меня. То, что она сделала с тобой.
Я пожимаю плечами.
— Такое случается везде. Это неправильно, но не редкость.
— Здесь такого не происходит, — бормочет он, зевая.
Я молчу, и через мгновение он останавливается на месте. Я тоже останавливаюсь, на пару шагов впереди. Выражение его лица грозное, ожидающее.
— Ты будешь удивлён, — произношу я.
— Что? Кто? — допытывается он.
— Могу ли я быть уверена в твоём молчании по этому поводу? В обычной ситуации я бы не спрашивала, но это не моя тайна. Я говорю тебе только на тот случай, если не успею что-то предпринять до возвращения её мужа.
— Хранить это в тайне? Да я разорву ублюдка в клочья. Как тебе такое хранение секретов? — спрашивает он, на его лице бушует буря.
— Я серьёзно, Джован. Я не скажу тебе, пока ты не пообещаешь мне вести себя сдержанно.
Я продолжаю идти. Мы уже почти поднялись на второй этаж, когда он достаточно успокоился, чтобы ответить.
— Хорошо, обещаю.
— Мэйси, — шепчу я и жду, когда на его лице появится узнавание.
Этого не происходит.
— Ой, да ладно! Блондинка, которая сидит рядом с Арлой. Жена Блейна. Сестра Соула, — добавляю я.
Выражение его лица не меняется.
— Это плохо. Ты даже не знаешь свою ассамблею.
Я надеюсь, ему стыдно за себя. Размечталась.
— Это работа Королевы. А у меня нет таковой. Я присмотрюсь утром к Мэйси. Я не хочу, чтобы нечто подобное происходило в моём замке. Как ты вообще узнала? — спрашивает он.
— Она подошла к Мороз с просьбой о помощи. Хотя я подозревала это и раньше. У неё такой вид. Мне кажется, именно поэтому Соул так боится Блейна, но я не совсем уверена, — говорю я.
— Наблюдательно.
Он поглаживает подбородок, издавая лёгкий шелестящий звук при движении по щетине. Щетина, которая нежно царапала моё лицо, когда он целовал меня. Мы останавливаемся перед моей дверью.
Он прочищает горло.
— Я прошу прощения за комментарий про мать, который я дал ранее.
Он понижает голос, бросая взгляд на четырёх Дозорных дальше по коридору. На мгновение мне кажется, что он говорит о моей матери. Но я заговорила об этом, а не он.
Он говорит об упоминании своей собственной матери. Да ещё в таком пустяковом комментарии.
Я исследую его лицо и впервые понимаю всю глубину боли, которую оставила в нём смерть матери. Не говоря уже о смерти отца. Я не решаюсь положить руку на его руку в знак утешения. Общение с Оландоном многому научило меня в отношении мужской гордости.
— Не стыдись говорить о ней. Очевидно, что ты её очень любил, — я отворачиваюсь от него к двери и произношу через плечо. — Я оставлю твою тунику у двери. Извращенец.
Я сбегаю к завтраку, предвкушая шоу. Сегодня утро перед балом, и я знаю, что женщины из ассамблеи устроят переполох. Я тайком подглядываю за Жаклин и Фионой у королевского стола. Фиона огрызается на Санджея.
Я смеюсь про себя. Всё в точности, как в прошлый раз.
— Когда ты уходишь, девчушка? — спрашивает Лёд у Кристал.
Кристал ловит мой взгляд.
— Я собиралась спросить Мороз, не нужна ли ей помощь с волосами, — отвечает она.
Я тупо смотрю на неё.
— Я не знаю. А нужна? — спрашиваю я.
Кристал ничего не говорит, но, похоже, сдерживает улыбку, когда кивает.
Мы покидаем обеденный зал после того, как все женщины уже ушли.
— Они, вероятно, будут делать всё. А вот тебе не нужен макияж, так что это значительно сокращает время, — говорит она.
Случайная женщина подслушивает и насмехается над её замечанием.
Мы проходим под аркой. Там Рон. Я останавливаюсь посреди пути, когда вижу, кто рядом с ним.
Каура!
Она стала старше, выросла — уже не щенок. Она скулит, собираясь подойти ко мне. Подкатывает ужас. Она выдаст меня. Как можно незаметнее я поднимаю руку в знак того, что она должна замереть. Каура реагирует и опускается на задние лапы. Я заставляю свои ноги снова двигаться, не решаясь выпустить затаённое дыхание, хотя это произошло так быстро, что, вероятно, выглядело так, будто я просто споткнулась.
Проходя мимо, я смотрю на Рона, стараясь сохранить нейтральное выражение лица. Его глаза задумчивы. Скулеж Кауры усиливается. Я не осмеливаюсь подать ей знак «молчать» так близко к Рону.
— Знаешь, не вежливо пялиться, — рычу я, переходя в режим стервозности Мороз.
— Да, это считается грубым, как в Гласиуме, так и в Осолисе, — говорит он.
Я стараюсь снова не замереть от его слов. Что он имеет в виду?
— Ну, если ты захочешь переехать как-нибудь, тогда, возможно, мы сможем обойтись без тебя и твоей отвратительной собаки.
Он отходит в сторону, жестом приглашая Кауру отойти. Я позволяю себе ещё раз взглянуть на неё. Моё сердце замирает. Она не отвратительна, она прекрасна. Её грудь снежно-белая, как кончики ушей и лапы. Остальные части тела чёрные, за исключением кобальтово-синих глаз.
Которые смотрят на меня, как на предателя.
— Так, это было странно. Он странно на тебя смотрел, — говорит Кристал после того, как мы огибаем пару поворотов.
Я боюсь, что Джован прав. Рон подозревает, что я — Олина, и мог использовать Кауру, чтобы подтвердить это. Надеюсь, моё поведение сбило его со следа.
Мы отправляемся на кухню за ножницами. Я не особенно трепетно отношусь к своим волосам, но мимолетно задаюсь вопросом, знает ли Кристал, что она делает. Наверное, это видно по моему лицу, потому что она смеется.
— Не беспокойся так. Моя мать зарабатывает этим на жизнь, — говорит она.
Я не знала, что у неё всё ещё есть семья. Неожиданно. Я просто предположила, что она осиротела.
Мы доходим до моей комнаты. К счастью, туника Джована исчезла. Я совсем забыла о ней. Я улыбаюсь, когда мой взгляд падает на миску, полную груш, стоящую на кровати. Мне плевать, что это приз жалости от Джована. Я бросаюсь к миске и съедаю одну грушу за рекордное время. В конце концов, это всего лишь Кристал.
— Вау… ты любишь груши, да?
Она смотрит на меня, когда я вытираю остатки сока с лица. Я ухмыляюсь ей, слишком счастливая, чтобы стыдиться.
— Итак, мне есть, что тебе сказать, — начинает она, вытаскивая стул на середину комнаты.
Я сажусь на него и начинаю расплетать косу. Волосы рассыпаются по спине.
— Волосы, ниспадающие до талии — это сексуально, — говорит она. — Волосы, на которых практически можно сидеть — не очень. Мы собираемся их подстричь. Позволь мне сделать своё дело, и сегодня вечером ты будешь выглядеть потрясающе. Останови меня, и
