-Не берут, точно, - на полном серьезе поддержал Леху Макс и, огладив свою бороду, внимательно на меня посмотрел : - как думаешь, почему мы все всё еще здесь, торчим в этом дворе, а не берем штурмом какой-нибудь банк или ювелирный салон?
-Почему не штурмуем, понимаю, а зачем здесь торчим, не знаю, - подвиснув на миг, ответил я.
-Понимает он! - воскликнул Леха, явно не поверив в мои слова.
-Торчим мы здесь, чтобы стать сильнее, - куда спокойнее своего товарища, произнес Макс: - а вот зачем нам становится сильнее, ты мне скажи, заодно и то, почему Дружина поддерживает порядок на районе, а значит и текущую Власть.
-Если допустить анархию, то рано или поздно в домах не будет ни света, ни воды, ни электричества, а это такие вещи, которые ни одна группа людей, сколь многочисленна она бы не была, решить не сможет, - выдал я то, до чего сумел додуматься в краткий миг замирания «мира» минутой назад.
-То есть ты будешь подчиняться государству только из-за того, что боишься остаться без еды и тепла? - скептический тон голоса Лехи вызвал у меня желание грубо возразить, но я не поддался.
-Я вот холода уже почти не чувствую, - шевельнув полами не застегнутой осенней куртки, качнул я головой: - думаю и с едой вопрос рано или поздно решится.
-Значит тогда что? - бородатый Макс был куда спокойней в своих эмоциях.
-Не знаю, - утратив нить беседы и не понимая, что они от меня хотят, буркнул я.
-Сёма, иди сюда, - обернувшись к остальным, громко крикнул Леха.
-Что, еще один? - мордатый парень, посмотрев вначале на Леху, перевел на меня свой взгляд и усмехнулся.
-Да, надо помочь рекруту определиться, а то все не поймет, что к чему! - продолжая громко говорить, долговязый окончательно привлек к нашей компании внимание всех присутствующих.
-Объяснять надо уметь, через ж*пу лучше доходит, по себе не суди, да пошёл ты, - гул поднявшихся голосов на спорт площадке «раздергал» моё внимание.
-Пойдем, - схватив меня за правую руку, потянул меня Макс к ближайшей металической лестнице.
-Я готов, - доставая из кармана наручники, ухмыльнулся мордатый.
Леха, двигавшийся вместе Максом, но с другой от меня стороны, схватил мою левую руку и, несмотря на взятый мной первый круг iota-мутации, смог просунуть её через прутья лестницы. Задергавшись, я ничего не добился, Леха и Макс, под одобрительные возгласы остальных дружинников, крепко меня держали, пока Сёма застегивал на моих запястьях наручники.
-Ну вот, все ,теперь давай, - отходя на пару шагов в сторону, довольно миролюбиво произнес бородатый Макс.
-И что я должен давать? - сообразив, что никакого физического насилия надо мной не предвидится, я подергал плотно обхватывающие мои запястья наручники.
-Попробуй, освободись, - с довольным видом предложил Леха.
-Никак, - констатировал я очевидное.
-А еще тебя могут посадить в тюрьму, стены толстые, не выбраться, - продолжил Макс и, понизив голос, добавил: - так что пока не можешь разорвать наручники голыми руками, а ногой пробить каменную стену, то и поднимать «голову» на государство не стоит!
Собираясь уже сказать, что и до этого не собирался идти против государства, я замер, сообразив. Те парни, приезжей национальности, устроившие на центральном рынке погром, может быть и были бессмертными, только вот сгноить их заживо, где-нибудь в бескрайней Тайге, или даже закатать в бетон фундамента на ближайшей стройке строящейся многоэтажки, нашему государству ничего и никто не помешает. Просмотренные вчера ролики чаще всего были обрезанными, но, если додумать не попавшее в кадр, то каждого из дебоширов вероятнее всего позже скрутили и надели наручники.
-Понял? - всматриваясь в моё лицо, уточнил Макс.
-Значит стать сильнее?! - произнес я то, что хотели от меня услышать эти парни.
-Точно! Молодец! В боях участвовать будешь? - на разные голоса отреагировали на мои слова прислушивавшиеся к нам остальные парни.
-Буду, - кивнул я и протянул руки мордатому, предлагая снять с меня наручники.
