— Что ты несешь в лес — своего?
Теперь я стал уже немного соображать, что к чему, и, не колеблясь, достал из кармана блок. Включил, чтобы они услышали музыку.
— Как ты это сделал?
— Долго рассказывать. Потом.
— Что ты умеешь, что нужно в лесу?
В самом деле, подумал я: что я умею?
— Я знаю — как.
— Как — что?
— Как делать многое.
— Откуда ты?
Ну, рано или поздно все равно придется сказать…
— Я со звезд.
Теперь уже и остальные — десятка полтора — поднялись с земли и обступили нас, слушая.
— Непонятно. Ты предатель? Ты выслеживал нас?
— Нет.
— Как же ты узнал о нас, если мы тебя не знаем? Говори. Если ты предатель, мы, наверное, убьем тебя.
Впрочем, в голосе говорившего не было уверенности.
— Я со звезд, — сказал я. — Вы должны мне верить.
— Почему должны? Ты такой же, как мы.
— Потому что я тоже человек. И я не один. У меня был спутник. В день, когда мы прилетели, его задержали в запретном городе.
— Это правда, — сказал кто-то. — На большой дороге наши люди встретили возчиков. Они везли человека, который тоже говорит, что он со звезд. Они везли его в столицу.
— Это мой друг, — сказал я. — Я должен его найти.
— Почему же ты пошел за нами вместо того, чтобы искать его?
— Чтобы вы помогли мне.
— А что нам до людей со звезд?
— Это не разговор на ходу, — сказал я. — Потому что речь пойдет о серьезных и очень важных делах.
— Трудно поверить, что на звездах живут люди. Хотя говорят… Но почему вас прилетело так мало?
— Нас больше.
— Где же остальные?
Я поднял руку к небу, хотя корабль сейчас мог находиться и где-то под ногами.
— На звезде? — усмехнулся тот, что вел расспросы.
— На корабле. На той машине, что принесла нас.
— Машины не возят. Они стоят на месте. Где же то, что привезло тебя?
— На орбите. Это не просто объяснить так, сразу.
— Хорошо. Объяснишь потом. Ночь коротка. Глаз Пахаря уже в зените. Мы могли бы показать тебе, в какой стороне столица, куда повезли твоего друга. Но мы не отпустим тебя. А вдруг ты побежишь к судье и скажешь, кого ты видел здесь? Мы не хотим. Ты пойдешь с нами. Согласен? А то мы заставим силой.
— Я пойду с вами. Это далеко?
— Увидишь. Надо спешить, много времени ушло. Ты пойдешь в середине, а вы приглядывайте за ним. Все слышали? А когда тебя спрашивают «что в лесу?», не давай глупых ответов. В лесу — воля.
— Я понял.
— В путь!
Они снова тронулись — той же летящей походкой. Я шел в ногу с ними, не отставая, испытывая и волнение, и удовольствие от того, что сейчас мне не приходилось ничего выбирать и решать.
Через сорок минут мы вышли к полосе деревьев. Но за ними оказалась не дорога, а река. Я видел ее с высоты, но мне почему-то казалось, что, пока я бродил по городу, она осталась совсем в другой стороне. Два узких плота были спрятаны в камышах. Мы разместились на скользких бревнах. По двое на каждом плоту встали с шестами!
— Вперед! — скомандовал старший.
Плоты отошли от берега, и течение подхватило их.
Вперед, подумал я про себя. И хотя мне вовсе не ясно было, что ждет меня и всех нас — удача или поражение, и как обойдутся со мной те, к кому я хотел попасть, — но сейчас мне было хорошо, и я пожалел, что я один, и некому сказать, как мне хорошо, и не от кого услышать в ответ, что и ей хорошо тоже.
Звезды еще светили вовсю, и я попытался отыскать среди них наше, настоящее солнце, хотя и знал, что оно находится на дневной половине неба, и мне его не увидеть. Но все равно, было здорово знать, что оно есть.
