Вспомнив об этой беде, Керл задрожал от отчаяния. Потом он громко зарычал, и эти звуки распространились в воздухе, отдавшись эхом в горах-инстинктивное выражение его воли к жизни. Неожиданно он насторожился. Высоко над линией горизонта Керл заметил крошечную светящуюся точку. Она быстро приближалась и так же быстро превращалась в шарообразный космический корабль. Огромный, сверкающий как отполированное серебро, он заметно замедлял свой ход, просвистев над самой головой Керла. Затем корабль повернул вправо, за черную линию холмов, секунду повисел неподвижно и скрылся из виду.
Керл вышел из оцепенения. Огромными прыжками он понесся вниз по склону. Его круглые черные глаза горели лихорадочным возбуждением. Усики-антенны так сильно вибрировали, посылая сигналы, что тело ответило на это острым приступом головной боли.
Далекое солнце, теперь розоватое, висело высоко в темно-пурпурном небе, когда он припал к скале и уставился из-за нее на простиравшиеся внизу перед ним развалины города. Серебряный корабль, несмотря на его размеры, показался совсем маленьким посреди этого пустынного, лежащего в руинах города. И все же в нем было столько живого, угадывалась такая сила затаившегося движения, что он казался властелином среди этой пустыни. Корабль, как в колыбели, покоился во впадине, возникшей под действием его веса, нарушая мертвые линии города.
Керл не мигая смотрел на двуногие существа, появившиеся из корабля. Небольшими группками они стояли у подножия лестницы, тянувшейся из ослепительно-яркого отверстия, находящегося в сотне футов над землей. Его глотка сжалась, а сознание помутилось от дикого желания броситься и смять эти казавшиеся игрушечными существа. Эти тела испускали свойственную только идам вибрацию. Клетки мозга затормозили импульс до того, как он успел достичь мышц. В памяти всплыло давнее воспоминание о прошлом его расы, о машинах, умеющих уничтожать, об энергии, превосходящей всю мощь его собственного тела. Он успел заметить, что тела существ окутаны прозрачным блестящим материалом, сверкающим под лучами солнца.
Желание утолить голод перегрело цепи его мозга. Только теперь Керл подумал о том, что это экспедиция с другой звезды. Ученые будут исследовать, а не разрушать. Если он не нападет, ученые не станут его убивать. Ученые тоже глупы по-своему!
Осмелев от голода, Керл вышел на свободное пространство. Он увидел, что существа сразу его заметили и повернулись в его сторону. Трое, находившиеся к нему ближе других, медленно отступили к более удаленным группам. Самый маленький из них вытащил из футляра на боку металлический прут и зажал его в руке.
Керла все это встревожило, но он продолжал двигаться вперед. Поворачивать было слишком поздно.
***
Эллиот Гросвенф остался там, где стоял, возле трапа. Он уже привык держаться на заднем плане. Единственный некзиалист на борту «Космической Гончей», он месяцами игнорировался специалистами, которые не слишком понимали, что такое некзиалист и очень мало об этом беспокоились. Гросвенф очень хотел изменить такое положение, но пока удобной возможности не представилось.
Передатчик, вмонтированный в шлем его скафандра, «ожил». Кто-то мягко рассмеялся и произнес:
— Что касается меня, то я не пойду на риск близкой встречи с таким великаном.
Гросвенф узнал голос Грегори Кента, главы химического отдела. Слабый физически, Кент обладал сильным характером. На борту корабля у него имелось много друзей и людей, которые его поддерживали, и он в предстоящих выборах уже выставил свою кандидатуру на пост директора экспедиции. Их с нетерпением ожидали, ведь выборы вносили определенное разнообразие в монотонную жизнь корабля. Из всех, кто следил за приближающимся чудовищем, лишь Кент вытащил оружие.
Послышался другой голос. Он был более низкий и спокойный и принадлежал, как распознал Гросвенф, Хэлу Мортону, директору экспедиции.
— Это одна из причин, из-за чего вы участвуете в экспедиции, Кент — вы слишком мало оставляете места случайностям.
Замечание было дружеским. Оно оставляло без внимания тот факт, что Кент реально претендовал на пост директора, который занимал сейчас Мортон. Конечно, его можно было рассматривать и как некую дипломатическую игру, если считать, что таким образом наивные слушатели оповещались о том, что Мортон не испытывал неприязни к сопернику. Гросвенф не сомневался в том, что директор способен на подобный ход. Он считал Мортона умным, рассудительным, честным и весьма проницательным человеком, который мог без труда управлять любой ситуацией.
Гросвенф заметил, что Мортон продвигается вперед, стараясь оказаться чуть впереди остальных. Его сильное тело казалось особенно крупным сквозь прозрачный металлический костюм.
До Эллиота Гросвенфа донеслись комментарии остальных:
— Не хотелось бы мне повстречаться с этой малышкой в темноте один на один.
— Не будь дураком! Это явно высокоразвитое существо, возможно, из господствующей расы.
— Его физическое развитие, — произнес голос, принадлежавший психологу Сидлу, — указывает на свойственную животным адаптацию к окружающей среде. С другой стороны, направляясь к нам, зверь действует не как животное, а как разумное существо, знающее о нашем умственном развитии. Вы заметили, что оно сковано в движениях? Это указывает на то, что оно понимает, что мы вооружены, и поэтому осторожничает. Я бы хотел как следует разглядеть концы щупалец, расположенных на его плечах. Если они суживаются в рукоподобные отростки или чашечки, то я, пожалуй, стану утверждать, что мы имеем дело с потомком жителей этого города. — Он смолк, но потом закончил: — Нам бы очень помогло, если бы смогли установить с ним связь, хотя пока я склонен предположить, что оно выродилось в первобытное состояние.
***
Керл остановился, когда оказался в десяти футах от ближайшего существа. Потребность в идах угрожала овладеть его сознанием полностью. Разум уже почти растворился в хаосе желания, и ему стоило огромных усилий удерживать себя. Ему казалось, будто его тело погружено в кипящую жидкость. Глаза застелила пелена.
Большинство людей подошло к нему. Керл видел, что они изучают его дружелюбно и с любопытством. Когда они обменивались информацией, их губы двигались под прозрачными шлемами. Способ их общения — Керл был уверен, что чувства его не обманывают, — был ему недоступен, поскольку разговор проходил на частоте, которую он не мог воспринимать. Все его сигналы оказались бесполезными. Силясь казаться дружелюбным, он передал усиками свое имя, указывая на себя щупальцем.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
