Теперь Тохта действовал значительно осторожней. Он не испугался прута, но его здорово смутила техника боя, предложенная Реем. Ведь в спаррингах (за которыми наблюдал и Тохта) Рей, предусмотрительно валяющий Ваньку перед другими парнями, выглядел неуклюжим учеником, мало знакомым с боевыми искусствами.
А тут неожиданно такой отпор. Тохте было от чего призадуматься и озадачиться.
Тем временем Рей полностью взял под контроль свои эмоции. Ему на память вдруг пришли уроки Малха.
К сожалению, даже будучи легионером, Рею ни разу не приходилось драться всерьез против хорошо обученного противника, вооруженного ножом. Да, дружеские спарринги были, но больше от безделья и никто особо в таких тренировочных поединках не выкладывался. Мало того, даже нож представлял собой резиновую имитацию.
Единственным упражнением с холодным оружием, в котором преуспевали многие, в том числе и Рей, было метание ножа. На одной из стен казармы висела деревянная мишень, и мающиеся от ничегонеделания легионеры часами изощрялись в этом древнем боевом искусстве.
Нередко такие упражнения перерастали в соревнования «под интерес», когда на кон ставились деньги, бутылка рома или виски, а иногда и подружка соревнующегося из местных девиц отнюдь не патриархального поведения.
Чаще всего победителем в таких соревнованиях выходил Джава. Это был великий мастер. Он рассказывал, что учился бросать нож с детства. А первым его наставником в этом деле был деревенский пастух, который жил отшельником на краю джунглей.
Ниже Джавы по мастерству работы с ножом толпились на профессиональной лестнице еще человек пять, в том числе Рей и Бомбер. Сержант-шеф отличался не столько точностью броска, сколько молниеносностью - реакция у него была отменной. В соревнованиях на скорость выполнения приема с ним мало кто мог потягаться.
Тохта сделал выпад с низкой стойки, словно в руках у него был не нож, а шпага. Он метнулся к Рею как атакующая змея, чтобы нанести колющий удар. Но Рей уже был готов к любым неожиданностям.
На какой-то миг ему показалось, что в него вселился Малх. Тело Рея словно начало повиноваться беспощадной воле наставника. Движения стали автоматическими, стремительными.
Рей не стал защищаться от нападения. Он лишь немного сдвинулся в сторону, пропуская клинок в опасной близости от живота. А затем последовал удар прутом по шее потерявшего равновесия Тохты - точный и страшный по силе.
Удивительно, но Тохта не упал. Он был поистине слеплен из одних стальных, хорошо тренированных мышц. Его отбросило к стене, и на секунду-две Тохта утратил способность ориентироваться в пространстве.
Этого времени для Рея оказалось достаточно. Следующим ударом он сломал руку с ножом, а затем, не теряя темпа, Рей крутанулся вокруг оси и с разворота приложился прутом к виску Тохты.
Это был конец схватки. Тохта еще сползал по стене, а Рей уже знал, что его противник мертв - конец прута проломил ему висок.
Рей долго стоял над трупом убийцы Громушкина - холодный и безразличный к случившемуся. Он ни на миг не раскаялся в содеянном. Такова жизнь - или ты убьешь врага, или он тебя. Эта мысль засела в мозгах, как заноза, возвращая Рея к эпизодам его службы в Иностранном легионе.
Рей покинул дом другим человеком. В его душе ожило кровожадное чудовище, которое, как он надеялся, навсегда осталось в джунглях Гвианы и Суринама. Оно ворочалось, потягивалось, разминая застывшие мышцы, и щелкало клыками.
Наверное, это состояние души отразилось в глазах Рея, потому что идущие навстречу девушки вдруг испуганно шарахнулись в сторону, освобождая ему дорогу. Но Рей даже не взглянул на них. Он был словно заледеневший.
Теперь Рей, который до этого пребывал в сомнениях и душевных терзаниях, готов был идти до конца, каким бы он ни оказался.
Глава 22
Амброжей явился на встречу с большой и тяжелой спортивной сумкой. Увидев Рея, он многозначительно ухмыльнулся, кивнул ему, и доложил Быкасову:
- Все в ажуре, шеф.
- Бронежилеты не забыл? - спросил Быкасов.
- Обижаешь…
- Тебя никто не видел?
- Как будто никто.
- Ты мне брось это свое «как будто», - сердито сказал Быкасов. - Мы не на свадьбу собираемся.
- Это я уже понял, - нахмурился Амброжей; видно было, что его хорошее настроение сразу испортилось. - Не волнуйся, все нормально. Чай, не первый раз замужем.
- Добро. Показывай, что ты там припас.
