скинул куртку и вырвал из моих рук ремень. Отшвырнул его в сторону, разбив зеркало. Нырнул рукой в карман. Не успела отреагировать, как в шею ткнули чем-то острым. Сознание стремительно заволокла тьма. До того, как я полностью отключилась, увидела, как бабушка оборачивается волком и бросается на мужчину.
Глава 18
Эля
Просыпаюсь я с огромным трудом и очень долго. Начинаю слышать окружающие звуки, чьё-то дыхание и тихие шаги, но сил на то, чтобы открыть глаза мне не хватает. Поэтому я переворачиваюсь на другой бок и вновь проваливаюсь в тревожный сон. Так же медленно я вспоминаю события, которые произошли до того, как я провалилась в сон. Морщусь от головной боли, распахиваю глаза и сажусь на кровати, щурясь от яркого света.
— Эльфёнок, — когда я слышу родной и такой любимый голос, думаю, что мерещится. Моргаю быстро, привыкая к свету, и понимаю, что нахожусь у себя в комнате.
— Макс, — выдыхаю облегчённо и обмякаю в крепких руках, обвивших мою талию. Откинула голову на крепкое плечо своего мужчины и прикрыла глаза. — Как я здесь оказалась? Что с бабушкой? — шевелиться и даже говорить очень трудно.
— Всё с Анной хорошо, — к моим губам прижимается стакан, и я делаю глоток прохладной воды, мигом чувствуя облегчение. — Она сейчас с Павлом.
— Макс, расскажи мне всё. Что с Виктором? Он бабушке не навредил? Она обернулась.
— Да. Анна обернулась. Она… — каким-то шестым чувством я улавливаю смятение Максима. Он подбирает слова, не зная, как сказать.
— Говори, как есть, — кое-как повернулась к любимому, чтобы заглянуть в его лицо.
— Она перегрызла Виктору глотку. И теперь она стала главой клана, поскольку победила его в поединке.
— Разве женщина может стать главой клана? Я читала много книг про оборотней и никогда не было там такого, — я сползла чуть вниз и положила гудящую голову на грудь Максима.
— Такое случалось очень редко. Но у твоей бабушки есть муж. Полагаю, что именно он возьмёт на себя ответственность.
— А ты к какому клану относишься?
— К клану Власовых, — пальцы Максима нырнули в мои волосы и стали аккуратно массировать кожу головы. — Самый большой клан, который постоянно расширяется. Мы не живём обособленно от людей, как, к примеру, клан твоей бабушки.
— Но так ведь сложнее следить за порядком, разве нет?
— Так и есть. Но у Власовых всюду свои люди. Каждый, кто нарушает законы оборотней жёстко карается.
— Убивают?
— Убивают за убийство. Или насилие. За оборот на глазах у людей первый раз просто предупреждение, второй — изгнание из клана и из города, соответственно.
— А бабушка обернулась ведь, — я вяло вскинула глаза на Максима. — И если она убила Виктора… Как продавщицы или покупатели не заметили крови? Не услышали шум?
— Этого я не знаю. Анна позвонила мне уже тогда, когда тебя привезли домой.
— А мне ты не отвечал, — немного обиженно, пробормотала я. — Не сказал куда ушёл. Не позвонил. Сообщения не оставил. Где ты был?
Максим целует меня в макушку, перекладывает осторожно мою голову на подушку и встаёт с кровати.
— Куда ты? — спрашиваю в спину, когда парень скрывается за дверью.
— Сейчас вернусь, — донеслось из коридора.
Подложила ладошки под щёку и выжидающе уставилась на дверь. Любимый вернулся быстро, явно нервничая и что-то сжимая в руке. Подошёл к кровати, но не опустился рядом со мной, как я этого ожидала, а встал на одно колено на пол. Внутри всё обмерло, когда меня прошибло догадкой, что он собирается сделать.
— Максим… — шепнула, чувствуя, как мигом увлажнились глаза.
— Маленькая… — осёкся и отвёл взгляд. — Эльфёнок мой, — голос любимого дрожит. — Ты стала моей женой по законам оборотней. Стала полностью моей перед Луной. Но согласна ли ты стать моей женой по законам людей? Согласна взять мою фамилию? Станешь моей по всем законам?
— Да, — откуда у меня взялись силы на то, чтобы сесть, я не знаю. — Конечно, согласна. Навсегда твоя, — протягиваю руку и кладу на бледную щёку Максима. — По всем-всем законам.
— Моя птичка, — подаётся вперёд и целует в губы с жадностью. Отстраняется и ладонь раскрывает, показывая кольца. Аккуратные золотые ободки, без лишних камней и украшений. Лишь едва заметная гравировка привлекает внимание. Протягиваю руку и беру то, что побольше.
— Птичка, — шепчу, кончиком указательного пальца повторяя рисунок. — Красиво! И волк, — расплываюсь улыбкой, рассматривая то кольцо, которое предназначено мне. — Где ты такие купил? Заказал? — вскидываю глаза на взволнованное лицо Максима.
— Сам сделал, — чуть смущённо.
— Ты занимаешься ювелирной работой? — удивилась. Как много я не знаю о своём любимом.
— Нет, — усмехнулся и покачал головой. — Просто мастер-класс. Я просто хотел… — ерошит волосы на затылке и вновь запинается. И вновь я нутром чувствую его эмоции. Его смущение, его безграничную любовь ко мне, его желание почувствовать моё одобрение.
— Это так прекрасно, любимый мой волчок, — преодолевая слабость и головокружение, подаюсь вперёд и касаюсь губами рта Максима в мимолётном, но полным нежности и любви поцелуем. — Не лукавя и не юля, смело заявляю, что это самый прекрасный подарок, который я получала. Хотя… — я растягиваю губы в улыбке и шепчу в самые губы Максима: — Самый прекрасный подарок на свете мне подарила сама Луна. Моего белоснежного волка, которого я безгранично сильно люблю.
И вновь я чувствую его эмоции настолько остро, что задыхаюсь. Стыдно признать, но меня саму так не накрывает от его близости. Меня саму так не колотит от любви, страсти едва сдерживаемой, нежности и необходимости оберегать. Чувства Максима для меня сейчас как на ладони. Будто я стала им. Видеть его глазами, чувствовать его сердцем. Я безгранично сильно люблю Максима. Так, как не любила никого и никогда. Совсем эгоистично и неправильно это признавать, но если бы мне пришлось потерять бабушку или Сеню, я бы смогла это пережить. Пусть не сразу. И боль от потери никуда не ушла бы. Но пережила бы. Но не в случае с Максимом. Я настолько сильно полюбила его, настолько он вросся в меня, что лишиться его равносильно тому, что лишиться сердца. Краткий миг и для мира больше
