— Я просто ничего не понимаю. После стольких лет абсолютного спокойствия… Может быть, оставаясь в крепости и занимаясь новобранцами, я что-то упустил? Мы не отправляли разведку в Логово и, наверное, дали им возможность набраться сил, но клянусь вам, мой господин, они ничем себя не выдавали, и мы жили спокойно, не ощущая никакой опасности. За все эти годы у нас не было ни единой стычки с орками.
— Я тебе верю, — кивнул герцог и со вздохом сказал:
— Объяснение этому напрашивается само собой: видимо, орки стали вести себя так нагло, невзирая на потери, лишь потому что за ними стоит какая-то более могущественная темная сила. — В этот момент ладонь госпожи Арвис легла герцогу на руку, а затем женщина, наклонившись, что-то прошептала ему на ухо. Пелан улыбнулся и, покачав головой, сказал:
— Впрочем, наверное, нет необходимости портить спокойный ужин разговорами на столь тяжелую и неприятную тему. Видит Тир, мы каждый раз сбиваемся на одно и то же, сами не даем себе спокойно отдохнуть. Кто-нибудь может рассказать нам что-то менее серьезное, не связанное с нашими повседневными неприятностями?
Пакс заметила, как взгляды присутствующих уткнулись в тарелки или стали блуждать по стенам. Сама она и представить себе не могла, чтобы герцога можно было так легко отвлечь от разговора на столь серьезную тему, касающуюся безопасности его солдат и крепости. И, как оказалось, такой, почти магической силой обладает не кто иной, как эта рыжая Арвис.
Тишину нарушил магистр Симмит, который стал рассказывать о слухах, доходящих из Лионии: о болезни короля и о проблеме наследования престола. Госпожа Арвис слушала его чрезвычайно внимательно и, когда Симмит сделал паузу, чтобы глотнуть вина, поспешила спросить:
— Вы что-нибудь слышали о лорде Пеннинальте?
— Нет, уважаемая госпожа, в последнее время мне не доводилось о нем слышать. А вы с ним знакомы?
— Да, и уже давно. Очень приятный человек. Часть земель моего покойного мужа принадлежала раньше лорду Пеннинальту. Потом они как-то перераспределили эти территории. Каждый год мы ездили к нему в гости на весеннюю ярмарку. — Обернувшись к герцогу, она добавила:
— Он не такой высокий, как вы, мой господин, и не так прославлен в боях, но тем не менее он достойный и храбрый человек.
Льстить мне нет никакой необходимости, — сказал герцог и по его голосу можно было догадаться, что лесть из этой женщины все же не была ему неприятна.
Пакс передернуло. Подняв глаза, она неожиданно наткнулась на взгляд Веннера, направленный прямо на нее.
— Пакс, все в порядке? — спросил он. И хотя голос дворецкого был предельно вежлив и заботлив, он полоснул по слуху Пакс, словно омерзительный скрежет.
— Да, — коротко ответила она.
Судя по дрогнувшему взгляду дворецкого, он принял какое-то решение. Спустя мгновение он уже протягивал флягу с каким-то другим вином, до того не стоявшую на столе.
— Вот, попробуй это. Может быть, тебе станет получше, — сказал Веннер.
Остальные присутствующие за столом с любопытством посмотрели в сторону Пакс. Она, сохраняя спокойствие, налила себе в бокал переданного ей дворецким белого вина. Ей вовсе не хотелось пить его, но она решила не спорить, чтобы не привлекать к себе всеобщего внимания.
— Благодарю вас, — сказала она. Передав флягу обратно, Пакс положила себе на тарелку очередной кусок баранины, полила его соусом и стала орудовать ножом и вилкой. Остальные присутствующие также решили воздать должное угощениям. Подняв взгляд через некоторое время, Пакс обнаружила, что Веннер по-прежнему искоса смотрит на нее. Когда он поймал на себе ее взгляд, его лицо на миг исказила судорога. У Пакс мурашки пошли по коже, а сердце бешено застучало. Сестра дворецкого и доктор Симмит продолжали болтать о светской жизни и столь же непринужденно — о политике. Пакс посмотрела себе в тарелку. Не зная, чем себя занять, она решила положить себе чего-нибудь еще и протянула руку к большому блюду с остатками какого-то гарнира.
