— Пожалуй, тебе придётся побыть лекарем. Отвести пациента в кровать, уложить и ухаживать.
— Отвести смогу, — она развернулась, протягивая мне руку.
— Кстати, ты слышала про исцеляющую силу поцелуев?
— Вижу, тебе уже лучше, — насмешливо фыркнула она. — И я практикую зарекомендовавшие себя практики, а не детские сказки.
— Так что тебе мешает их зарекомендовать?
— Много бордника, — покачала она головой. — Ты несёшь бред.
— Либо говорю о том, что хочу…
Весело закатив глаза, она склонилась ко мне. Лёгкий поцелуй коснулся кончика моего носа. Такой воздушный, что снова меня удивил. А Джослин усмехнулась.
— Вылечился?
— Нужно больше процедур…
— Идём уже, Итан, — рассмеялась она, взяв меня за руку. — Уложу тебя в кровать.
— Звучит заманчиво, — я послушно поднялся на ноги. — А что за бордник ты мне подсыпала?
Кажется, она действительно налила что-то лишнее, иначе откуда у меня такое игривое настроение? Наверное, ей лучше не провожать меня в спальню. Хотя…
— Мы ведь уже в спальне, Джослин, зачем куда-то идти?
— Затем, что это моя спальня, — Джослин сердито насупилась, но глаза беспокойно забегали по комнате, пока не сосредоточились на увесистой вазе.
— Ты собралась бить меня по голове? — я попытался привлечь девушку ближе за талию, но она вывернулась.
— Ложись здесь. Я дам тебе зелье для вывода моего прошлого зелья. А сама лягу в другой комнате.
— Зачем? — на этот раз я действовал быстро, настиг девушку, обвил её талию руками и оттащил её к кровати.
После чего просто свободно откинулся на спину, увлекая её за собой. Джослин тихо вздохнула от неожиданности, сжалась, уткнувшись лицом в мою грудь. Но, опомнившись, попыталась приподняться, только я ей этой возможности не дал, обнял крепче и закинул ногу на её бедро.
— Как же от тебя пахнет, — проурчал, закапываясь лицом в шелковистые волосы.
Комната кружилась перед глазами, и я зажмурился, её запах стал единственной связью с реальностью. А ещё было жутко жарко, хотелось избавиться от одежды, и заодно избавить от неё и жену.
— Итан, ты весь горишь, — Джослин завозилась в моих объятиях. — Ты должен выпить моё зелье!
— Попозже, — отказался, пытаясь найти её губы, но те всё не находились.
— Итан, я знаю приёмы усмирения мужчин.
— На мне столько артефактов, что ни один не сработает.
— Я не хочу тебя бить.
— Поэтому не бей и расслабься, — я наконец отыскал её губы, мягко провёл по ним языком.
— Хорошо, Итан, — вдруг произнесла она. — Ложись на спину, будем расслабляться.
Мелькнула мысль об обмане. Но мне сейчас было так одновременно хорошо и плохо, что я послушался, перекатился на спину, укладывая Джослин на себя. И тут она подорвалась на месте. Острая коленка упёрлась в живот. Я тяжело выдохнул, резко привстал, а девушка рухнула с кровати и на четвереньках побежала к своей сумке. Зрение то пропадало, то появлялось, но зрелище было комичным. Я бы рассмеялся, но стало трудно дышать.
— Кажется, я снова умираю, — вздохнул расстроенно.
— Пей, — мне в рот ткнулось что-то прохладное. — Быстрее, Итан. Станет легче.
Я послушно раздвинул губы, и сделал несколько глотков. Вкуса не почувствовал, зато через пару минут восстановилось зрение. Мне предстало встревоженное лицо Джослин.
— Великие воды астрала, помогает, — выдохнула она с облегчением, убрав руку с моего лба.
Я даже не чувствовал, как она меня коснулась.
— Давай, помогу тебе нормально лечь… — донеслось до слуха, и лицо Джослин снова исчезло.
Реальность плыла и раздваивалась, связь с ней то терялась, то снова восстанавливалась. Следующий момент осмысления наступил позже. Комната оказалась погружена в полутьму, лишь свет прикроватной лампы развеивал мглу ночи. Оглядевшись, я обнаружил Джослин рядом. Она сидела на полу, положив голову на кровать, и спала. Подхватив под мышки, я утянул её к себе.
