Кроме того, Москве было известно, что какдата нападения гитлеровской Германии на Советский Союз, «22 июня» в категорическом тоне было объявлено бриттами специальному представителю президента США Рузвельта - Уильяму Доновану - еще 6 июня 1941 года. Но если по каналам радиоперехвата бритты узнали о 22 июня только 12 июня, следовательно, по состоянию на 6 июня они могли знать ее только от Гесса. А, учитывая, что сообщивший об этом Доновану глава британской дипломатической разведки Р. Липер подчеркнул, что о 22 июня им известно уже несколько недель, то вывод о том, что они узнали о ней от Гесса - сугубо категоричен. Ведь с 10 мая, то есть с того момента, как Гесс свалился на английскую территорию, и по 6 июня как раз и выходили те самые несколько недель!
Британская разведка именно потому и провела в мае месяце 1941 г. мощную дезинформационную операцию по ускорению стравливания СССР и Германии в смертельной схватке [40], что она абсолютно точно знала об этой дате, причем явно не только непосредственно от Гесса. Так, при сравнении сути осуществленной британской разведкой в мае 1941 г. дезинформационной операции о и текста «Руководящих указаний начальника штаба верховного главнокомандования по маскировке подготовки…» № 44142/41 от 15.2.1941 г. нетрудно заметить не только смысловое, но и едва ли не текстовое сходство между ними:
- смысл британской дезинформации - «Если Гитлер вздумает напасть на Англию, то русские начнут войну против Гитлера»;
- содержание «Руководящих указаний…» - «…Необходимо принять все меры, чтобы среди наших вооруженных сил сохранилось впечатление готовящегося вторжения в Англию, пусть в совершенно иной форме. Правда, в какой-то момент придется оттянуть с Запада предназначавшиеся для вторжения войска (убедительно прошу зафиксировать в своей памяти эти слова, ибо это ключевой момент для понимания сущности торга на переговорах с Гессом и тем более сути тайной сделки Англии с Гитлером с помощью Гесса. - A.M.)… Даже если войска будут перебрасываться на Восток, следует, как молено дольше придерживаться версии, что переброска осуществляется с целью дезинформации или прикрытия восточных границ в тылу во время предстоящих действий против Англии…».
Британская разведка явно располагала соответствующей информацией и чрезвычайно ловко обыграла полученные от своей агентуры данные, фактически ввергнув гитлеровцев в состояние жертвы их же собственной дезинформации. Еще более того - даже обеспечив при этом некое подобие алиби для вскоре понадобившихся Гитлеру лживых утверждений, что-де он именно потому внезапно напал на СССР, вероломно расторгнув Договор о ненападении с ним, что хотел уцредить якобы грядущую советскую агрессию против Германии.
Впервые Гитлер лично озвучил дату 22 июня только во время совещания 30 апреля. Но вот сама мысль об этой дате появилась у него, очевидно, раньше. 31 января 1941 г. была утверждена Директива Генерального штаба сухопутных войск Германии (ОКХ) № 050/41 от 31.01.1941 г., в подпункте «в» п. 12 которой было прямо указано: «Подготовительные работы нужно провести таким образом, чтобы наступление (день "Б") могло быть начато 21.6.» (т.е. 1941 г. -А. М.). Эта директива - самая суть «плана Барбаросса», потому как она называлась «Директива по стратегическому сосредоточению и развертыванию войск (план "Барбаросса")». К концу апреля 1941 г., когда с Югославией было покончено, Гитлер, очевидно, решил, что необходимо, наконец, уточнить дату нападения на СССР. Одним из первых об этом узнал агент британской разведки «Фил» -Адольф Эрнст Хойзингер [41] поскольку это непосредственно входило в его служебную компетенцию, так как он возглавлял Оперативное управление германского генштаба. Без согласования с ОУ ГШ Гитлер не мог принять такого решения.
И вот что интересно в этой связи. Британский посол в Москве С. Криппс в предположительном порядке озвучил дату 22 июня в самом начале третьей декады апреля 1941 г., из-за чего уже 24 апреля германский ВМАТ Н. Баумбах в своем донесении в Берлин указывал, что он опровергает такие слухи. Судя по всему, уже тогда бритты располагали агентурными данными о 22 июня как о дате нападения. И потому рискнули на проведение дезинформационного зондажа, преследуя сразу три цели - выяснить возможную реакцию Кремля, одновременно запутать его, а если повезет, то и спровоцировать СССР на те действия, в ответ на которые Германия могла бы запросто напасть на Советский Союз. Однако бриттам ничего не удалось достичь тогда. Кроме, естественно, усиления подозрений Кремля в причастности британской разведки к распространению этой информации, которую в Москве восприняли как дезинформационные слухи, Кремль, как это стало понятно только в наши дни, был прав. Потому как о 22 июня как о дате нападения бритты узнали от своей разведки, а источником этих сведений в апреле мог быть только агент «Фил» - А. Хойзингер.