— Что, Пакс, не наелась? — От вопроса госпожи Арвис, заданного самым доброжелательным и теплым тоном, Пакс передернуло точно так же, как от голоса Веннера. — Видимо, ты много работаешь…
Пакс почувствовала, что заливается краской, и скрыть это от остальных даже в сумрачном обеденном зале было невозможно. У нее подвело живот и перехватило дыхание. Неожиданно за нее ответил капитан Валичи:
— Уважаемая госпожа, — обратился он к сестре дворецкого, — солдат, прослуживший несколько лет, привыкает не отказываться от еды, когда бы и сколько бы ему ни перепало. — Пакс искоса посмотрела на капитана, который в этот момент демонстративно потянулся к другому блюду и переложил к себе на тарелку последний остававшийся там кусок баранины — А наша Пакс к тому же не из тех, кто лезет с разговорами, когда ей нечего сказать, и потому предпочитает хорошенько подкрепиться, не теряя времени даром.
— Дорогая, я не хотела обидеть тебя, — сказала дама, улыбаясь Пакс через стол. — Ну, Пакс, скажи, что ты на меня не сердишься, что ты меня простила.
Во рту у Пакс пересохло. Машинально отпив вина из бокала, она прокашлялась и сказала:
— Мне не за что прощать вас, госпожа. Вы же не хотели нанести мне оскорбление.
Вино неожиданно сильно ударило ей в голову. Более того, в глазах у Пакс потемнело. Зал словно наполнился густым дымом. Посмотрев на другой конец стола, она встретилась взглядом с госпожой Арвис. Глаза женщины изменили цвет, став из зеленых непроницаемо черными. Затем словно невидимая рука повернула лицо Пакс в другую сторону. Вновь ее взгляд остановился на ухмыляющемся, довольном, но в то же время встревоженном лице Веннера. Чувство тревоги и опасности жгло Пакс все сильнее. Наполовину оглушенная вином («Откуда оно взялось, такое крепкое? — мелькнуло в голове Пакс. — Я ведь сделала всего один глоток»), она переводила взгляд с одного лица на другое. Пакс еще долго сидела бы неподвижно, размышляя над своими чувствами, но из этого состояния ее вывел голос дворецкого:
— Что, Пакс, все еще не по себе? Или вино оказалось чересчур крепким?
Волна злости нахлынула на Пакс. Чувство это было острым, но при этом словно приходило откуда-то извне, оставаясь для Пакс чужим. Она не на шутку встревожилась. Попытавшись прислушаться к собственным чувствам, она поняла, что в ней в этот миг живет всего одна мысль: мольба о том, чтобы высшие силы помогли ей принять верное решение в этой ситуации. Язык с трудом ворочался у нее во рту, но, собрав все силы, Пакс смогла произнести:
— Во имя Великого Господина… Лицо Веннера исказилось судорогой, глаза налились черной злобой. Неожиданно зал погрузился во тьму. Легкий дымок, курившийся над одной из ламп, вдруг превратился в густой столб дыма, заметавшийся по помещению, скрывающий за собой остальные источники света. Пакс, не задумываясь попросила высшие силы дать ей свет и тотчас же обнаружила себя в центре сверкающей сферы. Она нагнулась над столом, пытаясь отыскать взглядом Веннера. До ее слуха донесся стук отодвигаемых стульев, какие-то удивленные возгласы и проклятье, громогласно произнесенное сестрой Веннера. Герцог вскрикнул и застонал. Пакс, даже не глядя в ту сторону, поняла, что он ранен. По другую сторону стола, где должен был сидеть Веннер, ей ничего не было видно, кроме черного дымного смерча.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
