— Ох, — сестра Серафина редко выражала неприязнь, но сейчас был как раз такой случай: — Мистер Берне, неужели вы не видите? Вы бросили все возможное силы по контролю животных вместе с ненадежной защитой их прав прямо на нас еще до того, как мы смогли подготовиться к этому.
Отец Эрнандес развернул свой большой стул спиной к столу и ко всем присутствующим.
Конференция была официально закончена, и практически безрезультатно.
Никто точно не знал, была ли мисс Тайлер убита, за исключением, может быть, Молины, а она молчала.
Никто не знал, сколько денег отходило церкви, даже действующий адвокат.
Никто не знал, что делать со всеми этими кошками, если не считать толпы любителей и ненавистников кошек, которые непременно позаботятся о том, чтобы их личное мнение стало как можно более широко известно, когда вся эта история наконец станет достоянием общественности.
Темпл посмотрела на Мэтта, который посмотрел на нее.
Они должны были докопаться до сути, найти что-то. И начинать, очевидно, нужно — проклятье! — с Молины и доказательства убийства.
— Будет лучше, если ты ей позвонишь, — сказал Мэтт, когда Темпл отвезла его обратно в «Серкл-ритц».
— Почему? Она ненавидит меня.
— Она тебя не ненавидит. Лейтенантам полиции запрещено ненавидеть. Но я не хочу, чтобы она тратила время на меня.
— Почему? Тебя не стоит подозревать?
— Я — ложный путь, когда надо раскрывать настоящее дело.
— Забавно, я тоже всегда думала, что ты — ложный путь. Он не обратил внимания на ее остроумное замечание
и открыл дверь машины прямо в удушающую жару Лас-Вегаса. — Мне сегодня вечером на работу. Посмотрим, будут ли звонки еще от каких-нибудь пожилых леди. Смерть мисс Тайлер могла сподвигнуть преступника на дальнейшие действия.
— Или на то, чтобы остановиться, — сказала Темпл.
— Думаешь, это было частью всего… сценария?
— Сценария. Очень хорошо, мистер Девайн. Да, я именно так и думаю. Также, как и сестра Мария Моника. И Петр.
— Но какой был сценарий? Точнее, что важнее, в чем его смысл?
— Я не знаю, — ответила Темпл, взглянув вверх на здание «Серкл-ритц» с черной мраморной облицовкой. Ее глаза остановились на третьем этаже. — Надеюсь, моей новой киске не было утром слишком одиноко. Ас другой стороны, я надеюсь, что Луи еще не вернулся, не нашел ее и не перевернул там все вверх дном.
— Ты привела Луи соперника?! — вскинул Мэтт свои светлые брови. — Ни к чему хорошему это не приведет.
— Икра не соперница ему, а маленькая сестренка.
— Не думаю, что Луи мечтал о сестрах.
— Ну, может быть, он не католический кот, — скромно заметила Темпл.
Мэтт сдержался от ответа, а потом, сиганув рысью вперед нее, растворился за дверью дома.
Темпл спокойно вытащила из машины сумочку и пошла в прохладное помещение вестибюля. Ее мысли были такими же резкими и бессмысленными, как и удары ее каблуков по тротуару, а потом и по мраморному полу вестибюля.
Она поднималась на лифте. Мэтт, должно быть, предпочел лестницу, но ее высокие каблуки требовали более цивилизованных методов транспортировки.
Вставив ключ в дверной замок, готовая встретиться со своей новой малышкой, она испугалась, что Луи будет дома и не в настроении обсуждать новую соседку из семейства кошачьих. Что же она натворила? Луи был одиночкой, индивидуалистом, единственным котом, в своем роде. Как она могла подумать, что он будет рад утонченной маленькой киске просто потому, что она отчаянно нуждалась в доме и была его любимого цвета — черной, как сажа. Что наделала эта Темпл? Что она теперь скажет Луи? Ох, Луи, Луи…
Но Луи нигде не было, как выяснила Темпл после того, как на цыпочках обошла все прохладные комнаты своей квартиры. Икра скрутилась клубочком на стопке журналов «Космополитен» на полочке из оргстекла и полировала до блестящей черноты свою лапку.
Темпл вздохнула с облегчением и побежала на кухню, проверить две миски с кормом. В одной — широко и высоко раскинулась красивая горка «Кошачьего счастья», другая щеголяла изящным углублением в центре. Очевидно, Луи не объявлялся или ушел в расстроенных чувствах.
Темпл пошла обратно в комнату и села на коленях перед своим новым приобретением. Икра наклонила свою прилизанную голову, чтобы хозяйка почесала ее своими длинными ногтями под подбородком. Кошка заурчала и вытянулась во всю длину, демонстрируя свое длинное, гибкое тело, которое довольно сильно отличалось от плотного торса Луи.
