Пленные
В условиях военной и экономической блокады горцам ничего не оставалось, как использовать любые возможности, чтобы выжить и продолжать борьбу с сильным противником.
Одним из самых ходовых товаров стали пленные, которых можно было обменять не только на своих пленных и заложников, но и на такие необходимые вещи, как хлеб, соль или обычное железо. К тому времени в плену у горцев побывало много разных военных чинов. Шамиль надеялся обменять кого-либо из них на своего сына Джамалуддина, но все переговоры кончались безрезультатно.
В Имамате с пленными обращались относительно гуманно. Случаи их гибели были весьма редки, а виновные сурово наказывались.
Однажды, при спешном отступлении горцев, были убиты десять пленных офицеров. Это произошло после длительных переговоров об условиях их освобождения. Пленным было разрешено вести переписку и даже получать посылки. Но в одной из посылок была обнаружена запеченная в хлебе записка, приглашавшая пленников мужаться и дотерпеть, так как открывалась возможность освободить их без выкупа. И когда эта «возможность» обрела вид большого отряда, наступавшего на позиции горцев, участь пленных была решена. Кто был автором той злополучной записки, так и осталось загадкой, потому что царское командование свою причастность к ней отрицало.
Пленные солдаты занимались в Имамате хозяйственными делами. Солдаты-кавказцы за долгую службу становились бывалыми людьми, знавшими различные ремесла. Вместе с перебежчиками они составляли отдельные мастеровые команды. Если об офицерах их бывшее начальство еще как-то заботилось, то «нижние чины» зачастую и сами не хотели возвращаться в надежде сделаться в Имамате вольными людьми.
Царские власти, в целях «устрашения туземцев», ссылали пленных в Сибирь или обращали в солдат и отправляли служить на Камчатку. Это было для горцев хуже смерти, и мало кто из них вернулся на родину.
Перебежчики
При относительном затишье в военных действиях явилась новая напасть. Теперь не горцы нападали на царские крепости, а солдаты стали все чаще перебегать к Шамилю.
Это началось еще при Ермолове, который требовал выдачи дезертиров, угрожая приютившим их горцам страшными карами.
Побеги участились при Головине, у которого обеспокоенный Клюгенау даже испрашивал разрешения расстреливать дезертиров. По указу царя беглых солдат даже предписывалось выменивать на соль. Испробовав все меры устрашения, командование решило прибегнуть к другой тактике, обещая прощение всем, кто вернется из бегов.
Тем не менее бегство к Шамилю приобретало все больший размах.
Дело дошло до того, что устроены были особые артели на паях, где укрывались солдаты, чтобы через неделю-другую вернуться к своим, будто бы бежав из горского плена. Таким способом многие не по своей воле «забритые в солдаты» крестьяне добывали себе освобождение от крепостной зависимости, а положенная за «геройство» награда делилась между сообщниками. Но случалось, что «пленные» передумывали возвращаться, предпочитая стать свободными горцами.
Как и во всякой войне, пленные и перебежчики были с обеих сторон. От Шамиля обычно бежали люди, ущемленные в своих интересах или недовольные самоуправством наибов, а также преступники, надеявшиеся избежать наказания. Один из беглых горцев, тяготившийся своей новой ролью, оставил на пути Шамиля записку: «Скучаю по тебе, о имам, но боюсь — казнишь».
Причины перехода к Шамилю тоже были разные — от невыносимой «палочной» муштры, измывательств «белой кости» и угрозы трибунала за преступления до сочувствия горцам, оборонявшим свои поднебесные гнезда. Одно дело — война с «антихристом» Наполеоном, добравшимся до сердца святой Руси — Москвы, и совсем другое — неизвестно зачем гибнуть в чужих горах. Надышавшись горным воздухом свободы, даже старые солдаты решались перейти из сословия «вооруженных рабов» в общество «вольных людей».
Немало было тех, кто ушел в горы еще при Ермолове, принял ислам, обзавелся семьей и хозяйством и жил теперь совершенно как горец. Подобные браки поначалу вызывали неудовольствие горцев, однако имам видел в них лучший способ привязать беглых солдат к их новому отечеству.
Шамиль всячески поощрял «военную» миграцию, предоставляя беглым солдатам свободу, защиту и привилегии при обустройстве на новом месте. Он оградил беглых от малейших притеснений, а их выдачу запретил под страхом смертной казни. «Знайте, что те, которые перебежали к нам от русских, являются верными нам, и вы тоже поверьте им. Эти люди являются нашими чистосердечными друзьями,— наставлял Шамиль наибов.— Создайте им все условия и возможности к жизни».
Вскоре неподалеку от ставки имама выросли «русские слободки» со своими церквями и священниками.
Солдаты обучали горцев артиллерийскому делу, отливали пушки и ядра, делали гранаты и конгриевые ракеты, лафеты и зарядные ящики, чинили часы. Они же построили для имама, которого называли «наш царь Шамиль», дом по европейскому образцу, поставили пороховой завод и ткацкую фабрику.
Бывшие царские офицеры были при имаме советниками, переводчиками, инженерами, картографами. Они обучали горцев европейским методам ведения войны и командовали подразделениями из перебежчиков.
Беглые солдаты, хорошо знавшие расположение царских крепостей, становились проводниками при рейдах горцев. Были они и хорошими разведчиками. С их помощью в царских крепостях распространялись письма беглецов, описывающих выгоды их вольной жизни в Имамате. А бывший сотник Лабинского полка Атарщиков с товарищами взял в плен и доставил к Шамилю даже адъютанта самого Нейдгардта поручика Глебова.
Многие из перебежчиков становились знаменитыми воинами, получали от имама награды за мужество и отвагу и оставались с Шамилем до последнего дня войны.
Польская сотня
Была в армии Шамиля и Польская сотня. Тысячи поляков были сосланы на Кавказ еще после Второго раздела Польши и подавления восстания Т. Костюшко 1794 года. Затем в 1812 году к ним прибавились еще тысячи депортированных за поддержку Наполеона. Одни служили в действующей армии, другие работали в каменоломнях на строительстве крепостей. Паскевич, подавив новое восстание, тоже отправлял пленных поляков на Кавказ.
Количество поляков в горах стало столь внушительным, что польское правительство в изгнании считало возможным организовать на Кавказе новое польское восстание в союзе с Шамилем и казаками, пройти Украину и соединиться с повстанцами в самой Польше.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