* * *
День уже начался, когда плоты уткнулись в берег. Их вытащили на песок, и старший сказал:
— Пусть лежат. Ночью их отведут обратно.
Снова мы двинулись колонной по одному, но теперь уже шли свободно, без напряжения, переговариваясь. Вошли в лес. Лучи пробивались сквозь листву. Перекликались птицы. Воздух еще не успел нагреться и был прохладен. Дышалось легко.
Прошли километра три. Никто не мешал мне оглядываться по сторонам. Лес был веселый. Большие деревья росли аккуратно, словно их кто-то посадил. Местами они теснились возле невысоких бугров, местами росли реже. Бугорки тоже возвышались не как попало, а в порядке. Заинтересовавшись, я замедлил шаг. Шедший сзади едва не налетел на меня.
— Ты что? Надо идти, не отставая.
— Слушай-ка, что это за бугорки?
— Не знаю, я тут впервые. Потом узнаешь, если захочешь.
Прошли еще с километр, и деревья расступились. На обширной поляне был разбит лагерь — вернее, целый городок. Легкие деревянные домики выстроились рядами. Между ними виднелись постройки побольше, подлиннее. Из них доносился стук, лязг металла, голоса.
Мы остановились.
— Ну вот, — сказал возглавлявший колонну. — Добрались благополучно.
— Что здесь такое? — спросил я.
— Не видишь? Лес.
— Понимаю, что не море, — усмехнулся я.
— Понимаешь. Только, наверное, не все. Это не просто лес, а тот самый лес, куда люди уходят от Уровня. Как ушли все мы.
— Ты не забудь: о вашей жизни я знаю очень мало. Как здесь живут? Что делают?
— Делают? Что хотят.
— Ну вот, например, чего хочешь ты?
— Я кузнец. Умею делать из железа разные вещи. Но может быть, их можно делать лучше и быстрее? Я много раз ударяю молотом, другим, третьим, и получается то, что мне нужно. Потому что я знаю, как и куда надо ударять. Но это долго. А если сделать другой молот, такой, с углублением — таким, как та вещь, которую мне надо сделать. И если этим молотом ударить очень сильно, но только один раз — не получится ли такая вещь, которая мне нужна, с одного удара?
Я улыбнулся: было приятно за него.
— Получится.
— Думаешь?
— Знаю. Получится. Ты молодец.
— Мне нравится, как ты говоришь. Но когда я хотел попробовать в кузнице, мастер сказал… Он, в общем, сказал так: «Сакс, ты хороший кузнец. Ты устаешь на работе?» Я сказал: «Устаю, как все, не больше и не меньше». Тогда он спросил: «Ты делаешь хорошие вещи?» Я ответил: «Это знают все». Дальше он спросил: «Тебе хватает еды, одежды, у тебя остается время смотреть на солнце, говорить с детьми, любить красоту, отдохнуть, посмотреть представление, бегать, играть в мячи, петь и прочее?» Я честно сказал: «Хватает, потому что я не трачу времени зря». Тогда он сказал: «Кузнец Сакс, чего же тебе еще? Зачем надо делать что-то иначе, если ты и так делаешь хорошо? Допустим, ты сделаешь свой молот. Но ты не сможешь ударить им так сильно, как нужно». Я сказал: «Мне, конечно, так не ударить, но это сможет сделать водяная или паровая машина, только молот надо делать немного иначе, без длинной ручки…» Мастер сказал: «Хорошо, машина будет ковать, а что станешь делать ты? Подкладывать железо? Но разве это интереснее, чем самому делать из железа полезную вещь? И еще: машина будет работать быстрее твоего — а зачем? Нам хватает того, что мы делаем». Я не знал, что ему ответить. И сказал так: «Хочу сделать такой молот, потому что мне очень хочется, просто не могу иначе». Но он предостерег: «Ты хороший кузнец, — сказал он, — зачем тебе рыть Горячие пески за нарушение Уровня?» И тогда я решил: уйду в лес и здесь сделаю молот. А что хочешь делать здесь ты?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
