По-прежнему не обращая особого внимания на мои робкие попытки управлять им с помощью повода, Хитрец уверенно продвигался вперед. Казалось, темнота его нисколько не смущала. Иногда он даже ненадолго переходил на рысь, не боясь ни споткнуться, ни свалиться в какой-нибудь овраг. Ванятка сладко спал, угнездив лохматую голову на моем плече.
Меня потихоньку начало охватывать отчаянье. Беспросветная темнота вокруг сулила новые тревоги и опасности, от которых я уже была не в силах оборонить доверившихся мне друзей. У нас почти не осталось еды, от голода и усталости кружилась голова. Я знала, что то же самое испытывают и мои терпеливые спутники, но ничем не могла им помочь. Это угнетало меня более всего.
Всё, что нам осталось – это бессмысленно и бесцельно двигаться вперед до тех пор, пока мы все окончательно не свалимся с ног.
Неожиданно я поняла, что еду вдоль глухой отвесной стены с зазубренным верхом, довольно высокой, сажени в две. На ощупь она была деревянной, круглящейся под рукой, гладко ошкуренной. Частокол?!!!! Жильё?! ЛЮДИ!!!
Я принялась вертеться в седле, пытаясь сообразить, где тут ворота, в которые можно хорошенько постучать, как вдруг Хитрец развернулся головой к забору, привстал на дыбы и шарахнул по нему подкованными копытами. Бумкнуло неслабо, так, что гул, похоже, разнесся по всей лощине. Часть тына зашаталась и…бесшумно исчезла!
Ворота?! Или…не совсем ворота?
Через образовавшийся не то проём, не то пролом мы въехали на неширокий двор, на противоположной стороне которого скорее угадывались, нежели виднелись какие-то тёмные приземистые строения, прилепившиеся к крутому склону холма. Я в нерешительности натянула повод, но Хитрец нетерпеливо фыркнул и решительно двинулся направо, плечом толкнул легко распахнувшуюся высокую дверь, и мы очутились темном, пахнущем лошадьми и сеном помещении. Лёгкое вращательное движение кистью руки - и над нашими головами засиял яркий «светлячок», осветив просторную пустую конюшню.
Я спешилась, обняла коня и прижалась лицом к его умной морде.
- Хитрец, мальчик мой, спасибо, что ты нас сюда вывез. Прости меня, что я в тебе сомневалась, хорошо? Простишь?
Конь умиротворенно подышал мне в шею. Пожалуйста, пожалуйста, очень рад. Хорошо, хоть не особо мне мешали вас, бестолковых, спасать!
Я быстро расседлала лошадей. Жеребец по-хозяйски уверенно сунул голову в пузатую бочку, стоявшую в углу, и со вкусом захлюпал. Затем, уступив место у водопоя скромно стоявшей у входа Тинке, он ушел в дальний угол сарая и зашуршал там сеном. Однако парень не теряется! Похоже, мне придется объясняться с хозяевами дома не только из-за сломанного забора, но и по поводу самоуправства в конюшне.
Больше всего на свете мне сейчас хотелось рухнуть на кучу соломы, завернуться с головой в одеяло и заснуть. Но нам с Ваняткой было необходимо поесть, да и переночевать мальчику лучше бы в тепле. Поэтому я забросила на плечо свою заветную сумку с зельями, мешок с одеялами и остатками крупы, подхватила под локоть пошатывающегося сонного Ваньку, пожелала Хитрецу и Тинке спокойной ночи, вышла на улицу и, подгоняя «светлячок», побрела к низкой широкой избе, неприветливо смотрящей на нас темными глазами окон. За нами потрусил Степан, уже успевший задавить и слопать мышь-другую. Горыныч тоже не отказался от пойманного котом угощения и с набитым клювом пожелал нам удачи.
Проходя через двор, я решила оценить нанесенный частоколу ущерб и направила светлячок к дыре, через которую мы сюда попали. Яркий огонек услужливо скользнул к ней и осветил…высоченные плотно подогнанные друг к другу тесаные бревна, между которыми не смогла бы просочиться и мышь, не то, что пара коней с всадниками!
Я изумленно потрясла головой. Ничего себе! Подойдя, я потрогала забор, затем колупнула его ногтем. Надо же! И на ощупь ведь настоящий, не морок какой-нибудь.
- О-бал-деть!! – выразил общее мнение кот.
Записав это чудо в уже имеющийся внушительный список загадочных и необъяснимых событий, произошедших с нами за последнее время, я поднялась на невысокое, в две ступеньки, крыльцо, вздохнула и решительно постучала в дверь.
- Кого там ещё нелегкая принесла? – с готовностью отозвался дребезжащий старческий голос. У меня немедленно появилось ощущение, что его обладатель вовсе не только что заметил наше появление, а всё то время, что мы толклись у забора, сосредоточенно ковыряя его, он топтался под дверью, наблюдая за нами через узенькое смотровое оконце.
- Здравствуйте, - как можно радостнее сказала я, - мы путники, заблудились в этом лесу. Я знахарка, а со мною мой брат.
- И кот, - прошептал Степка, тихо настаивающий на соблюдении всех формальностей.
- Откройте нам, пожалуйста. Мы очень устали и промокли.
- И проголодались! - так же шепотом добавил сытый кошак.
- Не открою! – охотно ответил нам прячущийся за дверью старичок и чем-то залязгал.– Да ещё и на замок от вас зачинюсь! Ишь! Ходют тут всякие, вынюхивают! Никакого спасу от вас нету! И как только, бесстыжие, на двор-то взошли?!
- Да через ворота, - хмыкнула я, - у вас не заперто было. Не волнуйтесь, мы всё уже закрыли.
- Как же, через ворота! Так я тебе и поверил! У нас и ворот-то никаких нет!
- Ну, хорошо, тогда мы через забор перелетели, - покладисто согласилась я и задушевно попросила: - откройте, дедушка! Грех ночью усталым путникам приюта не дать!
- Мои грехи – не твоя забота, - отшил меня дедок, - ступай себе!
Ну уж нет! Что такое несчастная дверь даже для начинающей, неопытной чародейки? Тут и колдовать-то почти не надо. Зелье на основе разрыв-травы ещё никого не подводило. С громким скрежетом замок разлетелся на части, грохнул об пол тяжелый засов, и дверь охотно распахнулась перед незваными гостями, то бишь перед нами.
Скользнувший вперед нас «светлячок» осветил просторный сени, по левой стороне заставленные кадушками и бочками. Напротив них вдоль стены тянулась длинная лавка, покрытая темным рыхлым полавочником, над нею на стене висела распяленная волчья шкура. Приятно пахло: дымком, нагретым железом, сухими травами, связки которых во множестве висели под потолком (и какой только умник додумался их хранить в холодных, зачастую сыроватых сенях?), печеным хлебом. А прямо перед нами на домотканом половике стоял высокий худой старик и в ужасе тряс своей длинной редкой бородой, любуясь на наше бесчинство. Он мелко замахал на нас руками, как на распрыгавшихся цыплят, и забормотал:
- Кыш, кыш отсюда, прочь уходи, прочь!
- Дедушка, да не бойтесь вы нас! – ласково попросила я, усаживая Ванятку на лавку. – Мы не причиним вам ни малейшего вреда. Позвольте нам только здесь переночевать. Мы сегодня целый день удирали сперва от нежити, затем от волков, измучились, проголодались, брат мой совсем расхворался. Не прогоните, сделайте милость!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