Волею случая так получилось, что его сведения совпали с данными американской разведки. Еще в марте 1940 года коммерческий атташе посольства США в Берлине - Сэм Вудс - добыл новые данные о плане нападения на СССР, которые 20 марта 1941 г. были переданы не только Москве, но и Лондону. А через месяц подоспели и сведения «Фила».
Убедившись же, что Москва никак не реагирует на болтовню С. Криппса, бритты решили провести ту самую дезинформационную операцию, которую разоблачил Г.Б. Овакимян. Однако 5 мая 1941г. он была арестован ФБР [42] при активном содействии бриттов. Естественно, что далее он не мог активно заниматься разведкой. Следовательно, разоблачение им британской дезинформационной операции по ускорению стравливания СССР и Германии в смертельной схватке произошло до 4 мая включительно [43]. Но именно в это время завершалась и операция британской разведки по выводу Рудольфа Гесса на территорию Великобритании. То есть выходит, что англичане совершенно сознательно готовили ту дезинформационную операцию в расчете на скорое появление в Англии Гесса, прежде всего ради того, чтобы создать негативно давящую на планы Гитлера основу для ожесточенного торга с его эмиссаром. Ведь суть той «дезы», что разоблачил Овакимян, заключалась в следующем: «Если Гитлер вздумает напасть на Англию, то русские начнут войну против Гитлера».
Именно это и располагало к ожесточенному торгу по принципу свобода действий на Востоке в обмен хотя бы на видимость мирной передышки для Англии или по меньшей мере на резкое снижение активности боевых действий авиации люфтваффе против Англии. Как показали последующие события и особенно их вдумчивый анализ ГРУ, все именно так и произошло.
Если теперь подытожить изложенное выше, то получается следующее. Гитлер, которому ничто и никто не мешали еще до 10 июня письменно назначить 22 июня датой нападения на СССР, в реальности почему-то стал действовать очень странным для такого не привыкшего с чем-либо или кем-либо считаться авантюриста-наглеца образом. Вначале принял внутреннее (то есть для себя) решение о 22 июня как о дате нападения на СССР - насколько можно судить, это произошло самое позднее к концу второй декады апреля 1941 года. Ибо уже 24 апреля дата 22 июня была озвучена британским послом в СССР. Знать об этом в тот момент англичане могли только от своего агента «Фила» - А. Хойзингера, поскольку сам Гитлер впервые озвучил эту дату перед своим генералитетом только 30 апреля, а Гесс в то время еще был в Германии [44].
Только А.Хойзингер мог знать о бродившей в черепе фюрера дате 22 июня, поскольку, как Верховный главнокомандующий, Гитлер физически не мог не консультироваться с начальником Оперативного Управления ГШ - это ведь «мозговой трест» любого генштаба.
Затем через Гесса фюрер конфиденциально сообщил о 22 июня англичанам. И в то же время, несмотря на то, что ему действительно ничто и никто не мешали утвердить 22 июня в качестве даты нападения на СССР до 10 июня 1941 г., Гитлер более месяца тянул с официальным письменным оформлением этой даты. Тут и ничего не сведущему в делах высшей мировой политики стало бы ясно, что Гитлер именно потому так долго тянул с письменным утверждением давно определенной им даты нападения, что ожидал принципиального британского «одобрям-с» своему принципиальному решению о нападении на Советский Союз, в том числе и самой дате агрессии 22 июня!
В изложении бритов это «одобрям-с» прозвучало так: «Английские интересы в восточных и юго-восточных европейских областях (за исключением Греции) являются номинальными»! Заметьте, что речь шла о каких-то неведомых областях, а не о государствах Восточной и Юго-Восточной Европы. Это и означало, что бритты не только списали со счетов всех, но и открыто дали понять Гитлеру, что он может делать в этих самых восточных и юго-восточных «областях», что захочет - никто не мешает! А поскольку часть этих территорий и так была уже оккупирована или же, как грязные марионетки, они состояли на службе у Третьего рейха - откровенно фашиствовавшие тогда шакалы типа режимов в Словакии, Венгрии, Румынии, Болгарии и т.д., - то, «естественно», понятие номинальности британских интересов однозначно распространялось только на СССР! Проще говоря, Англия совершенно открыто заявила Гитлеру, что ей и в самом деле наплевать, что он намерен делать против СССР!
