книга настроений».
Пан Тяньчи: «„Прозрачные тени снов“ – это книга ненависти и книга медитации».
84
Вообще говоря, чтение доставляет удовольствие. Но, читая исторические книги, мы редко радуемся и часто впадаем в гнев. И все же в конце концов даже этот гнев оказывается источником радости.
Чжан Чжупо: «Вместо того чтобы гневаться или радоваться, лучше забыть обо всем и войти в царство Великого Наслаждения».
85
Тот, кто откроет в старых книгах смысл, не высказанный древними, прослывет гением среди пишущих людей. Тот, кто сможет выразить заветные чаяния твоих домочадцев, станет твоим самым близким другом.
Сунь Кайсы: «В этом суждении выражен весь смысл книги нашего автора».
Би Ювань: «У меня найдется несколько гениальных книг. И почему только люди не хотят их читать?»
Лу Юньши: «Книга „Прозрачные тени снов“ раскрывает смысл, остававшийся скрытым прежде, говорит о том, о чем нелегко поведать, и, подобно раскатам грома, возвещает великую истину. Она заслуживает славы».
86
У достойного человека непременно должен быть близкий друг. Близкий друг – это не обязательно тот, кто поклялся быть вместе с тобой и в жизни, и в смерти, а тот, кто, даже находясь за тысячи верст, хранит тебе верность, невзирая на порочащие слухи, и старается оправдывать тебя перед теми, кто разносит ту хулу; кто сам уладит твои денежные дела, ничего тебе не сообщая и не страшась уронить свою репутацию. Вот что такое близкий друг.
Ши Тяньвай: «Я бы хотел, чтобы наш автор был мне таким другом».
87
Тот, кто душой раскован и сам собой восхищен, выбирает себе в друзья лишь цветы да птиц. Тот, кто душой честен и не ищет признания, заключает в свои объятья небесную дымку.
Цзян Ханьчжэн: «Су Дунпо говорил: „В таком состоянии как будто есть мысли и как будто их нет“».
88
Можно забыть обо всем на свете, но трудно забыть о мирской славе. Можно быть равнодушным ко всему на свете, но только не к трем чаркам вина.
Чжан Чжупо: «Я слышу здесь крик неугомонного петуха, которому не терпится найти счастье на дне кувшина с вином».
Ван Даньлу: «Я по натуре своей не переношу вина, а вот о мирской славе забыть не могу».
Лу Юньши: «Мечтать о славе – не такое уж плохое занятие. Даньлу сказал верно».
89
Листья водяного каштана можно есть и можно носить на себе[294]. Из металла и камня можно делать предметы, и их тоже можно принимать вовнутрь.
Чжан Чжупо: «Понятно, почему Чжоу Дуньи[295] беспокоился только о еде и одежде».
Ван Сычжи: «А похожи ли на Чжоу Дуньи те, кто беспокоится о еде и одежде в наши дни?»
90
Приятно слуху и в то же время приятно зрению: игра на цитре и на свирели. Приятно слуху, но неприятно зрению: игра на флейте и на трубе.
Ли Шэнсюй: «Приятно зрению, но неприятно слуху: красавица с голосом, напоминающим львиный рык. Неприятно зрению и одновременно неприятно слуху: заносчивый юнец с уродливым лицом, который мелет чушь».
Пан Тяньчи: «Приятно слуху и одновременно приятно зрению: человек с приятной внешностью, умеющий хорошо говорить».
91
Любоваться красавицей за утренним туалетом лучше после того, как она напудрит лицо.
Ю Даньсинь: «Знает ли наш автор, когда лучше любоваться красавицей во время ее вечернего туалета?»
Чжоу Пинчи: «Молчите! Молчите!»
Пан Тяньчи: «Для вечернего туалета лучшее время – когда красавица слегка захмелела. Но в такое время все плывет и перед собственными глазами».
92
Я не знаю, что было на свете до того, как я родился. Действительно ли в эпоху Чуньцю[296] была такая красавица, как Сиши?[297] Вправду ли при династии Цзинь[298] жил такой красавец, как Вэй Цзе? Жил ли во времена цзиньского императора Ань-ди[299] такой любитель вина, как Тао Юаньмин? Была ли в годы царствования Тяньбао такая женщина, как Ян Гуйфэй?[300] Жил ли в годы царствования Юаньфэн[301] такой поэт, как Су Дунпо?[302] В истории было гораздо больше людей, достойных упоминания. Я привожу эти имена потому, что они известнее других.
Цзи Боцзы: «О тех, кто жил прежде нас, даже если это такие известные люди, как Тао Юаньмин и Су Дунпо, мы ничего не можем знать доподлинно».
Ван Минъю: «Дело не в этом. Наш автор сам сказал, что хочет жить в одно время с самыми красивыми людьми. Быть может, Сиши и Вэй Цзе и в самом деле жили не прежде него?»
Чжэн Пошуй: «Восторг и скорбь, любовь и ревность во все времена одни и те же. Красавица не должна быть женой, великий ученый не должен иметь друзей. Зачем же интересоваться тем, как они жили? Наш автор – поистине страстный любитель чувств».
93
Литературное сочинение – это узор из слов, а узор – это литературное сочинение без слов. И то и другое имеет общий исток.
94
Нестерпимо больно видеть, как опадают цветы, как заходит луна, как прежде времени умирает красивая женщина.
Чжу Цигун: «Я не уверен, что это суждение истинно. Неужто вы хотите, чтобы красавица дожила до такого возраста, когда ее лицо сплошь покроют морщины, а во рту не останется зубов?»
95
Выращивая цветы, нужно любоваться ими, когда они распускаются. Созерцать луну надо в тот момент, когда она становится полной. На красавицу лучше смотреть, когда она весела и довольна собой. Иначе все наши труды и терпение окажутся напрасными.
Ван Пуань: «Это суждение развивает предыдущее. Если сказано, что невыносимо смотреть, как опадают цветы, это значит, что любоваться ими нужно тогда, когда они распускаются»[303].
96
Цветы сосны годятся для замера емкостей, семена сосны годятся для изготовления благовоний, из веток сосны хорошо делать мухогонки, в тени сосны приятно отдыхать, а шум ветра в соснах – все равно что пение флейты. Отшельник, живущий в сосновой роще, будет иметь всего в избытке.
Ши Юйшань: «Не забудь, что ты жаловался на обилие больших муравьев под соснами».
Цзян Ханьчжэн: «Если под соснами много больших муравьев, почему бы не стать их царем?»
Ши Тяньвай: «В таком случае можно, лежа под соснами, вообразить, что ты
