— Мне не нравится смотреть, как ты тискаешь других девушек, и я вынуждена с этим мириться. А теперь отпусти! — срываясь на плач говорю ему в лицо Я вырвалась от Алекса и отхожу в сторону к его машине. Слезы жгли глаза, отвернулась, прислонившись к двери, закрыла глаза. Я только что сказала Алексу правду. Ничего глупее не могла придумать? Замки машины щелкнули, открыла глаза и увидела, что Алекс идет в мою сторону. Собирается отвезти меня домой. Но я-то хотела другого! Алекс остановился рядом со мной и рывком открыл заднюю дверь. Он хотел, чтобы я сидела сзади, снова сзади! Это было унизительно.
— Залезай, или я тебя туда затолкну, — зло сказал он. Я послушно забралась на заднее сиденье, но он не захлопнул дверь, а залез в машину следом за мной.
— Что ты делаешь? — спросила я. Больше ничего не успела сказать, Алекс опрокинул меня на сиденье и прижался губами к моим губам. Одного касания языком хватило, чтобы я открылась ему. Быстрые движения во рту возбуждали. У него был мятный вкус. Я могла упиваться им часами, этим нельзя было пресытиться. Обеими руками Алекс взял меня за бедра и подвинул так, что одна моя нога, согнутая в колене, оказалась на сиденье, а вторая все еще упиралась в пол. Его губы оторвались от моих, он жадными поцелуями покрывал мою шею, потом слегка укусил за оголившееся плечо, и возбуждение волной побежало по всему моему телу.
— Вот почему я так старался, не приближаться к тебе. Поэтому, Златовласка. Я не могу остановиться. Ты на вкус, как леденец. Девушки не должны быть такими сладкими. Это опасно, — прошептал он, вдыхая мой запах, провел носом, утыкаясь в шею. — И пахнешь ты просто невероятно. — Сладкая, — захватил губами мою нижнюю губу. — Я старался держаться от тебя подальше.
— Ты не моя девушка, но… — он вздохнул. — Я не хочу, чтобы ты была с кем — то другим-выдохнул он
— Мы. Не. Можем. Этого. Делать, — чётко произношу я, положив руку на его плечо, чтобы оттолкнуть, но не прилагая силы. Мой мозг знал, что делать, но моё тело не хотело сотрудничать.
— Я хочу тебя, — он снова поцеловал меня. — Чёрт! — простонал он. — Я так чертовски хочу тебя, — провёл руками по моим бёдрам и осторожно сжал их. — Я не могу выкинуть тебя из головы, и мне временами хочется ворваться в твою комнату и… — он остановился и сделал глубоких вдох.
— Это потому, что я единственная девушка, которую ты не можешь заполучить. Это сводит тебя с ума, — запинаясь произнесла я. — Ты слишком привык получать то, чего хочешь.
— Нет, дело в тебе. Я хочу тебя.
— Я…
Его губы снова коснулись моих. Я пыталась дышать, но его близость заставляла меня задыхаться. Он наклонился, чтобы поцеловать меня снова, а затем провёл пальцами по оголившемуся участку кожи на животе. Я ахнула…
— Ты тоже хочешь меня, — выдохнул он мне в губы, нависая надо мной
— Нет! — оттолкнула его. — Опомнись!
— Зачем? Ты сама меня позвала…
Алекс
Я прекрасно понимал куда и зачем Златовласка едет, и что это будет за день рождения. Тройной! Говорила, что двух девчонок и парня, с которыми дружила. Прекрасно знаю, как все устроено и как все проходит! Ее подружка тоже должна там присутствовать. Фирсов вообще не психовал, потому что чувствовал, что эта девушка смотрит так, только на него. Он был в ней уверен! И при любом раскладе собирался забрать ее с праздника жизни. Я не мог такого требовать от Марины, она не моя девушка, она, черт побери, сводная сестра. Ответственность за нее несет отец, я могу лишь «подлить масла» рассказами, в его воображние и молча беситься.
Мне перепадали девушки на таких вечеринках, и я быстро забалтывал их. По большей части они сами приходили ко мне. Я не прилагал особых усилий, когда хотел кого-то, поскольку у меня были деньги, и девушкам это нравилось, и мне действительно не приходилось добиваться их, одних денег было достаточно. Я заработал некий почёт у своих школьных друзей за то, что мой дом был пустым по выходным
Но ничего подобного не хотел для Златовласки!
