– Лежи, Чен, лежи и не рыпайся. Кажется, уже началось.
Сжавшись в комочки, словно перепуганные зайцы, мы лежали в своих золотых норах и слушали, как со зловещим лязгом запираются стальные засовы.
Глава 15
Скрежету камня, трущегося о камень, я не удивился. Именно так все и должно начинаться, именно с таким звуком отползает в сторону тяжелая каменная плита. Но вот чего не ожидал, так это моментально проникшей внутрь вони. Вонь это еще мягко сказано! В кладовую хлынул густой словно каша смрад. Нет, дружище Чен, тухлым яйцам до этого коктейля еще далеко. Здесь дела похуже, здесь воняет влажным гниющим болотом и разлагающейся мертвечиной.
Вдохнув такое отвратительное месиво, я тут же изогнулся в рвотном позыве. Но блевать нечем, а главное не вовремя. Выходит, придется как-то приспособиться и дышать этой дрянью. Лучше ртом, так меньше воняет. С отвращением раздвинув челюсти, я начал делать частые ритмичные вдохи-выдохи. Не знаю как там Сурен, но Чен последовал моему примеру, и мы оба превратились в усталых псов, отдувающихся после долгого очумелого бега.
Тошнота и дурнота слегка отступили, и сознание, освобождаясь от их пресса, стало потихоньку возвращаться. Влажность! Откуда здесь влажность? На всех остальных уровнях было суше, чем в пустыне. А тут, на самой глубине, и вода? Правда, с хрустально-чистым понятием вода зловонная атмосфера девятого круга не вязалась абсолютно. Скорее, помои, нечистоты и трупная жижа. От этих мыслей меня вновь скрутило, но уже не от рвоты, а от страха. Куда же нас занесло? Был ли я прав, настаивая на побеге через девятый круг? А все этот грешник, первый, холера его забери! Однако, отступать уже некуда, и мы смиренно ждали каким боком повернется к нам спесивая фортуна.
Как только стих скрежет камня, до моего слуха донесся звук приближающихся шагов. Шлеп-шлеп… то ли босые ноги, то ли… Все остальные «то ли» не предвещали нам ничего хорошего, поэтому с бешено колотящимся сердцем я вслушивался в размеренные шлепки.
Нет, не человек. Кто-то гораздо тяжелее и намного неповоротливее. Блин, вот невезуха! И ледоруб мой как назло далеко. Правда теперь нас трое. Если ринуться одновременно, кому-то может и повезти. Проскочит.
– Чен, – я зашептал на ухо китайцу. – Выбери самородок покрупнее и приготовься. По моей команде ударим все вместе. Метнем по камню и ходу. Эффект неожиданности может и сработать. Понятно тебе?
Не дождавшись ответа, я похлопал китайского инженера по плечу, а затем медленно, стараясь не шуметь и, не дай бог, не высунуться из-за золотой горы, переполз к Сурену.
Мой друг был настроен решительно и уже сам подыскал увесистый самородок. Когда я подполз, Сурен стал жестами показывать, что атакует слева, а мы с Ченом должны перейти в наступление на правом фланге. Сурен нервничал. Я видел, как у него подрагивают руки. Да я и сам наверняка выглядел не лучше. Такой настрой, да еще перед самой схваткой мне решительно не понравился. Тоже мне командир! А ну, живо, возьми себя в руки! Сейчас мы эту тварь, кем бы она ни была, на куски порвем.
Тянуть было нечего. Не долго думая, я схватил первый попавшийся под руки самородок и с криком «Вперед мужики!» поднялся во весь рост.
Я не испугался, испугались меня. Двухметровая чернокожая жаба выронила из лап несколько золотых камешков, которые до этого она любовно разглядывала. Огромные, как пушечные ядра, желтые глаза широко раскрылись и уставились на неожиданных гостей.
В этом создании не было ничего угрожающего, ни острых когтей, ни кровожадных клыков, и глядело оно на нас без намека на злость или враждебность. Поэтому моя занесенная для броска рука сама собой поползла вниз. Я же не зверь какой-нибудь, чтобы убивать, возможно, единственного положительного персонажа в театре тотальной злобы и ужаса. Мои товарищи последовали примеру командира. Камни метать не стали, хотя Чен руку так и не опустил.
– Вы… вы… вы что тут делаете? – наконец проскрежетала пришедшая в себя жаба.
– Гу… гу… гуляем.
Я отшвырнул бесполезный кусок золота и со всей возможной скоростью, на которую было способно мое многострадальное тело, кинулся за своим ледорубом. Как пить дать флегматичное пресноводное являлось не единственным обитателем девятого круга. Другие могли быть менее лояльны к трем беглецам. Когда отточенное оружие легло в руку, я сразу почувствовал себя намного уверенней.
– Ты кто такой? – я не стал долго рассусоливать и бульдозером попер на неведомое существо.
– Я Жиль, ремесленник, – стоящая на задних лапах жаба, попятилась.
– Зачем пришел? Золото хочешь забрать?
– Нет, – Жиль замотал своей приплюснутой мордой. – Золото уносит Анцыбал со своими лобастами, я же только проверяю его чистоту. – Чернокожее создание покосилось на мой ледоруб и при виде его похоже даже обрадовалось. – Я тебя знаю, человек. Ты очень хороший работник, и поэтому твоя кладовая всегда быстро наполняется. Скажи, удобно ли работать этим легким заступом? Когда я делал его, то ужасно сомневался. Но золото ведь очень мягкий металл, и для его добычи лучше иметь острый инструмент, чем тяжелый, ведь верно?
Вот это номер! Я поглядел на свой ледоруб, как будто видел его первый раз в жизни.
– Так это ты сделал? – мой голос хрипел от накатившей досады и злости.
– Я тут все делаю, – Жиль развел лапами как бы давая понять, что весь этот насквозь прогнивший и завонявшийся мир держится только на нем. – И тачки на колесах, и инструменты разные, и корзины плести умею, и…
– Вот так попали! – Сурен перебил хвастливого ремесленника. – Выходит, все это барахло местного производства.
Удар, разумеется, ошеломляющий, но я не привык так просто сдаваться:
– А материалы? Жиль, где ты берешь материалы? Железо, дерево, лозу для корзин… наконец, резину для колес? Я же сам видел резиновые колеса!
– Демоны приносят, – ремесленник сообщил об этом с привычно равнодушным видом. – Там, на берегах реки Ахерон, много всякой всячины валяется. Вот они ее время от времени сюда и таскают, в обмен на безделушки, которые я тут от скуки делаю.
– Все, Леха, тема закрыта, – заторопил меня Сурен. – Следует уносить ноги, пока сюда не заявились Анцыбал с этими своими, как их там…
– Лобастами, – подсказал Чен Фу.
– Вот-вот, – подтвердил Сурен. – Название какое-то мерзкое, словно рыбой тухлой от него так и прет.
– Лобасты… где-то я это уже слышал, то ли предания какие, то ли басни портовые. – Я снова и снова повторял название этих неизвестных тварей, пытаясь вспомнить.
– Русалками раньше были, а теперь лобасты, – попытался помочь мне Жиль.
– Русалки?! – вскричал я от радости. – Вот оно, русалки! Сурен, ты понимаешь, русалки! А русалки где живут? В море они живут. В море, Суренчик, в голубой чистой водичке. Вот оно! Вот, где смычка прорисовалась! – От своего открытия я чуть не запрыгал как двоечник, первый раз в жизни получивший пятерку.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
