Увы, причина могла быть и другой. Враг-человек уже не раз показывал, что кажущиеся очевидными решения — это не про него. Рарог ни на секунду не забывал, что вооруженный транспортный корабль Бриганы-3 нанес его флоту весьма ощутимые потери. Не за один раз, конечно, но если посчитать всё в совокупности, результат даже для тяжелого крейсера выглядел бы более чем достойным. Так что Рарог не мог исключать и того, что прибывшие с флотом противника транспорты скрывают в себе нечто, что может оказать неожиданное влияние на ход сражения. Правда, с учетом всех факторов, степень этого потенциального влияния Координатор оценивал, как довольно ограниченную.
Тем не менее, тридцать два вооруженных транспортных корабля противника оставались раздражающим фактором неопределенности. Многие из них вряд ли могли выдержать без серьезных повреждений хотя бы одно попадание снаряда главного калибра линкора. Впрочем, транспортники всегда отличались повышенной живучестью, и иногда сохраняли ход и способность к совершению гиперпереходов даже после удара торпеды. Как бы то ни было, жизнь этих кораблей в условиях интенсивного эскадренного боя исчислялась минутами. Правда, несколько напрягало их количество. Враг мог попытаться разменять эти обреченные корабли на время, которое потребуется армаде Вторжения на их уничтожение. Координатор хорошо знал, насколько дорого в критический момент боя может стоить каждая потерянная минута.
Ещё из неприятного Рарог отметил серьезное преимущество людей и лягуров в количестве крейсеров, причем как тяжелых, которых в армаде Вторжения вообще не было, так и легких. Это конечно, создавало Координатору ряд проблем, но более чем компенсировалось преимуществом в огневой мощи трех его линкоров. Фактическая неподвижность двух из них Рарога, конечно, не радовала, но он собирался вести оборонительное сражение и рассчитывал использовать недостроенные корабли, как некое подобие орбитальных крепостей.
Как бы то ни было, примерно через сорок минут следовало ждать появления из гипера флота людей и лягуров. Выйти в обычное пространство они могли почти в любом месте, но зона гравитационного ограничения, создаваемая тремя линкорами и ещё пятью десятками кораблей, Роя всё же не давала противнику возможности сразу оказаться на дистанции открытия огня.
Несмотря на ряд очевидных проблем, Рарог чувствовал себя достаточно уверенно. Флот людей и лягуров уступал ему в главном. Шестнадцати сверхтяжелым орудиям единственного линейного корабля живых разумных армада Вторжения могла противопоставить двадцать восемь своих. Двенадцать — на флагмане Рарога, девять — на почти достроенном и даже способном на ограниченное маневрирование линкоре, и еще семь — на готовом лишь на две трети и пока совершенно неподвижном корпусе третьего строящегося корабля. Однако это было еще не всё. Зная хитрость и изворотливость врага-человека, Координатор собирался использовать против него такое же оружие и тоже подготовил для флагмана вражеского флота весьма неприятный сюрприз.
Спешно вооружая недостроенные корабли, он понимал, что если люди и лягуры обнаружат место их сборки, они наверняка предпримут детальную разведку, и скрыть от них численность и состав армады Вторжения не получится. А вот ввести врага в заблуждение на предмет реальной боевой мощи двух строящихся линкоров он вполне мог рассчитывать. Для этого Рарог специально придал половине уже установленных и полностью готовых к бою орудий вид ещё только собираемых и находящихся в процессе монтажа. Ему пришлось очень постараться, чтобы эта иллюзия выглядела достоверной, но результат Координатору понравился. Восемь из шестнадцати уже полностью смонтированных орудий главного калибра строящихся линкоров выглядели теперь совершенно неготовыми к бою, хотя на самом деле для доведения их до состояния полной готовности к стрельбе специальным отрядам ремдронов требовалось не более двух минут.
Рарог ждал. Строить гипотезы о замыслах врага-человека можно было бесконечно, и смысла в этом Координатор не видел, понимая, что предстоящий бой очень быстро расставит всё по своим местам. Вернее, не предстоящий, а уже начинающийся.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Темную газопылевую туманность на несколько мгновений подсветили многие десятки бледных вспышек вторичного излучения. Флот живых разумных выходил из гипера всего в паре сотых астрономической единицы от кораблей армады Вторжения.