Глава 21
Алекс
Мне надо было контролировать свои чувства, поскольку надеяться на развитие отношений с ней невозможно ни под каким соусом. Наверное, в ту ночь мои злость и раздражение достигли наивысшей точки. Я наматывал круги по вечернему городу, пытаясь унять агрессию, рисуя в своем больном воображении Златовласку с кем-то. Искал повод, чтобы позвонить ей, и увезти с этого праздника жизни, но боялся, что она просто пошлет меня. В ту ночь своей смс-кой Марина не разбудила меня, она взбудоражила меня. Вот дерьмо. Я достиг очередного дна в своей ревности.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Эти простые слова «Забери меня», разбередившие мне душу. Что-то случилось? Скучно? Или хотела видеть именно меня?
Марина вышла ко мне напряженная и расстроенная. Я был готов к разному, но не к такой ее откровенности, когда она выдала, что ревнует меня к тем с кем видела…у меня снесло крышу. Я слушал, и не верил в услышанное, видел зеленые глаза Златовласки в отсвете фар, застывшие в пытливом ожидании моего ответа, и ее собственный страх от осознания внезапной искренности, который погнал девушку в темноту.
Мысли путались в моей голове. Я не отдавал себе отчета, как затолкнул Марину в машину, и набросился. От нее просто крышесносно пахло. А я так долго ждал, ждал чтоб просо к ней прикоснуться…ощутить ее тепло, запах, почувствовать вкус губ. Она чувственно отвечала на мои поцелуи, еще больше захлестывая желанием. Добродетельная часть меня шептала, чтоб я остановился, а порочная — кричала, что это мой шанс попробовать ее полностью. Конечно, не на такую близости я надеялся с Златовлаской, не в машине…мне хотелось ее пить медленно, как дорогое вино…но раз она меня позвала, то именно такого продолжения ждала, и глупо отказываться от того, что предлагается. Я обезумел, гладил везде куда дотягивались руки, не прекращая целовать, поднял ее рубашку, оголяя часть живота и коснулся нежной теплой кожи над застежкой джинсов, почувствовал ее короткое учащенное дыхание. Ощутил на своем затылке ее пальчики, перебирающие мои волосы, посмотрел в распахнутые глаза и понял — еще мгновенье и точка невозврата будет пройдена.
— Нет, — она оттолкнула меня. — Опомнись!
И черт побери, я очнулся. Резко отпрянул от нее и вышел из машины, шагнув в темноту. Сжал до боли руки в кулаки, стоял и глубоко дышал, переваривая произошедшее. Выровняв дыхание, пересел на водительское сиденье, завел машину и молча повез Марину домой.
В голове был хаос…я так долго желал ее, и собственноручно отпустил то, чего так хотел. Наверное, стоило гордиться своим поступком, но мне почему-то теперь это казалось, своего рода слабостью..
Я уехал к себе, и неделю не появлялся у родителей, не знал, как посмотреть ей в глаза. Изо всех сил старался удержать между нами дистанцию. И все же, слова Златовласки, про то, что она не хочет видеть меня с другими, звенели в моей голове не один день. Я потерял интерес к другим девушкам. Не мог ни с кем нормально общаться, наверное, со стороны, выглядел в тот момент как сущий безумец. Метался, как раненый тигр, просто съедаемый желанием быть рядом с ней, наплевав на все. Порывался поехать и поговорить, но в последний момент останавливался…просто не представляя, что сказать.
А потом, плюнул на все и вернулся, чтоб быть ближе к ней. Видеть ее.
Изощренная пытка — жить рядом с ней, и каждую ночь засыпать, без возможности обнимать и целовать, зная, что она совсем близко. Что запах ее духов вплетается в воздух дома, в каждую его вещь, что даже вода в душе может касаться ее, а я — нет. Я сам себя ощущал идиотом, из-за того, что так отчаянно хотел почувствовать тепло ее хрупкого тела снова в своих руках, ее нежную горячую кожу под своими пальцами. И мысль о том, что она может быть такой же податливой и пылкой с кем-то, обжигала мой разум, заставляя ревность бурлить.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Для того, кто всегда привык брать то, что хочет. А я хочу ее. Теперь, когда я знаю, какая она, когда почувствовал ее огонь, помнить о праве Златовласки на собственную территорию, праве жить своей жизнью, держаться на расстоянии стало еще сложнее… Каждый раз, поднимаясь к себе, хотелось войти к ней, и запереть за собой дверь, чтоб никуда от себя не отпускать и любить ее. Именно любить.
