Следовало уничтожить все, что могло связать меня с Витей, но насколько же сильно мне помогло бы то, что я могла пожить у него в той квартире. Хотя бы два дня, чтобы собраться с мыслями и понять, что делать дальше. Поэтому, когда Витя настоял, я поддалась.
В другой город мы выехали этой же ночью. Возможно, у меня началась паранойя, но мне хотелось быть максимально осторожной, а Витя спорить не стал.
Квартира, в которую мы приехали, тоже находилась в тихом и приятном районе, но была меньше, чем та, которая находилась в столице. Правда, для меня она все равно казалась шикарной.
— Я тут долго не был, — Витя окинул взглядом поверхности, покрытые пылью.
— Спасибо за то, что помогаешь, — я неловко улыбнулась. — Я даже не знаю, как отблагодарить тебя за это.
— Не нужно этого делать. Я помогаю, потому, что сам этого хочу.
Витя ушел в магазин, а я принялась за уборку. Позже я так же приготовила завтрак, а ближе к вечеру мы вновь собрались около телевизора. Разговаривали, ели вредную еду, которую Витя купил в маркете и разговаривали об его учебу. Тему того, что происходило со мной, Витя затронул только один раз. Сказал, что, если я захочу ему все рассказать, он меня выслушает и постарается помочь во всем в чем сможет.
На второй день я рискнула. Согласилась на предложение Вити и вместе с ним вышла погулять в парк. В этом городе мне было легко и хорошо. Ощущение опасности практически исчезло, но я все равно какого-то черта думала о Палаче.
Постоянно. Каждую минуту и даже секунду мои мысли были о нем.
Я пыталась их прогнать. Не вспоминать Амирана, но это было сильнее меня. Мысли о его прикосновениях и близости, а так же злость за то отношение, на которое я сама согласилась, но терпеть его не смогла. Лишь значительно позже я поняла то, что воспринимать не желание.
У меня были какие-то чувства к Амирану.
Осознание этого ударило по мне словно молот. Разбило на множество кусков и я еще долго не могла прийти в себя. Нет. Это невозможно. Да, Палач красив. Как мужчина, он имел в себе то, что неизгладимо привлекало, но как я могла что-то испытывать к тому, для кого я была лишь игрушкой. Да и он обо мне явно был не самого лучшего мнения.
Все следующие дни я занималась тем, что пыталась уничтожить в себе эти мысли. Думать лишь о ненависти к Палачу.
— Ты в последнее время такая задумчивая, — сказал Витя, когда мы в очередной раз гуляли по парку. Вернее, мы уже направлялись к выходу.
— Наверное, просто волнуюсь, — я пожала плечами. — Когда ты возвращаешься в столицу? У тебя же учеба.
— Я хочу еще побыть с тобой.
— Да? — я улыбнулась. — Не знала, что я такая хорошая собеседница, что ты даже оторваться от меня не можешь.
Витя ненадолго отвернулся. Отвел взгляд, а, оборачиваясь ко мне, наклонился и, в следующее мгновение своими губами прикоснулся к моим. Я шокировано вздрогнула и сразу отвернулась. Посмотрела на Витю непонимающим взглядом, но ничего не сказала.
В это мгновение вовсе замерла.
Перестала дышать и, немного наклонившись набок, неотрывно смотрела на свой кошмар, который тут увидеть не ожидала.
Даже сразу подумала, что мне лишь кажется, но, нет, на тротуаре, около джипа стоял Амиран.
И он тоже смотрел на меня.
— Взять, — коротко произнес Палач на своем родном языке, и я даже не сразу поняла, кому именно предназначалась эта фраза.
Краткий миг — охранники появились будто из ниоткуда. Верзилы схватили Витю так резко и быстро, что у парня не было ни единого шанса дать им отпор. Его зашвырнули в черный внедорожник, который тут же сорвался с места в неизвестном направлении. Мой друг даже не успел ничего сказать. Он и не вскрикнул.
Черт, я даже не заметила другую машину. Теперь снова перевела взгляд на Палача. Ощущала жгучее бессилие, пыталась понять, как вырваться из западни и не видела ни единого варианта. А хуже всего — человек, который помог мне начать новую жизнь, оказался в плену. Над ним нависла чудовищная опасность.
Люди Палача везут Витю на казнь. Или расправляются с ним прямо сейчас, в машине. За тонированными стеклами ничего не видно.
Это же звери. Им ничего не помешает.
Мое сердце заледенело. Я перестала чувствовать биение собственного пульса. Я не дрожала лишь потому что застыла будто вкопанная.
И зачем Витя поцеловал меня?
Он подписал себе смертный приговор.
Но может быть, еще есть шанс? Хотя бы слабая надежда? Может быть, я сумею уговорить Палача, чтобы он его отпустил.
— Этот парень не виноват, — пробормотала глухо. — Я… накажи меня, а его не трогай. Пожалуйста. Прикажи своим людям его отпустить. Прошу тебя.
В черных глазах разверзлась настоящая бездна. Зияющая пустота. Лицо Палача приобрело настолько жуткое выражение, что я вздрогнула всем телом и сделала судорожный шаг назад, подчинилась безотчетному рефлексу.
Хищник выследил добычу. Теперь не отпустит. Не пожалеет. Глупо ждать от него милости. И бежать больше некуда. Он же настигнет в два счета. И на что я только надеялась?
Идиотка.
— Амиран, — прошептала, едва двигая губами.
Палач распахнул дверцу, коротким кивком головы приказал занять место на заднем сиденье. Мои колени подогнулись. Тело отказывалось подчиняться распоряжениям.
Я поймала себя на том, что физически не могу подчиниться.
Мужчина оскалился. Он выглядел так, точно готов зубами вгрызться в мою глотку, разодрать на куски, растерзать живьем.
— Прошу, — сказала я. — Отпусти его, и тогда я поеду с тобой. Сделаю все, что скажешь. Пожалуйста. Отпусти Витю. Умоляю тебя.
Палач оказался рядом в момент. Тяжелая ладонь опустилась на мое плечо, опаляя жаром и вынуждая содрогнуться.
— Блять, — он дернул меня, привлекая вплотную к себе. — Ты и так сделаешь все, что я захочу. А про своего гребаного дружка забудь. Он уже труп.
— Нет, нет, — выдала сдавленно. — Прошу, не надо. Не убивай его. Амиран, пожалуйста, он ничего не сделал. Я сама сбежала. Я во всем виновата. Никто мне не помогал.
— Да наплевать, — грубо оборвал поток моих путанных фраз.
Палач затолкал меня в автомобиль, расположился рядом со мной на заднем сиденье и отдал водителю приказ трогаться с места. Салон машины был разделен перегородкой. Нельзя было разглядеть, кто за рулем. А тот человек не мог увидеть нас. Абсолютное уединение.
Мы с Амираном оказались наедине. Воздух раскалился до предела. Казалось, одной искры хватит для взрыва.
Я вжалась в сиденье. Дрожала точно
