- Их сложить отдельно, - Конрад уже свернул мешок и бросил его к оставшимся. - Фриц, найди мне пустой, чтобы сложить их вместе.
- Все или только эти четыре? - молодой парень уже протягивал Конраду пустой мешок.
- Только эти. Те три завязать в другой мешок, - отдал приказание хмурый. - Этим содержимым займемся в замке.
- Герр Юнг, - Гунтер колебался, но все же решил обратиться к старшему. - Разрешите нам подойти к воде, два дня во рту и капли не было. Март едва на ногах держится...
- Ну и сидел бы дома, коли хлипкий такой, - проворчал лейтенант, впрочем, подзывая Леона. - Дай этим соплякам воды, а то сдохнут по дороге. - Последнее было сказано с гордым поднятием головы и осознанием собственного благородства по отношению к поверженным врагам.
Леон принес нам целый мех и мы никак не могли напиться, пока вода уже не стала подступать к горлу. Гунтер положил мне руку на плечо и подтолкнул к уже строившимся для передвижения всадникам.
- Все нормально, Марта, они просто будут идти рядом, чтобы мы не разбежались.
- Идти по одному, на расстоянии двух шагов, кто попытается убежать, будет убит на месте. Все поняли? - голос из-под шлема постучал всем по головам, чтобы выбить даже саму мысль о побеге. - Вперед, пошли!
Темп передвижения был задан приличный, но дорога шла частично по лесу, где и так было прохладно, с нас сняли все оружие и мешки, погрузив их на одну из лошадей, дали напиться - и жизнь уже показалась достаточно сносной. Одно то, что за спиной больше не стучал по костям арбалет, а по бокам не бил мешок с болтами, уже делало пеший переход почти легким и приятным. Правда, оставались другие неудобства, например, конный конвой, но пока его можно было не замечать.
На привале все повалились на траву, с наслаждением вытянув ноги. Подступал зверский голод и приходилось сводить челюсти, чтобы не просить еду. Конвоиры попивали из походных баклажек какое-то пойло, негромко переговариваясь между собой. Для нас наполнили один мех водой и отдали на растерзание... до меня дошли какие-то жалкие пара глотков. Возмущаться я не стала из опасения разоблачения, молча поднялась и поплелась в середине колонны, которую замыкали Гунтер и Лукас.
Вечером наша траурная процессия подошла к постоялому двору. Юнг сделал знак остановиться и пошел к хозяину, оставив нас сидеть на траве под присмотром своей братии.
- Поднимайтесь, чертово семя, - беззлобно ругнулся он, - пошли все вон в тот сарай, - и указал на открытые двери каменного строения. Там и переночуете, сена хватит на всех.
Спать на сене - удовольствие ниже среднего. Это только в кино герои катаются по сеновалу, занимаются там любовью в полураздетом виде или просто спят. Чушь это все, сено колется и залезает в самые различные места, сыплется за воротник и в штаны, а спина после него чешется, как будто ты спал в муравейнике. Покрутившись, я пристроилась на голых досках, лежа на животе - так хоть ничего кусать не будет. Остальные попадали именно в сено - как они выдержали там эту ночь, не знаю. Я бы умерла, это точно, или исчесалась.
Самое интересное было то, что нам принесли еду - остатки подгоревшей каши, залитые водой. Пока четверка Вольфа кривила носы, парни уже начали черпать кашу прямо руками и я поспешила присоединиться, памятуя о выпитой воде. Никогда не думала, что пресная подгоревшая пшеничная каша так вкусна... как и руки, облизанные и вытертые о сено. Пришла в голову мысль, что через некоторое время я буду с удовольствием хлебать из свиного корыта, забыв о высшем образовании и умении правильно вести себя за столом. Дела-а...
Окошки были сделаны под самым потолком и такие широкие и низкие, что выбраться через них даже мне было затруднительно, не говоря уже о взрослых мужчинах. Света через них практически не проникало и все повалились на остатки сена по углам, только Хайнц с Петером ушли к окну.
- Ну, что ты там видишь? - Вольф стаскивал сапоги, сидя на полу и по всему амбару пополз невообразимый запах. - Все во дворе торчат или как? И куда понесли наши пояса с ножнами?
- Лошадей увели, все ушли...жрать, поди, отправились! Да откуда ж мне видно, куда все унесли?
- Под задницы себе подложили! - к Хайнцу уже вернулась его жизнерадостность, но Вольф только крякнул и лег на спину, раскинув руки.
- Темнеет уже, народ шныряет туда-сюда...- продолжал докладывать Петер, переступая ногами по плечам и повыше подтягиваясь к оконцу под крышей, - вон поволокли курей щипаных...
- Что нам до твоих курей, ты смотри, много ли народу толчется там! - командир устроился поудобней и стал чесать заскорузлые пятки об деревянный пол. - Можа и уйдем отсюда...когда все притихнут. Вилли! - прикрикнул он, - посмотри-ка двери да стены... авось что придумаем!
- Смотрел уже, - протянул тот из темного угла. - Засов в руку, стены толстые.
- Ах ты ж ...- Вольф выпустил замысловатую тираду, - и ножей у нас нет, все отобрали...
Пока они препирались, я отошла в самый дальний угол, благословя темноту сарая. Пока мы шли, мужики облегчались на коротких стоянках, а я не могла сделать и этого. Спасала интересная особенность моего организма - без посещения туалета я могла обходиться достаточно долго, не испытывая затруднений, а два дня без воды и вовсе иссушили все внутри, так что выпитая вода разошлась почти без последствий, созревших лишь сейчас. Отжурчав свое, я пристроилась на небольшой охапке у подпорного столба, положив под голову локоть.
- Воды бы хоть дали, - Лукас повозился где-то рядом, устраиваясь на ночь. - Да и жрать опять охота...
- Жди, дадут! - Хайнц тоже откликнулся из темноты, - вон сено вокруг лежит, жуй его!
- Сам жуй! - огрызнулся Лукас. - Я что, коза или корова? Сколько еще они нас тащить будут с собой?
- А ты выйди, да спроси, - голос Вольфа докатился уже с другой стороны, не там, где он лежал, - потом нам расскажешь, повеселишь ответами. Можа еще придется и сено жрать...
Пообсуждав, что можно съесть в пустом сарае, они замолчали, а у стены запищала мышь, придавленная котом.
- Слыхали, как схарчили? - спросил Хайнц, но никто ему не ответил. - Скоро сами так будем мышей давить...- и, не закончив фразу, захрапел.
Утром нас вывели на двор и поставили большой котел с...ой, что там только не лежало! Не иначе рачительный хозяин долго собирал все объедки и решил на них подзаработать таким образом, как кормление арестованных. Арестованные сунулись было в котел, поморщились, но все же начали есть. Голод он, знаете ли, не тетка!
Рвать зубами остатки мяса и жира с костей я не смогла бы в любом случае - зубы не те, но вот пару пригоршней каши урвала для себя совершенно безболезненно. К ним еще достались корки, размокшие за ночь и которыми мужики побрезговали. Ну и зря, потому что пока они догрызали мясные остатки, я уже набила желудок размокшим хлебом и он перестал занудно ныть. Вода в бочке, возможно, была для умывания, но я напилась и уже не думала о таких мелочах, надеясь все-таки обойтись без тривиального поноса.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
