Все это промелькнуло в голове Маккая за пару секунд. Он принял решение и приказал охранникам удалиться.
Один из охранников начал было протестовать, но Маккай взглядом заставил его замолчать. Затем он подтянул стул и сел лицом к пленнику.
Дверь за охранниками закрылась.
– Тебе послали сюда специально, чтобы отыскать меня, – сказал Маккай.
Такого начала Хевви не ожидал. Он пристально посмотрел Маккаю в глаза. Снаружи хлопнула дверь. Слышны были хлопающие звуки, шарканье ног. Кто-то прокричал:
– Уберите отсюда пленников!
Хевви прикусил верхнюю губу. Он даже не пытался протестовать. Глубоко вздохнул и спросил:
– Ты Джордж Маккай из Бюсаба?
Маккай поджал губы. Неужели Хевви сомневается в собственных глазах? Удивительно. Маккай покачал головой, продолжая изучать пленника.
– Ты не можешь быть Маккаем! – воскликнул Хевви.
– Ах. – Маккай потерял дар речи.
Что-то странное с этим Хевви: тело движется, голос звучит, а глаза как будто живут своей отдельной жизнью.
Маккай подумал о том, что сказала Калебанка, Фанни Мэ. ЛЕГКОЕ ПРИКОСНОВЕНИЕ. Он был охвачен внезапной уверенностью: кто-то другой, не Хевви, смотрит через глаза мужчины. Да. Люди Аритча контролировали Калебанку, которая поддерживала барьер вокруг Досади. Калебанка могла бы контактировать здесь с отобранными людьми. Она имела постоянную информацию обо всем, что узнавали эти люди. На Досади должно быть много подобных шпионов, натренированных не выдавать контакт с Калебанкой – никаких судорог, никакого впадения в транс. Никаких разговоров о том, сколько агентов имеется здесь у Аритча.
Впрочем, останутся ли прочие люди на Досади в неведении о подобных вещах? Это спорный вопрос.
– Но ты должен быть Маккаем. Джедрик по-прежнему разрабатывает… – Хевви замолчал.
– Ты, должно быть, изрядно позабавил ее своей неуклюжестью, – усмехнулся Маккай. – Однако, уверяю тебя, Бюсаб вовсе не смеялся.
На лице Хевви промелькнуло выражение тайного злорадства.
– Нет, она еще не совершила переход.
– Переход?
– Разве ты еще не рассчитал, как Пчарки предполагает купить свою свободу?
Маккай был выбит из равновесия столь странным поворотом разговора.
– Объясни.
– Предполагается, что он переведет твою личность в тело Джедрик, а ее личность в твое тело. Думаю, она собиралась испытать это на мне, но… – Хевви пожал плечами.
Это было подобно вспышке в сознании Маккая. Отверженный! Зараженный! Обмен телами!
– Тебя послал Брой!
– Разумеется. – Это было оскорбление.
Маккай сдержал свой гнев. Досадийские усложненности больше не ставили его в тупик, как в былые времена. Это было похоже на отдирание маскировки, слой за слоем. С каждым новым слоем ожидаешь найти ОТВЕТ. Но это ловушка, приготовленная всей вселенной для неосторожного. Это была последняя тайна, а Маккай ненавидел тайны. Были такие, что утверждали, что это является особенностью всех агентов Бюсаба. Ты уничтожаешь то, что ненавидишь. Но все, что Маккай выяснил об этой планете, демонстрировало ему, как мало он знал о любой тайне. Теперь он понял кое-что новое о Джедрик. Сомнений в том, что посланец Броя говорит правду, не было.
Пчарки проник в лабиринт передачи эго Пан Спечи. Он сделал это не имея Пан Спечи в качестве субъекта, если только… да… это объясняет пробелы в истории Трайи. Их эксперимент с Пан Спечи приобрел даже еще более гротескные пропорции.
– Я буду говорить напрямую с твоим Калебанским монитором, – сказал Маккай.
– Моим чем?
Это было столь явным притворством, что Маккай только фыркнул. Он подался вперед.
– Я буду говорить напрямую с Аритчем. Смотри, чтобы он получил это послание без единой ошибки.
Глаза Хевви остекленели. Он содрогнулся.
Маккай почувствовал в своем сознании внутренние щупальца пробного Калебанского контакта и вышвырнул их вон.
