партийный значок искренне, а кто лишь притворяется «благонадёжным» невозможно. Страх. Банальный страх за свою жизнь затыкал потенциально несогласным рты. Вы спросите, сколько их было. У меня нет ответа. Очень мало.
Самое страшное, что я даже не мог сказать наверняка, есть ли у меня друзья. От былых посиделок и обсуждений политики, от шумных застолий до утра, не осталось и следа. В моём доме всегда были рады гостям. Всегда находились интересные темы для бесед. Коллеги, знакомые, знакомые знакомых… Дружба связывала меня со многими, но теперь они приходили всё реже и реже, разговоры всё более осторожнее и скучнее. Партия, законы, война, страх… На всём присутствовал налёт страха. Сболтнуть лишнее, поднять щекотливую тему, огласить свои мысли… Я бы сказал, мы стали чувствовать себя неуютно в окружении когда-то близких людей. Об этом мне как-то напомнила жена. Безопасность без посторонних. В семье. За её пределами возможно всякое. Я тоже это чувствовал.
— Неужели не осталось никого, с кем вы открыто могли поговорить?
— Гнетущая атмосфера всеобщей слежки и наблюдения сделала нас осторожными. Я не мог предугадать реакцию друзей из близкого круга. В одних не верил, других не хотел впутывать. К тому же требовались особенные люди.
— Особенные?
— Ну конечно. Я планировал государственный переворот. Отстранение действующего президента от власти. Президента, чей авторитет выведет на улицы столицы сотни тысяч его почитателей, достаточно им лишь узнать, что ему угрожает опасность. Количество замешанных в этом людей не имело значения. Я не собирался устраивать уличные бои и взятие президентской резиденции отрядами повстанцев. Только не так. Это путь в никуда. Слишком большая вера, слишком много фанатиков, слишком шумно и предсказуемо.
— Кого же вы привлекли на свою сторону?
— Я выбрал шестнадцать фамилий, ну точнее изначально их было больше, но мне помогала супруга, психолог по образованию, она умела «видеть» людей. Да не удивляйтесь. Действительно, помогала. Вечерами, после работы я вместе с ней набрасывал контуры будущего плана и рассматривал возможных его участников. Мы листали досье, личные дела, обсуждали заслуги и ошибки «кандидатов». Их высказывания, публичные выступления, даже семейное положение и круг знакомых. Пытались найти еле заметные признаки, как мы это называли «неблагонадёжности». Конечно, с оглядкой на пользу от того или иного человека, в зависимости от его должности и авторитета.
— Например.
— Например… командующий столичным гарнизоном, полковник Хофманн. От него в некоторой степени зависела наша безопасность. Его авторитет среди солдат был не таком уровне, что они выполняли его приказы не задумываясь. Настоящий лидер, из уважаемой семьи. Требовательный, но готовый отдать собственную жизнь ради последнего рядового. Ещё задолго до войны и всего этого безумия, считалось большим везением попасть на службу под начало этого подающего надежды офицера.
Или скажем сенатор Ланге, глава судебного комитета Сената в почтенном возрасте, он помнил о временах, когда был молод мой отец. Многие в министерстве юстиции считали его своим учителем. Человек необычайно старомодный и что очень важно влиятельный.
Остальных я выбрал сам или они пришли по приглашению тех, кто поверил мне.
— Кто был первым?
— Рон Шепард Бекер, мой заместитель. Затем остальные. Признаюсь, с Роном было страшно, страшно начинать, ведь назад уже не повернёшь. Потом уже проще. Это заняло много времени. Больше, чем я рассчитывал, но итог меня устроил. Я нашёл достойных людей, они всегда останутся для меня примером мужества и самопожертвования. Сейчас рано говорить, но хочу верить, что эти имена останутся в истории, когда пыль уляжется и утихнут страсти.
— Какой у вас был план?
— Сразу скажу, о физическом устранении не было и речи.
— Я не хотел…
— Нет, понимаю, но это действительно так. Мы пришли к выводу, что можем объявить о недееспособности президента, сослаться на его физическое здоровье и предъявить сначала Сенату, а потом и всему «миру» план «Эссен».
— План «Эссен»?
— Пожалуй, наш единственный козырь в этой игре. «Эссен» упоминался в документах, переданных мне Францем. Там говорилось о возможном поражении в конфликте с Метрополией и об ударе Лучевым оружием по собственной территории. Мне сложно представить того, кто выполнил бы этот приказ Самуэля, но, судя по всему, к такому готовились. Это и был наш шанс. Убедить людей в безумии президента, в его неадекватности и психическом расстройстве. И как следствие, невозможность выполнять свои обязанности.
Ещё нам требовались контакты с Метрополией. В случае ухода Рангози и выхода Эссена из Союза, мы хотели получить гарантии прекращения боевых действий и отказа Центра от оккупации нашей планеты. Проще говоря дипломатические договорённости.
Днём Х мы назначили пятнадцатое мая, сенат должен был собраться на очередное заседание, на котором также будут присутствовать представители нескольких союзных колоний, дипломаты надеялись получить от нас дополнительные меры поддержки их экономик, а так же убедить правительство направить к ним соединения флота, находящиеся в резерве, для укрепления границ. На фронте не всё шло так гладко. Они боялись ударов по своим планетам. Я хотел, чтобы и они узнали о Лучевом оружии, узнали правду о своих союзниках.
— Это должно было произойти прямо на заседании правительства?
— Да. Вильям Ланге готовился произнести речь, в которой раскрывались бы подробности плана «Эссен». Мы надеялись на страх перед Лучевым оружием. Хотели указать им, на то, что, спустив с поводка оружие Судного дня, назад дороги не будет. Метрополия ответит тем же. Это будет конец всему. Ну и главное — обнародовать доказательства безумного плана уничтожения собственной колонии, в случае поражения в конфликте. Далее отставка Рангози. Инициировать вотум недоверия и распустить правительство, назначить временно исполняющего обязанности президента, сенатора Ланге, лишить полномочий и упразднить Тайную полицию, начать переговоры с Метрополией…
— А если бы вам не поверили?
— Мы всё продумали. В это же самое время, когда Сенат слушал бы правду, гарнизон столицы, должен был занять ключевые правительственные учреждения, блокировать выезды из города, взять под охрану президентский дворец, здание самого Сената, министерство внутренних дел ну и так далее. Наши протоколы предписывали в случае экстренной ситуации подобные действия военных. Им только нужно было получить приказ, приказ, подписанный мной и генералом Кохом, командующим резервной армией. Он был с нами. Вместе с этим, полковник Хофманн и несколько его офицеров, должны были арестовать президента и вывести его сначала из столицы, а потом и с планеты. И в зависимости от реакции Сената, от действий партийной верхушки и позиции вице-президента держать Рангози подальше от Эссена какое-то время. Там бы мы действовали по обстановке. Как обычно, любой план хорош только на первых порах. Дальше его приходится корректировать.
Вы должны понимать, что мы не
