на целый сантиметр выдвигаются вперед, обретая на своих кончиках хищные острые грани.
Их уже нельзя назвать человеческими ногтями… Скорее это когти какого-то животного, привыкшего убивать своих врагов без использования посторонних предметов, пользоваться только тем, что дала ему природа от рождения.
Треск раздираемой ткани комбинезона, точно не обычной гражданской модели, а скорее полувоенного назначения, покрытого защитным слоем специальных веществ, вызвал на лице человека сначала удивление, чуть позже сменившееся ужасом перед своей кончиной. Осознание приближающейся гибели четко было видно на лице модификанта, пока моя рука погружалась в его грудь, чтобы достать оттуда еще бившееся сердце. Он смотрел на меня полными ужаса глазами и было видно, как жизнь навсегда уходит из них.
Я развернулся в сторону доктора Гэлберт и медленно уронил кровавый ошметок человеческой плоти — вырванное у живого человека сердце прямо перед ней.
Моя правая рука по локоть была в крови, но сейчас меня это совсем не беспокоило.
Лицо ученой, наверное, впервые в своей жизни выражало безграничный страх перед неотвратимой смертью. Можно поставить миллион кредитов против одного, что до этого она никогда не думала, что умрет не своей смертью. Такие личности всегда полагают, что все их поступки так и останутся безнаказанными, несмотря на всю тяжесть содеянного. И что свою смерть они встретят в своей постели в самой глубокой старости, напоследок насладившись всеми прелестями жизни.