Домой я вернулся в шестом часу, избитый, в рваной одежде и полном раздрае чувств. То, что я не умел драться, было ожидаемо. То, что многие из присутствующих уже завершили первый круг и начали второй, я знал. А вот то, что Регенерация, буквально на глазах заживлявшая ссадины и раны у остальных парней, у меня не работает, повергало в шок. По началу, Леха подозревал, что я дерусь без Желания. Обнаружившийся среди собравшихся кореш того парня, что проиграл мне в Ручеёк, подлил «масла в огонь», сказав, что я так уже делал, мол чтобы забрать себе эм-энергию.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Следующим, кто вышел после этих слов, стал мордатый, он не столько меня бил, сколько издевался, как словесно, так и физически. Через пять минут я буквально бросался на него, ничего не соображая, с одной лишь целью задеть, хоть краешком ноги, хоть кончиком пальца. Но, начавший iota-мутацию третьего круга, Сёма был для меня недостижим. В конце случилось то, что должно было случится, я начал задыхаться, не в силах вдохнуть воздух. Макс, видимо всё это время молчаливо присматривавший за мной, остановил избиение и оттащил моё тело на снег, отлеживаться.
Глава 26
Перетерпеть оханья и аханья матери оказалось не так уж и сложно. Погруженный в свои мысли, я пропускал половину её слов, а если и отвечал, то явно невпопад. В конце концов она от меня отстала, так что перед сном удалось нормально посидеть с планшетом в интернете и почитать прошедшие за день новости. Введение комендантского часа за третим кольцом меня не удивило, как не удивило и усиление полиции силами РосГвардии и народными патрулями, наподобие нашей Дружины.
Однако, принятых мер было явно недостаточно, количество разбойных нападений, по сравнению с обычной статистикой, увеличилось в три раза. Люди почувствовали свою безнаказанность, а так же нашли применение новообретенным силам. Единственное, чего не учли вышедшие на улицы с «умыслом» люди, так это того, что среди ОМОНа не было ни одного силовика, с аурой ниже желтой или оранжевой. Подавляющее большинство полицейских имели к текущему моменту желтую Ауру, а военные, которых видели на окраине столицы, рассекали на БТР с красным свечением вокруг своих тел.
Зачитавшись до тяжести в веках, я уснул и проспал без сновидений до утра. Зато, стоило открыть глаза и уставиться в потолок, как все произошедшее навалилось на меня с новой силой. В то время, когда все вокруг получили способность регенерировать чуть-ли не любые травмы, узнать, что мне опять не повезло, оказалось уничтожительно. Буквально всё, мысли, мечты, ожидания, стремления, разбивались о неоспоримый факт моей ущербности.
-Есть плотоядные, а есть травоядные, и я, явно, из числа последних, - произнес я вслух, не испытывая ни малейшего желания вставать.
Впрочем, жизнь продолжалась, так что как бы я мысленно не рефлексировал, мое тело имело силы на то, чтобы встать и заняться единственным, что было доступно. Однако, выходить на улицу и культивировать энергию во время бега, для меня теперь стало чревато встречей с очередными любителями подраться. Учитывая мою неспособность регенерировать, каждая неудачная стычка может оказаться для меня последней. Встав с кровати, я раздернул шторы и, как в старые добрые времена, сел в позу йоги, принявшись дышать диафрагмой.
Брошенный на освещенное тусклым лучом солнца плечо взгляд показал отсутствие цветных дорожек на обеих тату. Зеленые, закономерно, закончились ещё вчера, когда я раз за разом проигрывал на боях в хоккейной коробке. А вот отсутствие коричневой дорожки напрягло, до сегодняшнего утра она не пропадала, даже если я спускал эм-энергию в ноль. На фоне общего нежелания что-либо делать, желание попытаться «наполнить» вторую тату породило хоть какой-то план на сегодняшний день.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Боль в грудной клетке появилась спустя два часа, за это время я успел посидеть с планшетом, листая новости, а так же поковыряться в меню телефона, благо дышать нужным образом мне это никак не мешало. Результатом культивации стало семь зеленых дорожек, я даже залюбовался на их причудливый рисунок, радуясь, что так удачно выбрал картинку. Маму, несмотря на предпраздничный день, все равно вызвали на работу, на живом примере показывая, что чем выше должность у человека, тем меньше у него Свободы распоряжаться личным временем.
