Девочка пробралась к лазу и заглянула внутрь. В глубину уходила цепочка едва заметных, выточенных прямо в дереве ступеней.
– Вот там наверху, меж ветвей, и живет дед Вергиз, – объяснил Мазайка. – И от земли, и от неба, и от древа живого – отовсюду деду сила идет.
– Ишь ты! – восхитилась Кирья. – Ты все говорил – избушка да избушка, а тут гнездо на древе! Что он там, наверху, не боится? А вдруг упадет?
– Мой дед ничего не боится, – гордо ответил парень. – Ни зверя, ни человека, ни злого духа. Дедка! Отзовись!
Мазайка внимательно оглядывал дубовую крону, стараясь высмотреть меж густой листвы старого ведуна.
– Как думаешь, он сможет нас очистить? – спросила Кирья не без робости.
Всю дорогу они рассуждали, кто из них больше виноват в осквернении Дома Хирвы и можно ли как-то поправить дело, но к согласию так и не пришли. Ясно одно – без Вергиза, который один из всех ингри знался со звериными духами и умел заклинать их, тут не обойтись.
– Смочь-то сможет, – проворчал Мазайка. – Захочет ли? Да и нет его дома, похоже. Видать, нынче дед где-то в чаще. Если б был, наверняка отозвался.
– Где ж его тогда искать?
– А я почем знаю? Ну далеко-то он не уходит. Поищу по округе – может, след найду…
Мазайка наклонился к земле, стараясь высмотреть примятую траву или затоптанные листья, как вдруг услышал вдалеке тяжелый гулкий звук, похожий на раскаты отдаленного грома. Он через плечо глянул на подругу. Звук повторился – раз, другой, третий…
– Ты это слышишь?
– Что это?
– Дед! Это его бубен гудит! Я его по голосу с детства знаю. Никак духов призывает…
– Ух ты! – выдохнула Кирья. – Вот бы хоть глазком глянуть!
– Ты что, обезумела? Если дед от дома подальше ушел, стало быть, духи, которых он зовет, никак не добрые! А! – сообразил он. – Должно быть, он на болоте под холмом, где ельник. Помнится, он мне говорил туда никогда одному не ходить…
– А мы – вдвоем!
Рокочущие звуки разносились по лесу. У Кирьи мурашки побежали по спине. В тот миг ничего ей так не хотелось, как увидеть того, кто призывает духов. Ну разве что тех, кого он кличет…
– Хоть одним глазком! – взмолилась она. – В само болото не полезем, с холма поглядим. А к священному дубу злой дух и не сунется – правда? Ну хоть самую малость…
Мазайка задумался. Конечно, у священного дуба не то что нечисти, но и живому злыдню лучше не показываться. Да и самому ему было давно любопытно, как там дед духов заклинает. С волками Вергиз внука обучил всему, что знал, а вот от прочего покамест велел держаться подальше…
– Давай с холма спустимся и к болоту подберемся. Может, издали и увидим. Но только тсс! Ни звука! Держись ниже травы. И от меня ни на шаг…
Спускаться им пришлось недолго. Гулкие удары становились все слышнее и звонче, к ним прибавились какие-то выкрики. Мазайка вдруг пригнулся, вскинул руку в останавливающем жесте и прошептал:
– Вон он! Я его вижу! Прячься за кустами!
Кирья метнулась за ближайший куст, осторожно выглянула оттуда и тихо ойкнула. Она ожидала увидеть белобородого жреца в расшитой обережными знаками рубашке, вроде Ашега. Но на большом сером валуне, торчащем из воды посреди болотины, пританцовывало диковинное существо с огромными лосиными рогами, взмахивая черными растрепанными крыльями. Приглядевшись, девочка поняла, что это не крылья, а просторное одеяние из шкур, украшенное множеством звериных хвостов. Существо кружилось на месте, подскакивало, выкрикивало что-то неразборчивое в отдалении и колотило в огромный бубен, обтянутый лосиной шкурой.
– А что это он такой? – опасливо прошептала девочка.
– Злого духа призывает. А у тех иного дела нет, как мстить человеку за убиение живой плоти. Ежели дед в собственном облике их звать начнет, дух его запомнит и привяжется. И потом будет следовать неотступно всю жизнь, пока не выпьет всю душу, словно клещ…
– Вот как! А на болоте почему?
– Я расскажу, только ты о том молчи.
– Клянусь, ни слова не скажу!
– В том болоте, – зашептал Мазайка, – звериных духов обитает тьма-тьмущая. Они тут с таких древних времен поселились, что, пожалуй, даже леса еще и не было. Как сюда попали – не ведаю.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– И что с ними у деда за разговор? Что за подношения?
– Тоже не знаю. Только одно мне известно: ежели какие другие злые духи на деда нападут, то эти его защитят.
– Выходит, не абы кого дед твой призывает, раз так стережется.
– Ясно, что не абы кого…
– Нечисть из Дома Хирвы! – догадалась Кирья.
Мазайка кивнул.
– Сколько оттуда злобных тварей по лесам разлетелось! Поди теперь всех обратно загони…
Камыши вдруг зашелестели и закачались. Покрытая зеленой ряской болотная гладь пошла волнами. Старик убрал бубен и откинул кожаную бахрому, закрывавшую лицо. Кирья невольно ахнула – на нее глядел оскаленный медвежий череп с блестящими желтоватыми глазами.
– Что это? – сдавленно прошептала дочь Толмая.
– Не бойся, – сжал ей руку Мазайка. – Ведун должен закрыть лицо, чтобы духи не узнали его. А в глазницах – это чешуя каменной рыбы. Сквозь нее любого духа увидеть можно, как живого. Сама погляди…
Мазайка достал из поясной сумки небольшой плоский камень и без труда отколол от него тонкую полупрозрачную чешуйку.
– Дед меня научил. Вот, глянь…
Кирья поднесла ее к глазам, посмотрела на болото и обомлела, забыв все слова, которые знала прежде. Больше не видно было ни ряски, ни камыша, ни кривых елок с гниющими корнями. Болото кишело чудовищами – да такими, что и представить невозможно. Те, что были прежде заперты в Доме Хирвы, были им явно сродни. И среди всего этого у самых ног деда Вергиза извивалась змея – нет, змеища! Длиннее самой большой черной гадюки раз в десять, она смотрела ведуну прямо в глаза, слово играя с ним в гляделки, и скалилась, раззявив огромную пасть. Кирья тут же вспомнила сказку, которую сама рассказала арьяльскому царевичу. Уж не хочет ли змеища зачаровать деда и сожрать его?!
Но иные чудовища не давали ей подступиться, отгоняли. А дед что-то все приговаривал, взмахивая руками, и огромная змея извивалась все медленнее, будто засыпала… Когда же она совсем затихла, дед Вергиз снял с плеча обтянутую мохнатой шкурой суму, подобрал змею, словно пустую кожу перелинявшей гадюки, засунул внутрь и крепко затянул кожаным шнурком горловину. А затем без сил опустился наземь. Посидев так недолго, вдруг завалился навзничь.
– Он помирает! – вскинулся Мазайка и опрометью ринулся вниз с холма, крича:
– Дед, не помирай! Я тут!
Победитель ужасного духа вяло приподнялся на локте, скинул маску-череп и сердито рявкнул:
– Чего пришел?
Мазайка остановился, схватившись за ближайшую чахлую сосенку.
– Я думал, ты помираешь! Хотел помочь…
– И без твоей помощи когда-то помру, – хмуро отозвался Вергиз. – Стой где стоишь! Сейчас отдохну и приду…
Вскоре он поднялся и, пошатываясь, направился по болоту по колено в воде, от вешки к вешке.
– Какая нелегкая тебя сюда занесла? – недовольно обратился он к внуку, выбираясь на твердый берег.
– Я Кирью привел, – запинаясь, сообщил Мазайка. – Она в Избе Хирвы была…
– Кирью, – протянул старый ведун. – Приемную дочь Толмая… Что, желаешь ее в жертву духам принести?
– Нет, нет! Что ты, дед!
– А оно бы правильно было. Нешто она не ведала, куда лезла?
– Мы как лучше хотели…
– Наделали вы дел. – Вергиз устало вздохнул. – Столько лет Зеленый Дом был избавлен от нечистых духов, и вот они снова разлетелись кто куда! Ищи их теперь, возвращай на место…
– Дед, ты уже всех нашел? – с надеждой спросил Мазайка.
– Найти – полдела, а вот обратно загнать… Ладно, если это просто мстящий звериный дух ищет того, кто отправил его за кромку. Но иные из них гораздо хуже.
– Это как же?
– Они из-за кромки сюда были вызваны темным колдовством. Вот с такими придется повозиться. И худший из них, – узловатый палец Вергиза уперся прямо в куст, за которым пряталась Кирья, – чуть ли не родством связан с ней! Так что, глядишь, ежели в жертву ее принести, то духа того наверняка приманить можно. А когда он жертву примет, тут я его и поймаю. Ну что, девчонка? Пойдешь добром под нож?
