-- Не подобраться, к ним, говоришь? - переспросил он меня.
-- Да. Тут всё просматривается очень хорошо. Разве что вот тут на этом небольшом крутом склоне нору выкопать и в ней залечь с винтовкой, но ведь быстро накроют, как только обнаружат. Слишком близко.
-- Значит, надо сделать так, чтобы не обнаружили, - задумчиво сказал Джек. - Ребята рассказали мне, что тебя с твоим 'тихарём' засечь сложно. Ни по звуку ни по вспышкам. По звуку если только очень приблизительно можно определить направление.
-- Да, это так, однако стоит хоть кому-то определить примерное направление, откуда я буду стрелять, то просто здесь весь холм густо нашпигуют пулями вместе со мной. Может нам лучше просто низину заминировать и рвануть, когда они все там соберутся?
-- Нет, минировать мы ничего не будем, тогда техника придёт в негодность, а ведь мы-то её как раз прибрать к своим рукам хотим. Да и спугнуть их это может, обнаружат хотя бы одну мину и всё. Не дураки они в самом деле. А потому надо просто сделать так, чтобы тебя не смогли обнаружить.
-- Как?
-- Очень просто. Вместе с тобой одновременно наши ребята будут стрелять с других холмов. Там слишком большое расстояние и сложно по кому-либо реально попасть, но зато они отвлекут основное внимание на себя. Ты же сможешь спокойно работать в полную силу, отсюда вся низина как на ладони. Когда бандиты догадаются, что кто-то слишком быстро их валит откуда-то с близи, уже слишком поздно будет.
-- А с ихними патрулями на холмах что делать, наверняка же они будут.
-- С этим мы разберёмся, есть соответствующий опыт. Так что ты пока присмотри для себя пару мест, где бы ты тут мог залечь, а потом возьми лопату у меня в машине, там же найдётся чем перекрыть нору изнутри. Если мы всё приготовим ещё сегодня, то у нас будет два спокойных дня на остальную подготовку.
Дело быстро сдвинулось с мёртвой точки. За пару часов я откопал две неплохих норы, в которых можно пересидеть сутки, дожидаясь удобного момента. Одну чуть пониже, другую чуть повыше. Спрашивается, зачем две? Мало ли пригодится. Если что, вторую Смит может занять. Его М16 с глушителем не особо хуже моего 'Вала' по скрытности стрельбы получается. Да, она слишком приметна из-за своей длины, но тем не менее тоже неплохой вариант, если больше ничего нет. Для глушенного пистолета-пулемёта здесь всё же далековато, а ближе уже негде укрыться. Норы мы хорошо замаскировали, их с пары-тройки метров не заметишь, если не будешь искать специально. Выбранную землю отвезли на машине, так что никаких следов земляных работ тут не осталось. Затем я помог народу оборудовать на других холмах ещё несколько замаскированных стрелковых позиций из которых вниз стрелять не очень удобно, зато и снизу по стрелку практически не попадёшь. Плюс отойти с дальних позиций даже под огнём относительно легко получится, вот мне внизу, в случае чего, придётся ждать, пока всё закончится. А если меня специально искать будут, активно прочёсывая склон, то вообще без шансов. Ещё раз посмотрев на предполагаемое место засады мы отправились в обратный путь.
Перед въездом в город мы опять остановились на морском берегу. Чаек поблизости уже не было и только морской прибой всё так же лизал пустынный песчаный пляж. Вечернее солнце уже не жгло, а приятно грело. Я даже подумал искупаться по-быстрому, разделся и подошел к пенным волнам, но Смит остановил меня у самой воды, быстро подбежав и схватив за руку.
-- Не стоит тебе этого делать, здесь слишком близко к берегу подходит большая глубина, а что в ней водится лучше и не знать.
-- Как скажешь, но может быть я у самого берега быстро окунусь и обратно?
-- Угу, быстро окунёшься, а тебя там уже кто-то обязательно ждёт, пуская слюну. Как ты думаешь, почему днём здесь было столько чаек?
-- Не знаю, может с водорослями для них что съедобное выбрасывает?
-- Да, выбрасывает иногда.
Смит показал мне рукой в сторону моря и я заметил, как из воды выпрыгнула небольшая стая каких-то длинных и стремительных рыб всего в пяти метрах от берега. Затем в нескольких местах дальше повторилось то же самое. Иногда отдельные рыбы выпрыгивали прямо из волны на берег и потом скатывались обратно в море со следующей волной. Чайки, похоже, здесь просто обжираются.
-- Эти рыбки не просто так тут прыгают ради развлечения, - за ними снизу совсем немаленькие акулы гоняются, а ты купаться надумал. Как раз на обед к ним собрался.