— Итан? — пробормотала она сонно, и растёрла кулачками веки. Надо сказать, умилительное зрелище. — Тебе лучше?
Кажется, моя близость её уже не смущала. Она положила одну ладонь на мой лоб, вторую просунула под одеяла, чтобы дотянуться до груди. Обнажённой, от рубашки меня избавили.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Зелье выведено, — вздохнула она приглушённо. — Как ты себя чувствуешь?
— Как с жуткого похмелья, — признался я честно.
В голове туман, во рту пустыня, мышцы тянет, будто ночью случилась и пьяная драка.
— Прости меня, пожалуйста, — она всхлипнула, подняв к моему лицу печальный взгляд. На её глаза навернулись крупные слёзы. — Я не думала, что мгла может сопротивляться, что организм может не принять зелье. И… и… и…
— Тихо, — попросил я, быстро стирая слёзы с её ресниц.
Её реакция обескуражила, а вид готовой заплакать девушки вызывал растерянность и одновременно щемящую нежность.
— Всё же хорошо?
— Да, но… Я не смогу помочь, уже всё испортила. Чуть тебя не убила.
— Ты же сказала, надо снизить дозу и больше работать?
— А вдруг станет хуже? — замотала она головой.
— Будешь меня лечить после неудачных экспериментов.
— Итан… я не смогу. Мне страшно сделать что-то не так.
— Но ты знакома с действием мглы, — напомнил ей я. — И мне некому больше поведать свою тайну.
— Я…
— Давай поспим, хорошо? Завтра ты успокоишься, всё взвесишь…
— Хорошо, — она начала отстраняться, но я не позволил, приподнялся на локте, дотянулся до лампы и выключил свет.
Комната погрузилась во тьму.
— Это неправильно, — прошептала Джослин.
— Мы муж и жена, — я приподнял девушку, чтобы вытянуть из-под неё одеяло, следом укутал, уже без преград прижимая её к груди. И блаженно вдохнул аромат её волос. — Можем спать вместе. Это не первая наша ночь.
— Кажется, бордник ещё не выведен, — пробормотала она, и это было последним, что я запомнил.
А потом наступило утро. Портьеры не пускали в комнату солнце, но давно просветлело. В кровати я оказался один. В мыслях царил такой туман, что, казалось, ночные события мне привиделись. Но тонкий аромат морошки и рассветного лотоса, оставшийся на подушке, говорил об обратном.
Меня всё ещё немного шатало от слабости, но чувствовал я себя намного лучше. Потому сумел самостоятельно встать с постели и добраться до своей спальни. Джослин не было и здесь. Тогда я спустился на первый этаж. Жена нашлась в библиотеке, быстро просматривала что-то в книге, и не замечала моего присутствия. Я решил её не беспокоить, поднялся к себе и сразу направился в купальню. После процедур с родной стихией стало легче. Резерв был спокоен, но чувствовалось что-то ещё. Мгла. Она стала осязаемой.
Подойдя к зеркалу, я стёр ладонью испарину с его поверхности. Ничего не изменилось. Радужка оставалась чернильно чёрной. Когда мгла только проявила себя, я жутко испугался, как никогда раньше. Следом пришла глухая злость. Простая неприятность, если не задумываться о возможном заговоре, и вся моя жизнь может быть перечёркнута в один момент. Карьера, связи. От меня отвернутся, ведь мгла несёт в себе зло из другого мира, любые её проявления ненавидят. Возненавидят и меня, если узнают правду. Как же это злило. Посвятить всю жизнь борьбе со мглой, и вдруг стать её вместилищем.
Выругавшись под нос, я ударил ладонь по стеклу и отстранился. Провёл пальцами по покрытому щетиной подбородку, но возвращаться к зеркалу не хотелось. Потому я вышел в спальню. А там нашлась Джослин. Глаза девушки широко распахнулись. Взгляд сосредоточился на повязанном на моих бёдрах полотенце, спешно поднялся к груди, а потом к лицу.
— Прости, я как-то не подумала, — пробормотала она.
— Мы провели ночь вместе. Ты меня лечила. Относись проще, — усмехнувшись, я поправил на себе полотенце, потому что присутствие девушки вызывало неконтролируемую реакцию.
Похоже, и здесь виноват этот ужасный бордник. Вспомнить бы, что это такое…
— Не получается, — тяжело сглотнув, она спешно приблизилась, чтобы провести очередную диагностику. — Мне надо… Сейчас…
