— Она выравнивается, — доложил рулевой. — Шестьдесят семь саженей.
— А насколько глубоко мы можем нырнуть? — спросил Артур.
— Глубже, чем сейчас, — сказал Длиннохвост. — Беда в том, что даже крохотное движение Утонувшей Среды может погрузить нас слишком глубоко. Мы рассчитывали, что она будет, как обычно, плавать по поверхности.
— Наверняка увидела что-то съедобное. Но сейчас-то мы в безопасности, правда?
— Нам нужно выбраться из этого отверстия. Как только мы обретем свободу перемещения внутри нее, все будет в порядке. Но сейчас мы слишком глубоко, чтобы выслать ныряльщиков с топорами и устранить препятствие. Доктор Скамандрос, у вас не найдется какого-нибудь магического решения?
Скамандрос прокашлялся.
— Кхм, что-то ничего не приходит в голову. Мои практические познания в основном касаются ветров и волн, они применимы на поверхности моря, а не в глубинах.
— Тогда попытаемся раскачаться и освободиться…
— Она снова ныряет, капитан.
— Глубина?
— Семьдесят две сажени и погружается. Восемьдесят две сажени. Восемьдесят семь саженей. Девяносто саженей. Девяносто пять саженей.
Бесстрастный голос рулевого внезапно был оборван жутким металлическим грохотом, словно кто-то ударил в огромный колокол. Он на мгновение заглушил все прочие звуки. Затем он превратился в череду таких же грохочущих и скрежещущих звуков, не столь громких, но не менее пугающих.
— Мы можем погрузиться и глубже — сказал Длиннохвост. Его голос звучал уверенно, но хвост, как заметил Артур, практически совсем побелел.
— Сто саженей. Сто две сажени.
— Отправьте бутылкой сообщение, — приказал Длиннохвост в трубку. — "Тестовая глубина достигнута. УС продолжает погружение".
— Есть, сэр, — ответил бесплотный голос.
— Доктор Скамандрос! — Артур повернулся к чародею. — Может, как-то связаться с Утонувшей Средой? Что-нибудь вы сможете сделать для этого… ну, например, наколдовать свет в небе, чтобы она подняла голову и взглянула на него?
Скамандрос опять вытирал лоб желтым шелковым платком. При словах Артура он отложил платок и принялся копаться во внутренних карманах своего пальто. Этих карманов у него явно было больше, чем могло поместиться в какой бы то ни было одежде.
— Нет, нет, это не сработает… это нельзя применить отсюда… это у меня никогда не получалось… а может быть… нет, это я уже все использовал… здесь нужно видеть цель…
— А как насчет иллюзии огромного бифштекса в воздухе? — предложила Сьюзи. — На это она точно клюнет.
— Я могу создать иллюзию, — ядовито ответил Скамандрос. — Но только не снаружи!
— Сто шесть саженей, — доложил рулевой. Он повернулся к капитану и ровным голосом сообщил: — Предполагаемая глубина крушения сто десять саженей.
Артур не стал спрашивать, что такое глубина крушения. Все и так было понятно из продолжающихся грохота и скрежета. К этой какофонии присоединился новый звук, и мальчик, подпрыгнув от его внезапности, увидел воду, брызнувшую из-под пола.
— Сто восемь саженей.
— А Утонувшая Среда может слышать под водой? — спросила Сьюзи.
— Глубина крушения достигнута, — доложил рулевой. — Сто одиннадцать саженей, и увеличивается.
Словно в ответ на его слова, все огни внезапно погасли. Артур глядел в темноту, ожидая, что с секунды на секунду корпус полностью схлопнется под давлением, а за этим последует ледяной шок от тонн воды. По крайней мере, это будет быстрая смерть…
Все остальные, кажется, ждали того же самого. Полная тишина продолжалась секунд десять, затем Длиннохвост скомандовал:
— Переключиться на контур Б!
Рулевой зашевелился. Сквозь грохот и свист Артур услышал, как крыс щелкает переключателем и ругается сквозь зубы. Затем нити накаливания начали мерцать, и лампы снова загорелись, заполнив субмарину странным красным свечением.
— Глубина!
Пассажиры снова затаили дыхание. Очевидно, они не погружались дальше, иначе были бы уже раздавлены.
— Сто… Сто тринадцать саженей! И устойчиво!
— Что ты сказала, Сьюзи? — спросил Артур.
— Я сказала: "А Утонувшая Среда может слышать под водой?".
— Точно может, — быстро произнес Артур. — У китов есть сонар! Они поют друг другу! Если мы создадим очень громкий и пронзительный звук, то она… она поймет, что у нее что-то в зубах застряло. Пользы с этого не будет, верно?
— Это почему? — спросила Сьюзи.
— Ну, она может просто нырнуть еще глубже, чтобы избавиться от шума.
— Сто четырнадцать саженей! — доложил рулевой. — Она снова ныряет!
— Хуже уже точно не будет, а?
— Сделайте, что сможете, — приказал Длиннохвост. — Глубина крушения высчитана приблизительно, но…
В этот момент еще несколько струй воды ударили из стен, сопровождаемые протяжным стоном корпуса.
— Доктор! — заорал Артур. — Вы можете создать долгий пронзительный визг?
Скамандрос уже отвинчивал набалдашник своей трости — резную голову попугая. Он кивнул, запустив пальцы внутрь набалдашника и что-то с ним делая.
— Заткните уши!
Артур еле успел сунуть пальцы в уши, когда голова попугая засияла ярким светом, ее клюв открылся, и оттуда разнесся невероятно пронзительный вопль, который продолжался несколько секунд, перекрыв лязг и грохот субмарины. Скамандрос повернул маленькие рычажки, управляя попугайской головой, и ее визг начал менять громкость, подчиняясь ритму.
Рулевой пытался что-то сказать, но Артур его не слышал. Вопль попугая был таким высоким и громким, что причинял физическую боль. От него ломило скулы.
Вода коснулась ног Артура, и он с криком поджал их. В помещении воды было уже на фут, и она все поднималась. Значит, не сработало, и сейчас они все будут раздавлены и утоплены…
Крик прервался. Артур осторожно вынул один палец из уха и услышал взволнованный гул голосов. Рулевой почти визжал, вся его невозмутимость исчезла.
— Сто саженей и уменьшается! Она всплывает! Она всплывает!
Был ли тому причиной вопль попугая или нет, Утонувшая Среда поднималась вверх куда быстрее, чем ныряла. Впрочем, для ее масштабов и то, и другое движение было не слишком значительно, подумал Артур. Это все равно что ему слегка качнуть головой вверх и вниз.
— Десять саженей и уменьшается! Шесть саженей! Уровень моря! Мы на поверхности! Мы поднялись над поверхностью воды!
Все уставились в хрустальный шар. Вода стремительно вытекала из туннеля, где они находились, открывая впереди препятствие — обросший ракушками, окованный медью деревянный борт.
— Она подняла голову, — сказал Длиннохвост. — Это облегчает задачу.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