* * *
Адмирал Соколов вел в бой свои корабли с четким пониманием, что государства, которому он давал присягу, больше нет. Колонии ближней сферы одна за другой выстраивались в очередь на вхождение в состав Союза Колоний Внешнего рукава. Пока Анна Койц не торопилась рассматривать эти заявления, но защиту подавшим заявки обещала, и это подталкивало правительства всё новых планет и звездных систем центральных миров объявлять о своем отделении от Федерации и переходе под пока еще юридически не оформленный протекторат Бриганы-3.
Препятствовать этому процессу Соколов не пытался. У него не было для этого ни сил, ни желания. Героями, спасшими от уничтожения центральные миры человеческой цивилизации, для жителей уходящей в небытие Федерации стали Марк Рич, Анна Койц, генерал Аббас, майор Чжао Вэй и, как ни странно, кан Гарх и даже таг Кагри. Отношение людей к лягурам, потерявшим в бою за Солнечную систему больше четверти своего флота, резко сменилось с нейтрально-настороженного на искренне дружеское. После бегства Рутковски и его окружения в способность Федерации защитить своих граждан не верил уже никто, и даже то, что федеральный флот не разбежался, а честно пытался отстоять Землю, ничего в этом отношении не меняло. Ну, почти ничего. К самому Соколову никаких претензий ни у кого не было. Никто не пытался оспаривать его статус главы Федерации и главнокомандующего остатками её флота. Вот только сама Федерация с каждым днем всё больше становилась историей, и, похоже, адмиралу грозило стать тем, кто юридически закрепит своей подписью факт прекращения её существования.
При всех недостатках государства, в котором Соколов родился, вырос и построил неплохую карьеру, Федерация всегда была для него символом человеческой расы, сумевшей выстоять во время активной фазы Вторжения и сохраниться, как единая цивилизация. Адмирал был воспитан именно на таких представлениях о мире. Он не видел, а если и видел, то старался не замечать того, как живут люди в окраинных колониях. Его жизнь складывалась вполне благополучно, и это благополучие он связывал с Федерацией, которой давал присягу и честно служил. И теперь ему предстояло стать её могильщиком. Такой судьбы для себя адмирал не хотел.
В своем отношении к Марку Ричу Соколов так до конца и не определился. С одной стороны, этот очень молодой человек, несомненно, заслуживал уважения. Одно то, что лягуры отдали под его командование свой флот, говорило очень о многом. Вот только если посмотреть на ситуацию под другим углом, то Рич стоял у истоков тех событий, результатом которых стали усиление Роя, цепочка неудач федерального флота и, в конечном итоге, бегство президента Рутковски, предопределившее фактический развал Федерации. Рич ведь мог выбрать и другой путь. Не идти по сомнительной дорожке сепаратизма, а передать попавшие в его руки технологии центральным властям… Здесь в логике адмирала что-то ломалось, и возможную цепочку дальнейших событий он представлял себе довольно смутно, но то, что Рич даже не попробовал пойти этим путем, адмиралу категорически не нравилось.
Тем не менее, Соколов прекрасно понимал, что другого лидера, способного привести союз людей и лягуров к победе над Роем, сейчас просто нет. Поэтому он был готов выполнять его приказы, хотя зачастую соглашаться с их разумностью ему было очень непросто. Вот и сейчас идея с минными заградителями казалась адмиралу более чем сомнительной. Почти тридцать лет службы в федеральном флоте приучили его очень бережно относиться к кораблям межзвездного класса, особенно таким крупным, как войсковые транспорты. Строить их было очень сложно и дорого, а во многих случаях и вообще невозможно. Рич же был готов бросить три десятка почти незащищенных кораблей в топку эскадренного боя, заранее обрекая их если и не на полное уничтожение, то на очень большие потери. И ладно бы только это. В конце концов, для решающего сражения не жалко любых ресурсов, но если трюк с минными постановками окажется провальным, весь флот попадет под огонь орудий главного калибра трех линкоров Роя и вряд ли сможет пережить такое избиение, сохранив боеспособность. Однако Марк Рич действовал очень уверенно и, похоже, заражал своей верой в победу лягуров. Во всяком случае, его приказы кан Гарх выполнял практически мгновенно и без обсуждений.
