как все отдохнули от походной усталости поход рижан и снова собрались с силами и сами и кони их, назначен был в великом посту другой поход. Выступив вместе с братьями-рыцарями, рижане позвали с собой ливов и лэтюв и пошли в Саккалу. Оставив позади замок Вилиендэ и разорив всю окружающую землю, они неожиданно собрались у замка Лембита, по имени Леолэ. (
Взятие замка Леолэ) Бывшие в замке эсты смело бросились навстречу первым подошедшим, так что те оробели и, собравшись вместе, стали ждать прибытия своих. На следующий и на третий день осаждали замок, сложили костер из бревен выше вала и подложили огонь; подожгли и вал, который построен был из земли и бревен, и огонь, постепенно поднимаясь, стал приближаться к верхнему краю укрепления. Осажденные, видя, что вал горит, и боясь, что из-за этого замок будет взят, обещали заплатить деньги, если враги отступят от замка. Тевтоны же заявили, что ничего другого от них не требуют, кроме того, чтобы они крестились и, признав истинного миротворца, стали братьями им и в этом веке ив будущем. Осажденные отказывались с отвращением и боялись отдаться в руки тевтонов. Тогда ливы и лэтты да и все войско, усилив огонь, грозили сжечь все до тла и перебить осажденных. Когда вал был уже разрушен, те, боясь быть убитыми, стали просить пощады, вышли из замка и обещали креститься. Были при войске священник Иоанн Штрик и Отто, священник братьев-рыцарей, и приняли крещение вероломный Лембит со всеми прочими, женщинами, детьми и мужчинами, что были в замке, и обещали с неизменной верностью соблюдать все законы христианства. Это обещание однако они впоследствии нарушили с вероломным коварством. Войско между тем вступило в замок, разграбило все добро, угнало коней, быков и весь скот, захватило много добычи и, разделив ее между собой, с радостью возвратилось в Ливонию, а старейшин замка, Лембита и других, увело с собой. Когда те дали сыновей своих в заложники, их отпустили домой. И благословляли все господа, чудесным образом передавшего замок в их руки, без обстрела балистами и метательными орудиями, и проникло имя христово отсюда в другие области.
8. (Убийство эзэльцами священника Фредерика) В замке Вределандэ был один священник цистерцианского ордена, Фредерик из Целлы, которого епископ, властью господина папы{214}, взял для проповеди евангелия. В вербное воскресенье (Апр. 12) он со слезами совершил таинство страстей господних; кротко поучая, сказал присутствовавшим ободряющее слово о кресте христовом и, справив праздник воскресения господня (Апр. 19), собрался со своим учеником и некоторыми другими ехать на корабле в Ригу. В устье реки{215} встретились ему эзельцы и напали на него, схватили вместе с его мальчиком и некоторыми ливами и увезли на своих разбойничьих судах, а потом, выйдя на берег реки Адии, стали мучить разными пытками. В то время как он с учеником своим, обратясь к небу, изливал молитвенные хвалы и благодарения господу, те, избивая их обоих по голове и по спине дубинами, насмешливо приговаривали: "Лаула, лаула, паппи", ибо написано: "На хребте моем работали грешники, но господь справедливый рассечет их шеи"{216}. Об этом ниже будет сказано. После того, заострив крепкие сухие спицы, вбивали им в пальцы между ногтем и мясом, истерзали им все тело, подложили огонь и жестоко мучили. Наконец убили, рассекли топором между плечами, и души их, без сомнения, переселились в мир мучеников. Тела же их были брошены, как и написано: "Плоть святых твоих отдали зверям земным; пролили кровь их, как воду, вокруг Иерусалима, и некому было похоронить"{217}. Некоторых ливов они также увели с собой в плен на Эзель, и те по возвращении рассказали нам все выше изложенное.
9. (Взятие рыцарями Герцикэ. Отступление перед литовцами) Мейнард из Кукенойса с соратниками своими вновь взятие собрал войско против короля Всеволода (Wissewaldum) из Герцикэ. И услышал о том Всеволод и послал гонцов к литовцам. Те явились и стали ждать за Двиной. Между тем бывшие с Мейнардом, не зная об этом, пришли и взяли Герцикэ, захватив большую добычу, коней и скот. Тут на другом берегу появились литовцы и просили дать им суда для переезда, чтобы переговорить о возобновлении мира. Вполне поверив их лживым словам, простодушные люди послали им суда, и литовцы тотчас стали переправляться, одни других перевози и появлялось их все больше и больше. Наконец все войско бросилось в Двину и поплыло к ним. Когда рыцари увидели эту массу врагов, они не решились дожидаться столкновения: одни спустились на корабле вниз по Двине и невредимыми вернулись в Кукенойс; другие же, возвращаясь с лэттами сухим путем, подверглись нападению литовцев с тыла, причем лэтты, видя малочисленность своих, тут же обратились в бегство.
И бились рыцари Мейнард, Иоанн и Иордан, но не могли противостоять такому огромному войску и пали наконец убитыми. И услышали об этом епископ и рижане и горевали о них, говоря: "Так на войне пали храбрые, и оружие воинов погибло"{218}.
Семнадцатый год епископства Альберта
(XIX) (Эсты идут на Ригу, 1215) Был семнадцатый год епископства Альберта, и вновь началась война по всем границам Ливонии. После роталийского похода и покорения Лембита из Саккалы, вся Эстония стала враждебной Ливонии. Эсты условились явиться сразу с тремя войсками разорять Ливонию: эзельцы должны были осадить Ригу и загородить гавань на Двине, роталийцы — напасть на торейдских ливов, а жители Саккалы и Унгавнии — в это время опустошить землю лэттов, чтобы ливы и лэтты, задержанные войной у себя, не могли притти на помощь рижанам.
2. (Попытки загородить Двину) И явились эзельцы с большим войском на кораблях в Динамюндэ. Они привели с собой корабли и лодки, нагруженные камнями, и утопили их в море при устье реки; устроили еще вместилища из бревен и, также наполнив камнями, свалили в устье Двины, чтобы запереть вход в гавань. Некоторые из них в ладьях пошли вверх по течению к городу и, гребя из стороны в сторону, наконец пристали к берегу и вышли на поле. Братья-рыцари с другими горожанами стояли у ворот, а некоторые из слуг с ливами, увидев врагов в поле, бросились на них внезапно, одних убили, а других гнали вплоть до судов. Во время бегства один из их разбойничьих кораблей разбился и потонул со всеми, бывшими на нем, прочие же спаслись и возвратились к своим в Динамюндэ. И поднялись рижане со всеми, кого могли собрать, и пошли
