От этой мысли мои губы приподнимаются. Я не обращаю внимание на покалывание в щеке из-за движения. Я хочу улыбнуться, блин. Я все равно не смогу сдержать улыбку.
Он пристально наблюдает за мной, все мои движения, даже самые маленькие, не остаются незамеченными. И затем он делает шаг навстречу мне. Ещё ближе. Я глубоко вдыхаю, ощущая его древесный аромат с земельными нотками и морскими аккордами. Мне так хочется узнать его мысли и дальнейшие действия, чтобы прикасаться к нему первой.
Его взгляд встречается с моим, затем опускается на воротник моего больничного халата. Он никогда не смотрит на меня так, словно я лишь половина самой себя, слишком избитая, чтобы любить, слишком хрупкая, чтобы со мной иметь дело. Вместо этого его взгляд пронзает меня, посылая моему телу ощущения, словно мы впервые так близко находимся рядом друг с другом.
Ещё один шаг, и его грудь соприкасается с моей при каждом глубоком вдохе. Он наклоняется вперёд, и я напрягаюсь. Его губы дотрагиваются до моего уха.
— Ты чертовски красива.
Я широко улыбаюсь. Эти слова теперь значат гораздо большее, чем когда лило прежде.
— Скажи еще раз.
— Как насчет того, чтобы я тебе это показал? — его дыхание обжигает мою шею, прежде чем он страстно целует то самое место. И вот так просто мое тело реагирует на его поцелуй, изгибаясь навстречу ему. Он придерживает меня за затылок, посасывая при этом место за ухом с таким усердием, заставляя каждую клеточку моего тела вспыхнуть тут же.
— Райк, — тихо выдыхаю, а затем пронзительно стону.
Я скольжу своими руками под его, обхватывая его за спину, словно он принадлежит мне. Не могу поверить, что я возбуждена после того, как пролежала пару дней в больнице. Но от его уверенных прикосновений мои измученные конечности расслабляются, становясь мягкими, словно желе.
Он распускает мои волосы, надевая резинку себе на запястье. Затем он ерошит длинные пряди своей грубой рукой, так же как делал много раз до этого. От его действий у меня кружится голова, а сердце выпрыгивает из груди.
Его губы теперь целуют меня вдоль ключицы. Его пальцы возятся с завязками на спине моего халата. Под ним на мне только трусики: я надела их раньше, после того, как выбрала себе наряд. Ткань соскальзывает с меня, и прохладный воздух пощипывает кожу. Мурашки бегут по моим покрытым синяками рукам и ногам. Я напрягаюсь, думая, что при виде этих фиолетовых пятен Райк тут же отстранится. Но он лишь нежно целует вокруг них, будучи при этом осторожным, но не настолько сильно, чтобы отпускать меня.
Как же мне хотелось бы его поцеловать в ответ. Но даже если бы это не причиняло бы мне боль, Райк никогда бы не позволил моим губам прикоснуться к нему, лишь бы избавить меня от мучений. Я готова наблюдать за ним всю жизнь. Его руки скользят по моим бедрам, подбираясь к желтым хлопковым трусикам с изображением маргариток на задней стороне.
Мой рот открывается, когда я наблюдаю, как его поцелуи спускаются к моей открытой груди, не надо даже расстегивать и снимать лифчик. Его голова опускается к моей правой груди, и когда его губы оказываются рядом с соском, в голове у меня вспыхивает воспоминание с Йеном. Острая боль. Укусы. Кровь.
В испуге я отшатываюсь от Райка, но он ничего не говорит о моей внезапной панике. Он просто поднимает меня так, чтобы я смогла обвить его талию своими ногами, а затем несет меня к кровати. Теперь я лежу на мягком голубом одеяле, и Райк почти без промедления возвращается к начатому делу. Он раздвигает мои ноги, становясь на колени между ними, и после целует то же самое место рядом с моим правым соском.
Только на этот раз он наблюдает за выражением моего лица, пока посасывает чувствительную кожу, не сводя с меня глаз и изучая мою реакцию. Вот зачем он поменял положение наших тел. Эта поза мне нравится даже больше. Его пах прямо напротив моего места, и я обхватываю его талию ногами, чтобы ещё ближе прижаться к нему.
