– Горелка со мной, – безоговорочным тоном заявил Пистон. – Мокрый пойдет с Бакланом. Штопор твой.
– Хорошо, – кивнул Димка. – Как спустимся вниз, разделимся. Одна пара пойдет в центре, две другие по краям платформы. Передвигаемся короткими отрезками, от пилона к пилону.
Пистон не сводил с искателя настороженно-оценивающего взгляда с того самого момента, когда Учитель притащил его наверх. Наверное, пытался понять, что за перец такой и что с ним делать.
– Тогда тебе на левый край, парень. Вижу, как ты оружие держишь, там как раз левша нужен.
– А какая нахрен разница, левша или правша? – удивился Штопор.
– Тебе с Бакланом нужно погонялами поменяться, Штопор, – насмешливо изогнул тонкие бескровные губы Пистон. – Если не умеешь работать с левого плеча, то молчи в тряпочку. Ты-то хоть понял, искатель?
– Да. Мокрый, центр твой. Пистон, ты пойдешь справа. Страхуйте друг друга постоянно. Если увидите что-то подозрительное, сообщайте немедленно. Все понятно?
– Да понятно, понятно, – ответил за всех Пистон и первым двинулся к эскалатору. Командиром он был явно не только по распоряжению Учителя. – Поаккуратнее тут, лестницы по краям аварийные. Спускайтесь за мной, а то костями загремите раньше времени.
Световые зайчики фонарей заплясали по площадке и стенам, скользнули по барьерам, разгораживающим лестницы эскалаторов. Под подошвами предательски громко заскрипели обшитые прелыми досками ступени, выдавая, что пришельцы начали спуск. Да уж, о скрытном проникновении можно забыть.
Архитектура станции, на взгляд Димки, выглядела более грубоватой, чем на Новокузнецкой, и более упрощенной, что ли. Никаких поребриков и излишеств в украшательстве – полукруглый свод, опираясь на облицованные светлым мрамором массивные прямоугольные пилоны, уходил в дальний конец станции, утопая в непроницаемой тьме, где пасовало даже зрение искателя. Никаких подвесных светильников – станция когда-то освещалась боковыми панелями, заподлицо встроенными в свод.
Люди держались настороженно, шарили взглядами и стволами автоматов по сгустившейся внизу, ждущей их, дышащей враждебностью темноте. Примерно метра за три до конца спуска Пистон остановился и приник к окулярам бинокля. Заметив это, остальные братки тоже замерли, беспокойно завертели головами.
– Что скажешь, искатель? – тихо осведомился Пистон. – Ничего подозрительного не видишь?
– Ни малейшего движения, – подтвердил Димка, вскинув «Бизона» к левому плечу и прищурив правый глаз. Его взгляд прикипел к красной точке прицельной марки коллиматора, тщательно ощупывая пространство станции.
– Я так и думал, – браток многозначительно усмехнулся, покосившись в его сторону. – Зрение, как у совы, а?
Димка пожал плечами и, не вдаваясь в объяснения, сменил «Бизон» на ВСК-94. Еще раз обшарил длинный коридор сквозь оптику ночного прицела. Зрение зрением, а трехкратное увеличение не помешает, чтобы рассмотреть мельчайшие детали. Дальние пилоны заметно приблизились, но результат все равно остался нулевым. Снайперка лежала в руках настолько непривычно, что почти сразу возникло желание сменить ее обратно на пистолет-пулемет. И ствол у нее длиннее, чем у «Бизона», и потяжелее, да и патронов в магазине втрое меньше. К тому же не стоило забывать о довольной сильной отдаче из-за большой массы пули. Парень хотел было снова сменить оружие, но вдруг понял, что уже не хочет этого делать. Всплеск недовольства прошел так же быстро, как и возник, теперь ему казалось, что винтовка – как раз то, что сейчас и нужно. А инстинктам нужно доверять.
– А теперь что? – снова поинтересовался Пистон, посматривая блестящими в отблесках фонарей глазами то на замершего искателя, то на тонущую во мраке платформу.
– Пока чисто.
– Попрятались, сучары! – встрял Штопор, злобно потрясая калашом. – Только от меня не спрячетесь, я вас где угодно достану, порву за Кренделя на узкие ленточки! Я…
– Головка от буя! – цыкнул на него Пистон. – Притуши базар! Здесь тебе не в отсечке козла забивать.
– Да все уже, молчу, – сразу стушевался охранник.
– Всем сохранять тишину, ясно? – сердито напомнил Пистон. – Наша задача – только пути проверить, и сразу обратно. Смотрите в оба. Всё, разошлись!
Ступив на платформу, Димка, как и условились, сразу двинулся налево.
Мрамор под ногами покрывал толстый слой грязи, и это к лучшему – грязь глушила звук шагов. Все явственнее тянуло тяжелым, тошнотворным запахом мертвечины, и Димка почти пожалел, что не захватил респиратор. Как только добрались до края платформы, Штопор, топавший следом, сразу посветил вниз. Ржаво обозначились нитки рельсов, покрытый тонкой коркой белесой плесени бетон.
