«Любопытство сгубило кошку», — подумал я, но никуда уходить не стал, хоть и нужно было спешить.
Однако что-то подсказывало мне задержаться тут еще на пару-тройку минут.
— Босс, а зачем он нам вообще нужен? Мусорщик — с него и взять — то, скорее всего, нечего. Только в этот набор на станции то и появился. Вроде из «диких». Кажется, зовут Дим.
«Точно ищут меня, но я, в общем-то, и не сомневался».
— А то, — сказал главный в этой компании. — Попросили его примерно наказать. Чтобы в следующий раз знал, с кем разговаривает. Этот жирный бурдюк Сталос так брызгал слюной, когда жаловался шефу, что уделал всю стену напротив. Видите ли, какой-то дикарь с планеты унизил его крошку, эту стерву Касру, обидел и оскорбил ее в лучших чувствах. Но это так, только предпосылки. А повод есть вроде как официальный, его зарегистрировали на крышуемой нашим профсоюзом доске наемников, а вступительный взнос в общак он не сделал, как все остальные наши «добровольцы». В профсоюз не вступил. Членские взносы платить не собирается. А если другие узнают, что кто-то просто так работает с чем-то, находящимся в зоне наших интересов, не платит и ему за это ничего нет, то и сами захотят такого же. И тогда мы все пойдем лесом и никак их не удержим у нас в профсоюзе. Свалят все к этому зеленому уроду Тро.
«О, а это, видимо, про тролля. Почему это, интересно, к нему все должны свалить?» — задумался я.
А «босс» между тем излагал свои мысли дальше:
— Так-то уже многие давно готовы свалить от нас, только боятся наказания. А если все-таки это произойдет, тогда все, плакали наши ежемесячные взносы и хорошие легкие деньги. Ведь это он вкалывает на своем погрузчике, а мы будем его стричь каждый месяц минимум на штуку кредитов. И надо ему ясно и доходчиво объяснить, что мы добрые и пушистые и это он виноват, что не сделал этого вовремя, а сейчас шансы решить мягким путем исчерпаны. Что он наказан, и в наказание должен выплатить штраф, набежавший за неделю, иначе он все равно его выплатит, но частями — своими частями. А сделать это нужно так, чтобы он раз и навсегда все понял и запомнил. Правда, нам заплатили и за то, чтобы он не смог дотянуть до лазарета. Ну, и остальным нашими действиями будет дан превентивный урок.
— Какой урок? — спросил кто-то из оставшейся тройки.
— Наглядный для всех, — жестко сказал босс этого стада из какого-то профсоюза, который, как оказалось, по всей видимости, пасет и крышует доску наёмников. Вот почему там так много невостребованных заказов. Люди просто боятся туда лезть и за что-то браться. Обычный рэкет под эгидой профсоюзной организации.
И как, интересно, быть? Додумать мне не дали. За стеной разговор и не думал завершаться, а перешёл к более актуальной для меня теме.
— Так он же ничего не знает, — сказал, как мне показалось, женский голос. — По делу бы наехать на него, да объяснить все как следует. А так и мы без прибыли, и он попал. Кому этот дикарь мертвым нужен?
Я так и почувствовал, что человек, называемый боссом криво ухмыльнулся.
— Кому-то да нужен. Не переживай. Уж мы-то без прибыли не останемся. Во-первых, сказали покалечить его так, чтобы никто не догадался о том, что нападение заказное, и чтобы он не дожил до вызванной медпомощи. Деньги за это дело уже у меня, вот чип, — видимо, он показал его своим подельникам, — каждый получит по двадцатке. Не так и плохо за такую мелочь.
Послышался одобрительный гул.
«Мелочь, как же, лично я считаю себя очень важным. Они надеются, что я соберусь и сам приду к вам, под нож лечь».
Дальнейшие слова мне понравились еще меньше.
— Ну и во-вторых, а кто сказал, что мы не сможем его еще и выпотрошить, все равно он не жилец, и деньги ему уже не нужны. Поработаем сначала над ним, как следует, он сам нам все с радостью и отдаст, да еще уговаривать будет, чтобы забрали сами, а потом и спасибо за это скажет.
— С чего это ему нам все самому отдавать? — спросил один из голосов.
— Мне достался аграфский ментоподавитель воли по дешёвке. Триста штук за него отвалил. Нужно отбивать теперь.
— Не может быть, — удивился кто-то, — они же запрещены к вывозу за пределы их империи, да и там используются только спецслужбами.
— Так и есть. Но мне вот достался один. Правда, проверять его в деле еще не приходилось.
— Вот случай и представился, — сказали ему, и несмело попросили. — Покажи, как он выглядит.
Видимо, некоторое время они рассматривали это предмет, а затем кто-то из них произнес:
— Ну, ты с ним поосторожнее. Если поймают, то сразу на каторжные работы в ледяную колонию загремишь, — предостерег кто-то босса.
— Ну да, а сейчас мы детскими играми в песочнице занимаемся. За это могут и в космос в мешке выкинуть.
И, немного помолчав, добавил:
— Жаль, конечно, что нейросеть у него стандартная, а имплантантов и вовсе нет. А то бы через Стога все вытянули.
И босс горестно вздохнул.
Но его сразу отвлекли очередным вопросом:
— Почему ты так думаешь? — видимо, второй или самый глупый из их шайки, или самый любопытный, а может, и то, и другое.
— Дубина, он мусорщик! Откуда у него могут взяться деньги хоть на что-то более серьезное? Мозгами он ни на что не вышел. Поэтому загремел к утилизаторам. О, кстати, о мозгах. После этого я нашёл нам еще одно дело. Оно может оказаться безумно прибыльным, если мы не облажаемся. Все поняли мои последние слова?
«Что-то его слова вызвали бурю эмоций в моей душе и заставили ощутить беспокойство за оставленный в департаменте отряд».
— Да, босс, мы все поняли, — ответил кто-то за всех рэкетиров.
— Ну, так вот. В отряде, с которым на станцию прибыл этот дикарь, есть несколько экземпляров с высоким уровнем интеллекта и параметром ментоактивности. А этот так вообще идиот. Как, интересно, такое возможно? Ну ладно, это не важно. Обо всем этом нам вчера доложил один из сотрудников, правда, пришлось отвалить ему за это триста штук, и за один вечер этот идиот успел потратить тридцать. Сегодня утром он передал мне список. Ну, а я сразу, как только его получил, завалил придурка.
— А запись на нейросети? — спросил кто-то.
— Ты думаешь, я совсем болван — стер, конечно, — ответил главарь.
— А как? — раздался вопрос второго.
— Как и всегда, — ответил главарь шайки, цедя каждое слово, видимо, стараясь запугать кого-то, — шокером по мозгам в район затылочного интерфейса — и нейросеть, а также все подключенные к ней имплантанты, выгорают безвозвратно. И никто никогда ничего не узнает. Даже если жертва выживет, то ничего помнить не будет.
«Спасибо, буду знать. Три шокера у меня в рюкзаке все еще лежат. А вот дубль протокола необходимо всегда хранить еще где-то, — понял я и решил: — Как вариант, можно использовать искин или некое хранилище в сети. Подумаю над этим вопросом».
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
