– Кстати, гильдия магов просит разрешения исследовать руины Рассветного, – усмехнулся Ронал. – Но я намерен отклонить прошение.
Дантос напрягся и кивнул.
Всё. Моё терпение кончилось!
Я грациозно развернулась, передёрнула крыльями и сказала:
– Ву!
Я всё понимаю, но Рассветный замок, вообще-то, главная резиденция почившего Братства Терна. Судя по разговору, когда вы двое в том замке побывали, он ещё стоял! И вот у меня вопрос – что вы с их императорским величеством там делали?! Это первое. А второе… дорогой, только не говори, что ты причастен к разрушению этой махины!
– Чего хочет твоя девочка? – тут же вклинился в разговор Ронал.
– Понятия не имею, – отозвался блондинчик.
Прозвучало очень убедительно, но… Но драконье чутьё не обманешь. Я чуяла, я знала – Дантос врёт. Он преотлично меня понял!
И как, спрашивается, в такой обстановке пироженки есть? Правильно – никак!
– Ву!
– Попка с хвостиком, – парировал герцог не без улыбки.
– Ву-у-у! – сказала требовательно и даже на месте от нетерпения подпрыгнула.
Но тут наш содержательный диалог прервали. Раздался уверенный стук в дверь, а через миг на пороге возник высокий парень в строгом камзоле.
– Ваше величество, пора.
Роналкор кивнул и спешно поднялся. Ему тут же подали камзол. Подскочивший слуга принялся поправлять воротник и манжеты, а Дантос…
– Много будешь знать – скоро состаришься, – наклонившись, шепнул он. И уже не мне, императору: – Ронал, я думаю, Астре лучше пока тут посидеть. Иначе никаких переговоров не получится.
Лично меня сказанное озадачило, а вот слугу напугало.
– Ваше величество, – начал было он, но был прерван.
Эти визитёры вошли без стука. И хотя их портретов я вообще никогда не видела, узнала сразу же, мгновенно! Мальчишка лет восьми не просто похож, а этакий миниатюрный Ронал. Девчонка лет пяти в слишком красивом платье, чтобы оказаться кем-то кроме принцессы. Её, как помнится, Мисси зовут.
– Па, – подтверждая мою догадку, выдал мальчик. – А правда, что у тебя тут дракон?
А вот принцесса глупых вопросов не задавала, сразу меня увидела.
– И!!! – воскликнула она и тыкнула пальцем. – Смотри!!!
Но тут же вспомнила, что не абы кто, а особа титулованная и вроде как воспитанная. Заложила руки за спину и важно шаркнула ножкой.
Глаза мальчика – как зовут, не знаю, не интересовалась никогда – вспыхнули любопытством. Он дёрнулся и лишь в последний миг вспомнил о сдержанности. Ну и о манерах заодно.
– Доброе утро, герцог, – подражая взрослому, сказал он.
Принцесса Мисси тоже опомнилась, присела в выверенном, пусть и неглубоком реверансе.
Блондин ответил на приветствие детей учтивым поклоном.
– Пап, а можно дракона потрогать? – пропищал мальчишка.
Ронал вопросительно взглянул на Дантоса, а тот уставился на меня.
Мм… мм… дети императора? И отказаться вроде как неудобно, да? А вообще я с детьми не очень.
– Они воспитанные и незлые, – присев на корточки, прошептал Дантос. – Но если не хочешь…
Я подарила блондину смурной взгляд, потом скосила глаза на остатки пирожных. Логика подсказывала – тайны мне сейчас всё равно не раскроют, а раз так, то лучше уж остаться здесь. Ну а дети… я что, каких-то сопливок построить не смогу?
«Ладно, Дантос, так и быть», – шумно вздохнув, сообщила я.
И хотя мои слова прозвучали как всё то же «ву», блондинчик опять всё-всё понял.
– Уверена? – переспросил он.
Выказывать свою разумность при чужаках не хотелось, поэтому кивать не стала. Тяжко вздохнула, и только.
– Дан, ну ты… – начал было император, который, оказывается, всё это время за нами наблюдал. Но не договорил.
– Да, Астру потрогать можно, – сообщил детям герцог Кернский. – Она даже поиграть с вами согласна.
– Правда? – пропищала принцесса.
Очередной тяжкий вздох стал моим ответом. Утвердительным, разумеется.
– А она не укусит? – решил проявить бдительность император.
– Нет, – сказал Дантос. И уже мне: – Ты же не укусишь, верно?
«Да ладно-ладно! Не бойся! Что я, детей не видела что ли? И вообще, у меня тут пироженки стынут. Вали на своё совещание, пупсик. Не отсвечивай».
– Ваше величество, пора! – напомнил парень в строгом камзоле. Секретарь, видимо.
Ронал кивнул и поспешил прочь, Дантос за ним. Но в дверях блондин всё-таки обернулся, подарил мне ещё один встревоженно-вопросительный взгляд. Я же не выдержала и закатила глаза.
Дантос, это всего лишь дети! Всё хорошо будет. Иди!
Всё хорошо! Всё прекрасно! Всё просто замечательно!!!
Дети – они же цветы жизни. Маленькие такие, хорошенькие, ми-ми-миленькие!
Дети – это счастье. Это то, ради чего и стоит жить. Всё для них. Всё для… для…
А я спокойна! Вдох-выдох, воображаем большой красивый тортик. Впрочем, нет. Тортик уже не помогает. Может, лужайка? Мм… нет, лужайка с зелёной травой и бабочками – этап уже пройденный. Постелька? Белоснежные простыни, абсолютная тишина, только лёгкий ветерок, который сквозь приоткрытое окно проникает.
Нет. Постелька тоже не катит.
Может быть, склеп? Темнота, покой и тишина… гробовая!!!
Я спокойна. Я флегматична и пофигистична. Дети опять-таки цветы жизни. Их невозможно не любить. Я тоже детей люблю. Очень. Очень-очень. До дрожи. До желудочных колик!
Тихий стук в дверь. Я спокойна.
Дверь открывается, чтобы впустить сероглазо-блондинистого спасителя.
Дантос делает два шага и замирает. Весь такой широкоплечий, сдержанный, уверенный. И ни тени удивления на холёной мордашке. Словно так и надо. Словно тот факт, что за эти несколько часов терраса превратилась в полноценную детскую, ничуточки не удивляет. Равно как и всё остальное.
При виде герцога няньки вскакивают и спешно приседают в реверансах.
Принц отвлекается от «заточки» сабли и кивает. Принцесса Мисси тоже от своего занятия отрывается, таращит глазки на Дантоса.
И я на светлость смотрю! И я по-прежнему совершенно спокойна!!!
– Хм… – говорит блондин. Уголки его губ предательски поднимаются, но через мгновение мужчина вновь абсолютно серьёзен. – Хм… ваши высочества, простите, но Астре пора.
– Куда? – вопрошает принц.
– Её ждут на совещании, – отвечает блондин. Голос звучит ровно.
Принцесса хмурится, поджимает губы. Принц тоже насупился. Няньки молчат.
Я уже успела убедиться, что дети у их императорского величества действительно воспитанные и очень послушные, так что слаженный тяжёлый вздох и не менее слаженный кивок не удивляют ничуть.