– Мать твою, а здесь сухо! – удивленно выругался охранник. – А что же тут плескало?
– Не отставай, Штопор.
– Зря беспокоишься, шкет, пока я сзади, тебе нечего бояться.
«Ты лучше за собой присмотри, трепло».
Стараясь передвигаться тихо, Димка осторожно двигался вдоль края платформы. Ствол снайперки по мере следования раз за разом нырял вправо, в густой мрак за каждым пилоном, отслеживая малейшие движения. Не нравилось ему внезапное затишье у морлоков. Нельзя поручиться, что эти твари не задумали какую-нибудь пакость. Все-таки когда-то они были людьми, и возможно, полностью разума не утратили. А разум – главное оружие любого бойца. Интересно, есть ли у морлоков собственные вожаки, или каждый из них, выбрав подходящий момент, просто бросается вперед? В надежде урвать первым?
И, кстати говоря, совсем не видно крыс. Неблагополучное место. Зверьки или подались подальше от Мертвого Перегона, туда, где жить поспокойнее, или их всех давно сожрали более шустрые хищники.
– Да куда ж эти твари попрятались? – бормотал за спиной Штопор, нервно вращая башкой. Зайчик его фонарика без всякой системы плясал, где попало, больше мешая, чем помогая осматриваться. – Неужто так ни одного скальпа не добуду? Когда, мля, не надо, они так и лезут к отсечке, а сейчас обосрались… ну и вонища тут, хуже чем из параши, всю станцию загадили, тварюги мразные…
– Заткнись.
– Ты чего такой борзый, шкет? Думаешь, раз Учитель тебя нанял, то я перед тобой стелиться должен? – Голос охранника ощутимо подрагивал – чем дальше они продвигались, тем сильнее братка охватывал страх, вся его бравада была напускной, и разговор лишь немного помогал ему сохранять нервы в узде.
Димку все усиливающаяся вонь заставляла гадливо морщиться и изрядно отвлекала, сбивала внимание. Но пустой треп охранника мешал не меньше. Его обостренный слух ловил малейшие шорохи, выискивая признаки опасности, и «напарничек» со своими бестолковыми вопросами мог помешать вовремя услышать действительно что-то важное. Сейчас бы Каравая сюда или Соленого – тот хоть и ворчал постоянно, но дело свое знал хорошо.
В этот момент Сотникову показалось, что он что-то заметил впереди, за одним из дальних пилонов, и Димка тут же опустился на левое колено, вскинул винтовку к плечу и впился взглядом в призрачную тьму сквозь окуляр ночного прицела. Вот! Что-то там мелькнуло – темное на темном. Светящаяся марка тут же двинулась следом, пытаясь поймать движение…
– Хорош уже спецназ изображать, шкет! Перед кем рисуешься? – неожиданно буркнул прямо в ухо Штопор.
Димка вздрогнул. Он отвлекся всего на мгновенье, но этого хватило, чтобы цель бесследно растворилась во мраке. Искатель стремительно поднялся на ноги, и приклад винтовки врезался охраннику в живот, заставив согнуться пополам. Выпавший из рук автомат глухо звякнул на замусоренном мраморе. Не дожидаясь, когда браток придет в себя, Димка схватил его за ворот куртки и рывком припечатал спиной к стенке пилона. Несмотря на однообразную и не располагающую к физическим нагрузкам работу в охране, браток был довольно крепок, но как только попытался дернуться, ему под подбородок тут же уперся ствол винтовки.
– Ты че творишь, я же тебя… – Штопор умолк, когда широкий торец глушителя ВСК-94 вдавился в его горло сильнее.
– А теперь послушай меня внимательно, я повторять не буду, – жутковатым, свистящим шепотом заговорил Димка, холодно глядя Штопору в сочащиеся злобой и страхом глаза. – Ты меня впустил на станцию, помнишь? Ты мне тогда помог, только поэтому я тебя сейчас не пристрелю. Ты нас демаскируешь своей тупой болтовней. Произнесешь еще хоть слово…
– Гонишь, турист, не посмеешь, – храбрясь, через силу просипел Штопор.
– Хочешь проверить? – окончательно заледеневшим тоном осведомился Димка.
Сталкер помнил не только о том, что Штопор впустил их с Наташкой тогда на станцию. Еще эта тварь в облике человеческом пыталась наложить лапы на его девушку, взять плату за проход натурой. И это воспоминание вдруг вспыхнуло с новой силой, обожгло какой-то звериной яростью. Ему и в самом деле вдруг нестерпимо захотелось пристрелить этого типа, аж палец зачесался на спусковом крючке. То ли сработал дар убеждения, то ли инстинкты у Штопора атрофировались еще не окончательно, и в глазах сталкера он действительно увидел свою смерть – напряженная пауза продлилась всего пару секунд, и браток сдался, пугливо опустил взгляд первым:
