— И, — продолжал Лобсанг голосом человека, исследующего каждый угол населенной призраками пещеры, — он нисколечко не будет возражать?
— Ну-у, — протянул йети. — Ощущения не есть приятные. Это вроде как фокус. Но коли надо, я — не, не против. Метельщик всегда был хороший дру-у-уг. Мы много должать ему.
— Я пытался показать им истинный Путь, — с гордостью пояснил Лю-Цзе.
— Да-а. Самый смак, — одобрил йети. — «Мытый чайник никогда не кипит».
Судя по лицу Лобсанга, сейчас в его голове любопытство вело бой с беспокойством. И похоже, одержало безусловную победу.
— Я что-то пропустил? — спросил он. — Так ты не умрешь?
— Йа-а? Не умру-у? Без головы? Бугагашеньки! Хо. Хо. Конечно умру. Но все это ерунда.
— Долгие годы мы пытались разобраться в жизни йети, — встрял Лю-Цзе. — Их жизненные циклы вносили сумятицу в Мандалу, пока настоятель не научился делать на них поправку. Они уже трижды вымирали. То есть вообще вымирали.
— Трижды? — переспросил Лобсанг. — Многовато. Я хочу сказать, что у большинства видов это получалось только один раз.
Йети вошел в более высокие заросли древних сосен.
— Вот, подходящее место, — кивнул Лю-Цзе. — Опусти нас на землю, о господин.
— Ага, опусти, и мы откочерыжим тебе башку, — едва слышно произнес Лобсанг. — Да что я несу?! Никаких голов лично я рубить не стану!
— Ты сам слышал, это его не больно-то волнует, — ответил Лю-Цзе, когда их осторожно опустили на землю.
— Не в этом дело! — с жаром воскликнул Лобсанг.
— Это его голова, — заметил Лю-Цзе.
— Но мне-то не все равно!
— Что ж, в таком случае… — пожал плечами Лю-Цзе. — Разве не начертано: «Если хочешь сделать что-нибудь правильно, сделай это сам»?
— Да-а. Именно так, — подтвердил йети.
Лю-Цзе взял меч из безвольной руки Лобсанга. Он держал его осторожно, как человек, не привыкший держать оружие. Йети послушно опустился на колени.
— Ты готов? — спросил Лю-Цзе.
— Да-а.
— Не могу поверить, что ты действительно собираешься это сделать, — изумился Лобсанг.
— Забавненькое совпадение, — сказал Лю-Цзе. — Госпожа Космопилит утверждает: «Видеть значит верить». А Великий Когд говорил: «Я видел. И я верю!»
Он резко взмахнул мечом и отрубил йети голову.
ТикРаздался звук, словно кочан капусты разрубили надвое, и голова покатилась в корзину под одобрительные вопли толпы: «О, браво! Вот красава! Молодец!» Щеботан был милым, тихим и законопослушным городом, и городской совет исправно поддерживал его в таком состоянии, проводя карательную политику, которая совмещала в себе максимум наглядного устрашения и минимум возможностей для повторного нарушения закона.
— ХВАТ «МЯСНИК» ШМАРЦ?
Покойный Хват потер шею.
— Я требую, ента, повторного суда!
— ТВОЕ ТРЕБОВАНИЕ БУДЕТ УДОВЛЕТВОРЕНО, НО НЕМНОГО ПОГОДЯ, — отозвался Смерть.
— Это не может считаться убийством, потому что… — душа Хвата Шмарца пошарила в спектральных карманах в поисках призрачного клочка бумаги, развернула его и продолжила голосом человека, для которого чтение было подобно подъему на крутой склон, — …равна… равновесие моего разума было, ента, тогось, нарушено.
— ПРАВДА? — отозвался Смерть.
Он давно понял, что новопреставленным лучше дать выговориться и облегчить душу.
— Ага, я ведь типа ну вааще как хотел его убить! Разве ж енто нормально? Да и ваще он был гномом. Где ж тута человекоубивство?
— НАСКОЛЬКО Я ЗНАЮ, ОН БЫЛ СЕДЬМЫМ ГНОМОМ, ПОГИБШИМ ОТ ТВОИХ РУК, — сказал Смерть.
— Я ну кирдык как склонен к умственным расстройствам, — ответил Хват. — На самом деле жертва в этом деле — я! Мне ж чо было нужно? Понимание! Чтоб кто-нибудь меня вы-слу-шал! Мою, енту, точку зрения…
— И КАКОЙ ЖЕ БЫЛА ТВОЯ ТОЧКА ЗРЕНИЯ?
— Я вот что считаю: все эти гномы, енто, их под зад! Ногой, и под зад! Э… А ты, чо ли, Смерть?
— ДА, ВЕРНО.
— Сыш, я ж твой фанат! Почесноку! Всегда мечтал с тобой познакомиться. У меня даже тату с тобой, вот тутова, на руке, зырь. Сам колол.
Вдруг раздался стук лошадиных копыт, и покойный Хват повернулся. Молодая женщина, вся в черном, совершенно игнорируемая толпой, собравшейся вокруг палаток с закусками, киосков с сувенирами и гильотины, вела к ним под уздцы крупную белую лошадь.
— О, чувак, у тя даже спецпарковка с обслугой! — воскликнул Хват. — Ну ты ваще реальный пацан!
Произнеся эти слова, он исчез.
— ЗАНЯТНАЯ ЛИЧНОСТЬ, — сказал Смерть. — А, СЬЮЗЕН. СПАСИБО, ЧТО НАВЕСТИЛА МЕНЯ. ОБЛАСТЬ НАШЕГО ПОИСКА СУЖАЕТСЯ.
— Нашего поиска?
— В ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТИ, ТВОЕГО ПОИСКА.
— Ах, уже только моего?
— У МЕНЯ ЕСТЬ ДРУГИЕ ДЕЛА.
— Более важные, чем конец света?
— КОНЕЦ СВЕТА УЖЕ НАСТУПАЕТ. ПРАВИЛА ГЛАСЯТ, ЧТО ВСАДНИКАМ ПОРА В ПУТЬ.
— Вспомнил старую легенду? Но ты-то тут при чем?
— ЭТО ОДНА ИЗ МОИХ ОБЯЗАННОСТЕЙ. Я ДОЛЖЕН СОБЛЮДАТЬ ПРАВИЛА.
— Почему? Они же их нарушают!
— СКОРЕЕ, НЕ СОВСЕМ ТОЧНО ВЫПОЛНЯЮТ. ОНИ НАШЛИ ЛАЗЕЙКУ. Я НЕ МОГУ ПОХВАСТАТЬСЯ ТАКИМ БОГАТЫМ ВООБРАЖЕНИЕМ.
«Это очень похоже на Джейсона и Битву за Классный Шкаф», — подумала Сьюзен. В школе очень быстро начинаешь понимать, что фраза «Никому не разрешается открывать шкаф с канцелярскими принадлежностями» является не всегда понятным для семилетних детей запретом. Следует хорошенько продумать и перефразировать запрет, используя более четкую формулировку, к примеру: «Никому, Джейсон, несмотря ни на что, даже если кому-то показалось, что он слышит крики о помощи, никому, Джейсон, ты меня понимаешь, не разрешается открывать дверь классного шкафа, или случайно падать на ручку так, чтобы эта дверь открылась, или обещать украсть у Богатеи плюшевого мишку, если она не откроет дверь классного шкафа, или стоять рядом и ждать, когда таинственный ветер вдруг подует из ниоткуда и распахнет дверь шкафа, честно-честно-так-все-и-было, и никому — это значит вообще никому не разрешается открывать, становиться причиной открытия, просить кого-либо открыть, подпрыгивать на половицах так, чтобы шкаф открылся, или каким-либо другим образом пытаться проникнуть в шкаф с канцелярскими принадлежностями, ты все понял, Джейсон?!»
— Лазейку, значит, — повторила Сьюзен.
— ДА.
— Ладно, а почему ты тоже не можешь найти какую-нибудь лазейку?
— Я — МРАЧНЫЙ ЖНЕЦ. НЕ ДУМАЮ, ЧТО ЛЮДИ ОДОБРЯТ, ЕСЛИ Я НАЧНУ РАЗВИВАТЬ… СВОИ ТВОРЧЕСКИЕ СПОСОБНОСТИ. ОНИ ПРЕДПОЧИТАЮТ, ЧТОБЫ Я ВЫПОЛНЯЛ ПОРУЧЕННУЮ МНЕ РАБОТУ, КАК ОПРЕДЕЛЕНО ОБЫЧАЯМИ И УСТАНОВИВШИМСЯ ПОРЯДКОМ.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
