вино. Оно оказалось терпким и выдержанным. Как и ее любовь к Максиму.
- Я никогда не чувствовал себя слабым. – Между тем продолжил Нестеров. - Даже когда остался круглым сиротой, и мне не к кому было обратиться за помощью, я все равно был уверен в собственных силах и завтрашнем дне. А потом вдруг эта новость о болезни. Как снежный ком на голову. Она перевернула мой мир, но внутри по-прежнему жила надежда. Я верил, а вдруг все не так плохо, как кажется, и я чудесным образом исцелюсь. А когда утром проснулся и понял, что правая рука, словно не родная и совсем меня не слушается. Представляешь, что почувствовал? И как я мог в возникшей ситуации сказать тебе правду? Мне бы ее самому для себя принять.
Отвернувшись, Нестеров почувствовал щемящую боль в груди. Если бы Алиса была обычной девушкой, он бы давно ее оставил ради ее же блага. Но, слава богу, Алиса не такая. Она обещала быть с ним до самого конца, и Максим не сомневался, что Покровская сдержит обещание. Только вот в удивительное избавление он уже не верил. Возможно ли это, заснуть в одном месте больным и разбитым, а проснуться в другом, здоровым и полным сил.
- Максим, прости меня, - вопреки его ожиданиям прошептала Алиса и, обняв, прижалась к его груди. - Это я одна во всем виновата. Если бы я только усердней работала, мы смогли бы не допустить нынешней ситуации.
Странно. Не стала обижаться, выяснять отношения, а просто извинилась, хотя толком и виновата не была. Все-таки Алиса удивительная.
- Это ты меня прости. – Его руки впились в плечи, крепче прижимая к себе женщину. – Просто иногда сказать правду очень тяжело, да и смысла особого не вижу в этих разглагольствованиях. Давай не будем никого обвинять. Прошлого уже не изменить. Лучше давай наслаждаться каждым прожитым днем и тем, что имеем.
Наклонившись, он нашел ее губы и накрыл крепким поцелуем. Его руки, пошарив по спине, не нащупали застежки от бюстгальтера и он, прервав поцелуй лишь на миг, стащил верх ее пижамы через голову. Его вниманию предстало довольно возбуждающее зрелище.
- Иди ко мне. – Мужчина увлек Алису на кровать.
Обозначив импровизированную границу на диване, которую нельзя пересекать, Лекс упорно старался заснуть, но сон как рукой сняло. Стараясь не шевелиться, чтобы Караванова решила, что он заснул, Лекс лежал очень тихо. Так же тихо лежала и Караванова. Уверенный, что она уже видит десятый сон, Лекс осторожно пошевелился.
- В словах матери нет никакого смысла. – Голос Полины прозвучал так неожиданно, что мужчина вздрогнул. Черт! Она не спит. Теперь, судя по всему, захочет поговорить. Только этого не хватало.
- Определенно никакого. – Согласился Лекс, надеясь, что на этом расспросы закончатся. Но у Полины, видимо, были свои планы на эту ночь.
- Ты не можешь быть моим мужем, - вопреки его ожиданиям продолжила Караванова, - хотя бы потому, что не соответствуешь моим представлениям об идеальном мужчине.
Лекс хмыкнул. Что это еще за представления такие? Обычно женщины считали себя недостойными его внимания, но у Каравановой по ходу слишком завышенная самооценка, не соответствующая интеллектуальному развитию.
Он даже не стал интересоваться каков ее идеал мужчины, потому что Полина может подумать, что он заинтересовался, а ему по сути все равно.
- Моя мамá, наверное, что-то перепутала. - Предположила Полина.
- Согласен с тобой. - Лекс редко с кем-нибудь соглашался, но сейчас был единодушен с Каравановой как никогда. - Она просто выдает желаемое за действительное. Может, переживает, что время идет, а ее дочь все никак замуж не выйдет. - В конце обидной фразы он негромко хмыкнул.
Полина вздохнула. Их разговор заходил в тупик и во всем виноват этот противный Лекс. И откуда у него столько эгоцентризма?
- А какой ты институт заканчивал? – К такому неожиданному вопросу он был определенно не готов.
- Экономики и права. – Немного поколебавшись, признался Лекс, вспоминая безумные годы учебы, когда скакал из виртуального мира в реальный по нескольку раз на дню. Едва не получил нервный срыв и моральное истощение, но все же выдержал это испытание на отлично.
Только вот как его учеба вязалась с темой их предыдущего разговора?
- Могу предположить, что ты был лучшим на курсе. – Усмехнувшись, Полина уставилась в темный потолок. И как только догадалась? В проницательности ей явно не откажешь. - А сколько месяцев ты работаешь у нас? Я тебя раньше не видела.
Лекс последовав ее примеру, тоже уставился в потолок. В не завешанные окна ярко светила луна, позволяя довольно сносно видеть очертания предметов.
- А с чего ты взяла, что я недавно работаю? – Насторожился Лекс. – Обычно его алиби всегда срабатывало безошибочно, но почему-то Караванова сомневалась.
- Не знаю. Просто так подумала. А я тоже окончила институт экономики и права. Тот, который на Рубцовской набережной. – Призналась вдруг она и Лекса так и подмывало спросить на каком она училась факультете, но мужчина сдержался. – И тоже была в числе лучших. – С гордостью добавила Полина. – Не знаю, сколько отличников заканчивали с тобой, но на моем потоке кроме меня был еще один. Такой долговязый и прыщавый. Сейчас только вспомню, как его зовут. – Караванова на несколько минут задумалась, а когда Лекс уже предположил, что она незаметно для себя заснула, Полина вдруг воскликнула. – Свиридов. Точно. Сашка Свиридов.
От этих слов его едва удар не хватил. Он был готов, что она произнесет любую фамилию, но не его собственную. И сразу на ум пришли ее нелестные эпитеты. Просто отлично. Долговязый и прыщавый. Походу Караванова оскорбляет его, даже не осознавая.
- У меня даже был с ним роман. - Полина мечтательно подняла вверх руки с сомкнутыми в замок пальцами.
Уж чего-чего, а этого Лекс никак не ожидал. С чего она взял, что у них был роман. Да он даже не помнит такую отличницу на своем потоке. И интересно, если она как говорит, была отличницей, почему работает у Нестерова на ерундовой должности?
- Правда не помню, чем он закончился, - между тем продолжила Полина, - все как в тумане, но роман определенно был.
- А тебе это не приснилось? – Съехидничал Лекс. Ее рассказы больше походили на страдания девушки-подростка, чем на слова взрослой женщины. - Ведь, если говоришь, что у тебя был с