– Нет! Я буду говорить открыто через твоего агента. Обрати пристальное внимание, Аритч. Те, кто сотворил этот Досадийский ужас, не могут бегать достаточно далеко, достаточно быстро или достаточно долго, чтобы сбежать. Если ты желаешь превратить каждого Говачина во вселенной в мишень для насилия, то ты действуешь правильно. Прочие, включая Бюсаб, могут применить массовое насилие, если их на это вынудят. Не самая приятная мысль. Но если ты не будешь придерживаться вашего собственного Закона, честных взаимоотношений между Легумом и Клиентом, твой позор будет выставлен на всеобщее обозрение. Невинные Говачины, так же как и прочие, чей статус еще подлежит определению – все заплатят кровавую цену.
Брови Хевви озадаченно выгнулись.
– Позор?
– Они собираются уничтожить Досади.
Хевви вжался в спинку кресла и сердито посмотрел на Маккая.
– Ты лжешь.
– Даже ты, Хевви, способен распознать правду. Я собираюсь освободить тебя и направить обратно к Брою. Расскажешь ему обо всем.
– Это ложь! Они не собираются…
– Попроси Аритча за себя.
Хевви не спросил: «Кто такой Аритч?» Он встал.
– Я сделаю это.
– Скажи Брою, что у нас меньше шестидесяти часов. Никому из нас, кто может сопротивляться стиранию сознания, не будет позволено бежать.
– Нас?
Маккай кивнул, подумав: «Да, я теперь Досадиец». Он сказал:
– Убирайся отсюда.
Его немало позабавило, что субкомандир открыл дверь как раз, когда Хевви добрался до нее.
– Присмотри за ним сам, – сказал Маккай, указав на Хевви. – Я буду готов через минуту.
Не заботясь о том, понял ли субкомандир характер поручения, Маккай закрыл глаза, размышляя. Оставалась еще проблема Мррега, пославшего с Тандалура двадцать Говачинов, чтобы забрать ЕГО ЛЮДЕЙ с планеты. Мррег. Это было имя мифического чудовища, испытывавшего первый примитивный народ Говачинов почти до вымирания, закладывая структуру их глубочайших инстинктов.
МРРЕГ?
Было ли это кодом или какой-то Говачин действительно использовал это имя? Или это была роль, исполняемая каким-то Говачином?
21
Дает ли население осведомленное согласие, когда правящее меньшинство действует втайне, чтобы разжечь войну, делая это для оправдания существования военных сил меньшинства? История уже ответила на этот вопрос. Каждое общество в Консенте сегодня отражает исторический приговор, гласящий, что эта неспособность предоставить полную информацию для осознанного согласия по такому вопросу является предельным преступлением.
Из Суда Судов
Менее чем через час после закрытия Восемнадцатых Ворот Маккай и его эскорт прибыли обратно в здание штаба Джедрик. Он провел их по усиленно охраняемому боковому входу с его экспресс-лифтом, не желая проходить в этот момент мимо Пчарки. Пчарки был ненужным отвлекающим фактором. Маккай оставил эскорт в коридоре, дав инструкцию для получения пищи, и просигналил лифту. Дверь лифта открыла невысокая человеческая женщина лет пятнадцати.
Маккай, хорошо замаскировав свое естественное недоверие даже к молодежи на этой планете, тем не менее, получив приглашение, держал ее под наблюдением. Ребенок с улицы – грязное лицо и руки, рваное цельное одеяние серого цвета, обрезанное у колен. Само ее существование говорило о том, что она, чтобы получить пищу, неоднократно торговала собственным телом. Но Маккай не мог ее осуждать. Только теперь он понял, как сильно изменился под влиянием Досади. Ты делаешь то, чего требуют окружающие условия, когда эти условия непреодолимы. Основной вопрос: это или смерть? И, определенно, некоторые из них выбирают смерть.
– Джедрик, – сказал он.
Она что-то сделала со своими кнопками, и он вскоре обнаружил себя в незнакомом коридоре. Впрочем, там стояли два знакомых охранника. Они не проявили к Маккаю ни малейшего интереса, когда он прошмыгнул мимо них.
Это была крохотная комната, пустая, но в ней была еще одна дверь. Маккай открыл ее с большей уверенностью и прошел в большее помещение, заполненное мраком проекционной комнаты, с туманными фигурами, сидящими лицом к голографическому фокусу слева от него. Маккай узнал Джедрик по ее профилю и скользнул в кресло рядом с ней.