И когда он целует мой сосок, я задерживаю дыхание: его язык скользит по твердому соску с единственной целью — зажечь мое тело. Ему это удается. Когда его другая рука начинает массировать мою левую грудь, с моих уст срывается резкий стон, затем следует вдох.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Он начинает посасывать немного сильнее, и я напрягаюсь, от чего он замедляется, что ощущается…
— Ааа, — снова вскрикиваю я. Вау. Его страсть ещё больше разжигает во мне желание и потребность, заставляя место между моих ног пульсировать ещё сильнее. Я жажду чего-то большее интенсивного. Я чувствую неведомое до этого мне желание.
— Я так сильно тебя хочу, — выдыхая, говорю ему. Я царапаю ему спину, задирая его футболку. Мои бедра толкаются к нему навстречу с такой силой, что стон вырывается из его горла.
Он убирает влажные волосы с моего лба, а затем садится, его руки прикасаются к моим длинным стройным ногам. Райк смотрит на них с новой жаждой и сильным вожделением.
— Я люблю каждую твою сторону, черт побери, — хрипло говорит он.
Я сжимаю одеяло по обе стороны своих бедер и сильнее прижимаюсь к нему.
— Сними свои джинсы, — практически хнычу я. Обычно мне хочется, чтобы парень не раздевался и чтобы этот неприятный момент быстрее закончился. Но это ощущение так чуждо мне. И я обожаю каждую секунду нашего момента.
— Мы пока не будем заниматься сексом, так что прибереги эту фантазию на потом, милая.
Милая.
Я улыбаюсь. Не ощущаю никакой боли. Ее заглушает мое возбуждение.
Райк произносит «милая» с такой силой, что это противоречит с самой нежностью слова. Интересно, мы с Райком тоже противоположности друг друга? Моя мягкость против его твердости. Нежность против грубости. Дикость против непреклонности и стойкости.
Мне это нравится.
Райк хватает меня за лодыжки, освобождая своё тело от меня, и сгибает мои ноги в коленях. Он останавливается, прислушиваясь к тишине, слушая мое дыхание. Думаю, он оценивает, сколько времени у нас осталось, прежде чем кто-нибудь нас поймает. Мы же находимся в больнице. В общественном месте. Но ему удаётся заделать так, чтобы в этом месте я чувствовала себя более уединенно и безопасно, чем где-либо на Земле. К счастью, тишина удовлетворяет Райка настолько, что он продолжает начатое.
Он целует мое колено, и затем его пристальный взгляд встречается с моим. Потом он берет два своих пальца и скользит ими себе в рот. И даже от простого наблюдения за этим действием я ещё сильнее сжимаю кровать своими пальцами. Только это мне и остаётся делать — ведь его волосы находятся далеко, чтобы я схватилась за них.
Его рука движется под мои трусики, и два его теплых пальца проникают в то самое пульсирующее место, которое незамедлительно сжимается в ответ. Я стону, мой рот приоткрыт. Уголки его губ приподнимаются, и Райк отрывает одну из моих рук от кровати.
— Ты раньше когда-то была такой же влажной? — он спрашивает меня. Он прижимает мои пальцы к тому же месту, где находятся его, но мое холодное прикосновение ощущается не так приятно, как его теплое. Я не просто влажная. Я мокрая. И я чувствую себя переполненной желанием.
Я качаю головой: — Ты сделал то, чего мне трудно было достичь самой.
— Пришло время чертовски все изменить, ты так не думаешь?
Я улыбаюсь еще шире.
— Не улыбайся, — говорит он мне. — Я не хочу причинять тебе боль, черт возьми.
— Ты и не сможешь.
Он вызывает чувства, противоположные боли. Райк — самая позитивная сила, которая когда-либо присутствовала в моей жизни. И он такой для всех, с кем знаком. Я в этом уверена.
— И все же, — возражает он.
Я прикусываю губу, чтобы сдержать свою улыбку. Райк же в это время отпускает мою руку и начинает двигать двумя пальцами внутри меня, отыскав то самое чувствительное место, которое я искала годами. Хотела бы я посмотреть, как его рука движется под моими трусиками, как его пальцы находятся так глубоко во мне. Этот образ я бы сохранила у себя в воспоминаниях.
Не хочу, чтобы Райк был так далеко от меня. Я медленно сажусь, пока он трахает меня своими пальцами, и в ответ он смотрит на меня так строго, словно хочет сказать: «ты не можешь меня поцеловать, черт возьми».