Затем нежная интерлюдия была закончена. Долг звал. Точнее, Темпл нужно было позвонить и выполнить свой долг.
Она нашла номер полиции Лас-Вегаса, набрала и подождала пока спокойный и вежливый женский голос, словно на «Энтерпрайзе» (того и гляди, сейчас замурлычет: «Капитан Кирк!»), предлагал ей набрать дюжины ненужных добавочных номеров, чтобы соединиться с кучей бесполезных для Темпл отделов. Она осталась на линии и, наконец, смиренно попросила «лейтенанта Молину, пожалуйста». Та была на связи уже через секунду.
— Это Темпл Барр. Я…
— Отлично. Вы дома?
— Эмм, да.
— Хорошо. Я буду через двадцать минут. Вы будете на месте?
— Да, лейтенант.
— У меня кое-что есть, хочу вам показать.
— Эмм, а вы не хотите знать, зачем я вам позвонила?
— Нет. Будьте там.
Еще один любезный разговор с Эми Вандербильт. Вздохнув, Темпл повесила трубку. У нее не очень хорошо получалось встречаться с полицией. Так к чему было продолжать?
Она переоделась и стянула колготки, оставив правда деловые лодочки, обув их на подследники, просто так. Она вовсе не собиралась сидеть сложа руки и позволить Молине застать ее, полтора метра без кепки, врасплох.
Поболтала связкой ключей у мордочки Икры, за что получила несколько воодушевляющих боксерских ударов лапой:
— Вот так, девочка! Ты покажешь этому Чернышу Луи, какой ты твердый орешек!
Она подошла к окну и посмотрела на пустой бассейн. Мэтт не стоял на своих тезках матах и не ждал ее. И даже Луи не сидел и не смотрел на нее укоризненно. Она была рада, что пока не нужно было противостоять его реакции на ее импульсную покупку. Но что, если он уже пришел, увидел и удрал?
Позвонили в дверь. Милый звук «дин-дон» напоминал пятидесятые и комедийный сериал «Папа лучше знает».
Она понеслась к двери и открыв ее,'оказалась лицом к лицу с лейтенантом Молина, которая смотрела на нее чересчур официально. Пред лицом закона Темпл отступила в гостиную:
— Это по поводу смерти… мисс Тайлер? Установили причину?
— Нет и нет.
Удивившись, что ответ прозвучал так просто и непринужденно, она уселась на свой бесформенный диван. Молина оставалась стоять и смотрела на Икру.
— Кот сел после стирки?
— Это Икра. Ее должны были отправить обратно в приют.
— Ваш Черныш Луи может оторвать ей голову и уже потом отослать обратно в приют. Я уже видела, каким может быть этот черный дьявол. Вы поторопились…
— Если вы здесь не из-за дела мисс Тайлер…
— Зачем бы мне было беспокоить вас делом мисс Тайлер?
— Я была… свидетелем.
— Но не убийства. Но вы могли быть свидетелем этого. Из глубин одного из карманов своего вечного пиджака
Молина выхватила карточку. Темпл подумала, что на ней, должно быть, уравнение, которое ей предстоит немедленно решить, и чтобы обязательно на «пятерку».
Голубые глаза Молины загорелись триумфом, как только она шлепнула карточку на широкий подлокотник дивана, лицевой стороной вверх.
Вместе с карточкой лицевой стороной вверх оказался также Макс Кинселла, в профиль и фас, на вид — ох! — примерно лет восемнадцать: на фотографии в профиль его адамово яблоко сильно выступало вперед. На двойном снимке что-то было напечатано. Шрифтом побольше наискосок в верхней части тоже. Буквы. Инициалы. И-н-т-е-р-п-о-л.
М-и-к-и М-а-у-с.
А Молина была кошкой, которая поймала канарейку, то есть мышку.
— Интерпол? — осведомилась Темпл.
— Вот почему я ничего не могла на него найти, — объявила Молина, ликуя, как лейтенант Джерард из сериала «Беглец», когда схватил доктора Ричарда Кимболла. — Посмотри на имя. Посмотри на него!
— Майкл, — прочитала шокированная Темпл. — Майкл. Алоизий. Ксавье.
— Кинселла! — закончила Молина. — Майкл Алоизий Ксавье. Вот, почему я не могла выследить его.
— Макс, — произнесла медленно Темпл. — Он не лгал. А что это здесь про ИРА?
Молина принялась ходить по комнате:
— Подозревали, что он их член. Конечно, это было давно. Если посмотреть на эту фотографию, ему было шестнадцать. И все же… это интернациональная террористическая организация. Я знала, что он где-то засветился, — она остановилась, как будто ее собственная эйфория свалила ее тяжелым ударом. — Но это не объясняет труп в «Голиафе», или его предполагаемую профессию мага, но я всегда знала, он что-то скрывает.
