– Я не ожидал увидеть богиню в бездне, – усмехнулся я. – Впрочем, – я огляделся, – в хижине ей тоже не место.
– Богине – может быть, – отозвалась Элиза, изогнув бровь. – Но боги, говорят, давно уже не спускаются к людям. Я благодарна за комплимент, Ланс, но он довольно груб. С богиней меня ещё точно не сравнивали.
– Но никем другим ты быть не можешь, – выдохнул я, не в силах отвести от неё взгляд.
Девушка потупилась.
– По-моему, тебе стоит отдохнуть. Ты ещё бредишь. Поспи, Ланс.
Я действительно заснул почти сразу.
Следующий раз я проснулся ночью – вокруг было сумрачно-темно, только луна заглядывала в окно, просвечивая сквозь листву.
Элиза спала на полу, сжавшись в комочек и обняв растянувшегося на пол-избушки волка. Когда я встал – на этот раз легче, почти без боли, – волколак проснулся и проводил меня взглядом до двери, но за мной не пошёл.
Бурыш, мой конь, ждал у порога – не привязанный, не вычищенный и какой-то нервный.
– Надо же, – шепнул я ему в гриву. – Я уж думал, тебя подстрелили там, на поляне.
Конь фыркнул, всем видом показывая, что кого-кого, а его так просто не возьмёшь.
Я почистил его кое-как, проверил ноги, копыта. Всё было в порядке. Может, он тогда просто споткнулся?
Седло нашлось быстро – я дольше возился с упряжью.
– Проедемся?
Конь фыркнул – он явно желал убраться отсюда подальше, только что копытом землю не рыл. А я просто хотел понять, где я. Но не уезжать надолго, нет – без неё.
В седле я держался хорошо, да и вообще чувствовал себя очень даже неплохо. И лес скоро расчистился – ближайшая деревня была не так далеко. Отлично, можно узнать новости и попросить у кого-нибудь нормальной еды. Боги – ладно, может, и вовсе не едят, а у меня живот сводило от голода.
Я тронул поводья, но Бурыш, вместо того чтобы потрусить вперёд, взвился на дыбы.
Волколак спокойно сидел почти под копытами и нюхал воздух, не обращая внимания на храпящего коня, которого я еле-еле успокоил.
– Не езди туда, – раздался тихий голос позади, и тёплая рука опустилась мне на колено. – Тебя там убьют.
Я обернулся – Элиза стояла совсем рядом, кутаясь в плащ.
– Не езди, – повторила она.
– Откуда… ты знаешь? – пробормотал я.
Она молча покачала головой. И тихо добавила:
– Не хочу, чтобы ты умирал.
Я наклонился, поймал её руку. И неожиданно даже для себя спросил:
– А если ты поедешь со мной?
Девушка моргнула. Настороженно глянула на меня.
– Зачем?
Я сжал её пальцы.
– Что, богине не след якшаться с простыми смертными?
Она удивлённо распахнула глаза. Повернулась, посмотрела на волка, потом на деревню.
– Хорошо. Только не называй меня больше богиней.
– Как прикажешь, моя госпожа, – усмехнулся я, поднимая и подсаживая её в седло.
Бурыш заволновался, захрапел, и даже когда я погладил его меж ушей – раньше он всегда успокаивался, а сейчас дрожал так, точно рядом стая волков бродила.
– Он мне не доверяет, – грустно вздохнула Элиза, прижимаясь ко мне.
– Глупости, – отозвался я, подбирая поводья.
Волк тенью побежал за нами следом, и я даже не удивился.
– А куда мы поедем? – выдохнула какое-то время спустя Элиза, обхватив меня за пояс. От неё волнующе пахло чем-то южным, пряным, женским.
– В Пчелиную Заводь. Мой, – я запнулся, – дом.
– Хорошо, – девушка помолчала, словно прислушивалась. – Но, может, тебе лучше сначала заехать к другу? Он волнуется.
Рэй! Ну конечно!
– Рэй? – отозвалась Элиза. – Рэйан… Боттер?
Я обернулся.
– Богиня… ты читаешь мои мысли?
Элиза моргнула и несильно шлёпнула меня по щеке.
– Не называй меня богиней!
И засмеялась мгновение спустя в унисон со мной.
Не знаю, о какой смерти она говорила, – в деревне было совершенно тихо. Только собаки завыли в унисон – стоило нам подъехать. Хотя чему тут удивляться – волколак бежал рядом с конём, не обращая на вой никакого внимания. А вот его-то собаки, конечно, чуяли.
Я хотел остановиться на ночлег в доме старосты – ничего такой дом, даже двухэтажный, украшенный затейливой резьбой, воздающей славу Триксу. В таком даже моей богине не стыдно было бы на крыльцо ступить. Но Элиза сжала мою руку.
– Не нужно. Поедем… поедем к тебе домой.
Я удивлённо оглянулся – у неё холодная была рука. Замёрзла? Я накинул на неё ещё и мой плащ – порванный и заляпанный кровью – за что мне было перед ней стыдно, – но тёплый.
– Мой дом далеко. Ты устанешь.
Тёмно-серебристые глаза в свете луны глянули на меня из-под разметавшихся по плащу чёрных волос.
– Отвези меня, Ланс, – шепнула она, и я покорно пришпорил коня.
Собаки заткнулись, стоило нам чуть отъехать. Ну точно волколака чувствовали.
– Меня животные не любят, – шепнула Элиза, прижимаясь ко мне – тёплая, маленькая, волнующая. – Прости.
Я усмехнулся.
– Они не любят твоего волка.
Богиня тихо рассмеялась.
– Он – это я.
Тогда я не обратил внимания. Да, конечно, моё поведение вообще было преступно невнимательным. Она же не скрывала ни того, кто она, ни своих способностей. Но я вбил себе в голову тогда эту богиню и ни о чём другом не думал. От неё веяло чем-то… неземным, волшебным, божественным. А я никак не мог подумать про чародейку – у нас в армии про неё такие слухи ходили, иные байки про волколаков и демонов добрыми сказками покажутся. Когда южный чародей ни с того ни с сего срывался и оставлял армию, у нас говорили, что это его кумушка-чародейка угрожает сожрать Овидстан вместе с королём. Кто-то особо впечатлительный даже видел на горизонте всполохи – дескать, чародеи сражаются. И если описывали чародейку, то обязательно скрюченной одноглазой уродиной с бородавчатым носом крючком… А не хрупкой девушкой-северянкой с наивным взглядом и грустной улыбкой. Такая могла быть только богиней – так я думал.
Она спала почти всю дорогу – я слышал мерное дыхание за спиной. И всё боялся, что она упадёт, но тонкие пальчики крепко держались за мой пояс. А её волколак даже не отстал ни разу. Ну точно демон.
В Пчелиную Заводь мы прискакали неожиданно быстро – у меня периодически кружилась голова, Бурыш храпел, но бежал, и местность вокруг менялась странно. Теперь я понимаю: Элиза просто открывала порталы. А у меня тогда голова другим была забита: её руками на моём поясе, её головой на моём плече, её грудью, мерно вздымающейся в такт дыханию и прижимающейся к моей спине… Нет. Мне было совсем не до того, чтобы следить за дорогой.
В Заводи опекуна не оказалось, да и меня-то слуги не ждали. А уж тем более со спутницей. Но, конечно, никто виду не подал – у сэра Джереми вышколенные были слуги. Хотя мы-то с ними всегда помнили, каким меня в этот дом привезли, но теперь я был наследником, так что со мной даже дворецкий общался почтительно.