Место сбора находилось в самом центре парковой зоны, пользующейся дурной славой. Вокруг высились деревья, верхушки которых были позолочены заходящим солнцем, густые кусты почти вплотную подступили к когда-то посыпанной мелким гравием дорожке, нынче сильно заросшей травой, и казалось, что они находятся в самом настоящем лесу.
Неподалеку стояло их транспортное средство - изрядно поржавевшая «девятка». Похоже, Быкасов где-то ее умыкнул, потому что с личным транспортом так не обращаются - он гнал машину по таким узким парковым тропинка, что ветки кустарника ободрали краску на дверях.
В сумке, кроме бронежилетов, находилось оружие - два помповых ружья и ножи. Там же были и патроны.
- Мне не нужно, - сказал Рей и развернул сверток, который принес с собой.
После схватки в старом доме он настолько осмелел, - можно сказать, отморозился - что едва не на виду у праздношатающихся граждан забрал из импровизированного тайника припрятанные гранаты и автомат, который позаимствовал у омоновца, и приехал к парку на такси. (Правда, остановил машину за квартал от места сбора, и демонстративно вошел в один из подъездов многоэтажного дома, чтобы такой нехитрой уловкой замести следы).
- А вот это ты зря, - с осуждением сказал Быкасов, увидев автомат. - Этот ствол меченый. Случись чего, тебя вычислят на раз.
Быкасова уже проинформировали его приятели из милиции о том, что случилось в Цыганской слободке. Омоновцы потрудились на славу. Они нашли килограмм двадцать героина и около миллиона денег. Ну и попутно отправили на тот свет половину охраны Мясника.
К сожалению, ни среди убитых, ни среди тех, кому повезло остаться в живых, не было ни Мясника, ни Самуся, а главное - Татарина. «Везучая сволочь, - злобно подумал Рей, выслушав рассказ Быкасова. - И тут ему удалось соскочить с крючка».
- О моем «крестнике»-омоновце, к которому я слегка приложился, ничего не говорили? - спросил Рей, когда Быкасов закончил свое короткое повествование.
Бык ухмыльнулся.
- Все тихо, - ответил он. - Молчок. Никто даже не заикнулся об этом инциденте.
- Странно…
- Ничего странного. - Быкасов посмотрел на Рея, как тому показалось, с сожалением. - Парни прошли почти все «горячие» точки. Не раз и не два доставали друг друга из огня. И ты думаешь, они сдадут товарища начальству, рассказав о его промахе? Как же, жди.
- Но ведь он посеял оружие.
Быкасов рассмеялся.
- Да такого добра, нигде не учтенного, у них в загашниках навалом, - ответил он с некоторой ностальгией. - Специфика работы…
- А номер? - не отставал Рей.
- Номер перебьют. Но ты особо не обольщайся. Тот ствол, что ты забрал, он теперь будет искать, пока не найдет. И тогда держись. Хлопцы там здоровые.
- Покаюсь, посыплю голову пеплом, накрою шикарный стол в кабаке. Лишь бы все образовалось.
- Насчет стола это ты верно думаешь. Наш народ отходчивый, долго зла не держит. Гляди, еще подружитесь…
Разобрали оружие, надели бронежилеты. Покопавшись в своем необъятном сидоре, Амброжей достал оттуда нож и протянул его Рею.
- Возьми. У меня есть другой. Авось, пригодится. Классный клинок. Сталь - супер. Гвозди как макароны рубит, ни одной зазубрины. Только не потеряй - это память об Афгане. Между прочим, снял его с янки. Он был инструктором у «духов». Пришел к нам по шерсть, а мы взяли его и обстригли.
- Да, вещь действительно стоящая, - невольно восхитился Рей.
Рей держал в руках армейский нож фирмы «Золинген», который был на вооружении у германских спецназовцев. Он не отличался большими размерами, но был острый, как бритва, отлично сбалансирован и при метании вел себя не хуже специальных метательных ножей с полостями, заполненными ртутью.
Нож был в ножнах, которые крепились специальными ремешками к бедру - в бою так сподручней. Рею пришлось повозиться, пока он не определил, на какой высоте должны быть закреплены ножны, чтобы в случае опасности рукоятка ножа сама нашла его руку.
- Готовы? - спросил Быкасов.
Он стал суровым, черты его гранитного лица обострились, а в глазах появился уже знакомый Рею хищный блеск. Зверь собирался выйти на кровавую охоту…
- Да, - дружно, в один голос, ответила его небольшая команда.
- Попрыгали, - приказал Быкасов. - Мы должны быть беззвучными тенями. Иначе нас уроют, как птенчиков. Говорили, что у них там есть опытные спецы, поэтому не расслабляться. Ясно?
- Так точно!
- Тогда в путь.
- Куда едем? - деловито спросил Амброжей, усаживаясь за руль; он водил машину, как профессионал.