-- Спасибо что предупредил, - я снова поразился своей глупой непредусмотрительности. А ведь реально мог бы в воду залезть, уж очень хотелось после жаркого дня и земляных работ.
К нам подошел Джек и посмотрев с укоризной на меня спросил:
-- Алекс, у меня есть к тебе вопрос и просьба одновременно. Ты можешь быстро сделать глушилку радиосвязи, если потребуется?
-- Быстро могу, однако она не совсем полноценная будет. И что у вас самих нет подобного оборудования?
-- Оборудование, конечно, есть, но его использование у нас на учёте, а нам, как понимаешь, светиться нельзя. А в чём будет его неполноценность, если ты что-то сделаешь?
-- Мы не сможем заглушить всё. Разве только подавить активные источники сигналов в конкретном месте. Да и то, только когда они активироваться будут, а не постоянно. Ибо за основу я возьму три обычные гражданские радиостанции и пару сканнеров, связав это компьютерной программой в единую систему.
-- Это именно то, что нам и надо. А мы сами при этом можем со связью остаться?
-- Не вопрос, вот только рации военные потребуются. Такие вот, как те 'Харрисы', что у меня в трофеях были.
-- Найдём на всех. Разве ты одну из своих презентуешь, у тебя, кажется, был запас.
-- Презентую. С последующим возвратом, у меня на них свои планы имеются.
-- Договорились, - Джек подал мою руку, - все расходы мы потом тебе обязательно компенсируем, если у нас всё получится.
-- Верю.
Однако внутри у меня при этом веры совсем не было. Ох не просто так меня на передний край выставляют, совсем не просто так. Хотя, если посмотреть с другой стороны, то где я ещё могу что-то показать с имеющимся у меня оружием и мизером реального опыта?
Пятнадцатый день.
Мэри практически сразу почувствовала, что я опять собираюсь влезть в опасное дело, едва я ещё с вечера озадачился подбором необходимых мне радиостанций.
-- Алекс, я же просила тебя не подвергать себя опасности, неужели тебе совсем безразличны мои чувства? - спросила она меня за завтраком с соответствующим вопросу тоном.
Если честно, мне такой тон у женщин никогда не нравился, ибо за ним обычно шла или серьёзная разборка или истерика со слезами, соплями и прочими средствами эффективного давления на мою мужскую психику.
-- Извини, красавица, но я не могу иначе. Не скажу, что это мой долг, нет, не скажу, но понимаешь, мне это очень надо.
Я старался говорить ровно и безэмоционально, однако твёрдо и уверенно при этом. Как о чём-то бытовом, незначительном, но при этом важном. Однако внутри я уже был готов сорваться, начать убеждать, доказывать своё право поступать как мне хочется, хотя и понимал, что всё это будет совершенно бесполезно.
-- Я уже с тобой за несколько дней столько страху натерпелась, как за всю предыдущую жизнь, - Мэри глубоко вздохнула и посмотрела на меня глазами, в которых уже были видны капельки слёз.
-- Мэри, дорогая, попробуй посмотреть на всё это иначе. Мы с тобой живы и здоровы, с нами ничего плохого не произошло, а то, что ты переживаешь - так это нормально, ты же женщина. Зато я точно могу сказать, что тебе не было скучно, я постарался перевести разговор в другое, более безопасное для меня русло.
-- Неужели ты такой бесчувственный и хочешь заставить меня страдать? - она ещё не хотела сдаваться, но едва выступившие слёзы уже немного подсохли. - Я так переживаю, если ты куда-то уезжаешь с оружием, всё жду, когда мне придут и скажут, что тебя больше нет...
-- Ни в коем случае я такого не хочу. И вообще, переживать так совершенно бесполезно.
-- Почему?
-- Ну смотри, как получается. Когда ты переживаешь и страдаешь, то либо ты это напрасно делаешь, ибо ещё ничего не случилось, или же просто бесполезно, ибо если что-то и случилось, ты всё равно уже ничего не поделаешь. Единственная польза от этого страдания в том, что ты мне его потом захочешь дорого продать, потребовав компенсации за причинённые неудобства. А разве это хорошо, страдать специально на продажу?
Женщина серьёзно задумалась такой постановке вопроса с моей стороны. Я чувствовал, что она хочет продолжить гнуть свою линию, и прекрасно понимал её. Но я тоже не собирался отступать от своих принципов.
-- С тобой совершенно невозможно говорить о серьёзных вещах, - Мэри посмотрела на меня и опустила взгляд в свою тарелку, - я тебе говорю о своих чувствах, а ты мне о каких-то там продажах.
